«За пять месяцев бойцы ЧВК Вагнера заработали по два миллиона рублей»

В Свердловской области друг за другом хоронят бойцов ЧВК Вагнера, погибших в Сирии 7 февраля 2018 года в ходе авиаудара войск США. О том, что представляют из себя частные военные компании и как государство должно относиться к «частным военным» — в интервью председателя Свердловского фонда ветеранов спецназа Владимира Ефимова, руководившего в 2014—2015 годах отправкой добровольцев в Донбасс. Часть его знаменитой « уральской роты спецназа» сегодня воюет в Сирии.

— 14 марта в Асбесте хоронят бойца ЧВК Вагнера Станислава Матвеева, на 19-е число назначены похороны другого асбестовца — Игоря Косотурова. Вы не едете на прощание?

— Если бы это был кто-то из тех, кого я знал, я бы поехал. А ехать просто так… — слишком тяжело это переносится. Чужих для меня нет — я и за незнакомых погибших бойцов переживаю, как за своих, потому что и мои парни туда поехали. Возможно, про ЧВК Вагнера асбестовцы узнали как раз от моих ребят.

— Сколько человек из роты уральских добровольцев сейчас в Сирии, в ЧВК Вагнера?

— В основном я общался с Русом, Гором и еще несколькими. Они мне рассказывали, кто, кроме них, поехал. По моим прикидкам, туда отправилось около 20 человек из тех, кто был со мной в Донбассе. Еще порядка 10 человек — те, кого я не знал, но кто присоединился к моим парням. Всего, как мне кажется, в Сирию отправилось человек 30-40 уральцев, может, больше.

Но я к этому отношения не имею — ни лично, ни как председатель фонда ветеранов спецназа. В Донбасс мы ездили бесплатно — за идею. Там никто нам ни копейки не заплатил и мы, реализовав поставленные перед нами задачи, уехали с чувством выполненного долга после того, как нам вежливо (а иногда и не очень) сообщали, что добровольцам из России там уже не особо рады. Что касается Сирии, то никаких идейных соображений, чтобы участвовать там в боевых действиях, я не вижу. Биться за интересы нефтяных компаний? Или чтобы там не было американцев? Ради этого подставлять свою голову я бы не стал!

— Зачем же тогда наши парни едут туда воевать?

— Давайте по-честному: они едут туда только ради заработка. В декабре 2017-го Рус и Гор приехали в Екатеринбург в отпуск, на побывку. Мы встречались с ними, они рассказывали, что да как.

За пять боевых месяцев они заработали по 1,5 миллиона рублей. Плюс получили премиальные за штурм Дэйр-Эз-Зора — кто-то 500 тысяч, кто-то чуть меньше. В среднем они заработали по два миллиона.

Один из них квартиру купил. Где бы они в России заработали такие деньги?

По сути, они реализуют себя как воины-профессионалы. Профессия военного — убивать, любой военный — это профессиональный убийца. Но специальности у всех разные: один убивает через танк, другой — артиллерией, спецназ убивает головой — и не только в переносном, но и в прямом смысле. Летчик — самолетом. Куда им после увольнения в запас устроиться на работу? С работой нынче очень сложно, тем более бывшему военнослужащему.

Сидеть на проходной, на «вертушке», офицеру самолюбие не позволит, чего уж говорить про нас, полковников. Найти хорошую, высокооплачиваемую работу — руководящих должностей на всех не напасешься. Завязать бизнес не у всех получается. В итоге кто-то таксует на машине, кто-то как-то перебивается, сводя концы с концами. А жить хочется всем.

Возьмем, к примеру, Руса, который в Донбассе командовал нашей уральской ротой. Он превосходный военный, артиллерист от бога, причем специалист по горной артиллерии. Рассчитать траекторию полета снаряда в горах — для этого голова должна быть как компьютер: баллистика в горах совсем другая. И неужели он пойдет сторожить? В результате Рус оказался в Сирии, где может применить свой военный профессионализм за более-менее достойную зарплату. В Сирии он командовал минометной батареей в составе той самой пятой батальонно-тактической штурмовой группы, которая и попала под удар.

— Насколько такая служба законна? В Уголовном кодексе РФ есть статья о наемничестве…

— ЧВК Вагнера зарегистрирована в офшорной зоне, источники финансирования — сами понимаете, какие. Оружие они получили на законных основаниях, применять его против террористов их уполномочило правительство Башара Асада.

Наши ребята в Сирии считали и считают, что действуют абсолютно правильно и служат на законных основаниях. По сути, вагнеровцы воюют там на тех же основаниях, что и военнослужащие российской армии.

У меня есть знакомые, которые уехали туда же, в Сирию, но только по контракту не с ЧВК, а с министерством обороны. Разницы нет: что те, что другие воюют за деньги. Поэтому мне вдвойне обидно, что ребят, воюющих в ЧВК, презрительно называют «наемниками». Называть их надо также — военнослужащими.

— Какая же разница между бойцами ЧВК и официальными военнослужащими РФ?

— Военнослужащие по контракту с министерством обороны могут рассчитывать на какое-то поощрение, на награды, на рост по службе. Им положены воинские почести, геройские звания, в том числе посмертно. А этих хоронят как собак, втихушку.

Понятно, что государство так или причастно к их отправке, оно заинтересовано в их службе и оно им платит. Но то же самое делают и французы, и американцы. Это есть во многих странах, и ничего в этом противозаконного нет. Кто сейчас сидит в Восточной Гуте? Американские частники. Кто воевал в Донбассе? Black Water и другие американские ЧВК. И под Луганском, и под Донецком в радиоэфире постоянно был слышен английский мат — все это знают.

Или возьмите знаменитый французский «Иностранный легион». У меня два бойца из моего батальона ОМОН уехали туда, когда батальон расформировали в 94-м году. Я их нисколько не осуждаю — такие времена были. Один из них уже кожаный фартук и топор [атрибуты саперов легиона] носит как ветеран «Иностранного легиона».

— Ваша оценка инцидента 7 февраля в Сирии, когда погибли, по разным оценкам, от нескольких человек до нескольких сотен бойцов ЧВК Вагнера?

— Мне кажется, как это ни прискорбно, наших ребят предали. Причем трижды: первый раз — когда позволили им идти на смерть, не подготовив, не экипировав, не обучив как следует. На штурм шли без нормальной разведки, артподготовки. Второй раз предали, когда американцам сообщили, что там нет российских военнослужащих, тем самым обрекли их на методичный расстрел. Ведь там, в пустыне, земля ровная как стол.

Если человек светится в тепловизоре, значит, он еще живой — на, получи из крупнокалиберного! Технику пожгли, укрыться негде — только если закопаться.

Или укрыться — есть специальные накидки. У Руса такая была — может быть, он успел ей накрыться. Пока у меня никаких сведений о нем нет.

— Каким должно быть отношение государства к частным военным компаниям?

— Конечно, они должны быть легализованы. По факту они есть. Таких компаний сегодня — около десятка, в том числе «Сормат», «Нева», ЧВК Вагнера и прочие. В них сейчас по 5-10 тысяч человек. Это целая армия! И правильно! Пусть воюют профессионалы! Пусть мальчишки становятся профессионалами — пройдут армию, освоят специальность, остаются на сверхсрочную, заключают воинский контракт. А потом доказывают, что они хорошие спецы. И пусть идут воевать за хорошие деньги. Только надо сделать все путем, по-человечески.