Создатель супероружия, которым Путин напугал Запад, вырос на Урале

Запуск крылатых ракет с ядерным двигателем и бесконечной дальностью полета, о которым рассказал в послании Федеральному собранию президент Владимир Путин, был бы невозможен без разработок уральца Владимира Гудилина. Еще в 1970-х годах он создал систему военных спутников на ядерных мини-реакторах, державшую в страхе военно-морской флот США. Другое его достижение — запуск в космос системы «Энергия», которая вывела на орбиту самолет «Буран», способный вести военные действия в космосе. Испытания прошли успешно (в отличие от американских шаттлов), но дорогостоящий проект в годы перестройки свернули, и о нем забыли. Как забыли и о Гудилине, опередившем время на десятки лет. Восполняя несправедливость, «URA.RU» побывало на малой родине «генерала звездных войн».

Полет крылатой ракеты, которую продемонстрировал Владимир Путин в послании Федеральному собранию

Морские офицеры в степях Казахстана

Владимир Гудилин родился в 1938 году в селе Тюбук на Урале. После 8 класса переехал в город Касли, после школы поступил в высшее военно-морское инженерное училище имени Дзержинского, где учился на факультете ядерных энергетических установок. После окончания в 1960 году служил на атомных подлодках северного флота. В 1966 его направили на Байконур, где строилась сверхсекретная площадка по разработке военных спутников на ядерных мини-реакторах (система получила название «Легенда»).

«Любому спутнику требуется питание — как правило, это огромные «паруса» солнечных батарей, но военному спутнику они не подойдут — он должен быть незаметным,

— поясняет председатель челябинского филиала Русского космического общества Антон Бессонов. — Ядерные мини-реакторы стали лучшим решением».

Система создавалась для слежения за американскими авианосцами, на которых плавали бомбардировщики с ядерным оружием. Они постоянно перемещались по океану, что было головной болью советских войск. Но «Легенда» все изменила.

«В этой системе создавались атомные крейсеры «Киров», «Дрозд» и ряд других, которые имели на вооружении до 20 пусковых установок «Базальт» и которые следовали на дистанции ракетного удара за авианосными соединениями американцев, — рассказывал в одном из интервью Владимир Гудилин. — Это доставляло им большие неприятности.

Мы тогда владели мировым океаном, и американцы нас боялись, потому что мы могли нанести удар в течение считанных если не секунд, то минут».

Но в 1978 году спутник «Космос-954» с ядерной энергетической установкой на борту упал на территории Канады. вызвав радиоактивное заражение. Поиски его фрагментов велись на территории в 800 квадратных километров. Всего было найдено более 100 фрагментов в виде стержней, дисков, трубок и более мелких деталей, радиоактивность которых была от нескольких миллирентген/час до 200 рентген/час, общей массой 65 кг. США и Канада потратили на эту операцию порядка 14 миллионов долларов, СССР был вынужден заплатить Канаде компенсацию (предположительно — от 3 до 7,5 млн долларов) и приостановить на три года запуски этих спутников. После этого система радиационной безопасности спутников была усовершенствована: отработавшие ТВЭЛы (топливные стержни) ядерных реакторов стали принудительно выбрасываться специальной газовой установкой.

Информации о функционировании таких систем в настоящее время в открытых источниках нет. «Эта информация закрытого характера, но понятно, что никто не стал бы по „указке“ из-за рубежа или из-за неудачи сворачивать эти работы. Систему доработали, появились „Топаз“, „Топаз-2“», — говорит председатель секции истории авиации и космонавтики Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники Российской академии наук, член экспертного совета Русского космического общества Виталий Лебедев.

По мнению эксперта, вклад Гудилина в то, что у России появилась «глобальная крылатая ракета», несомненный. «Появление этой разработки (глобальной крылатой ракеты, — прим. ред.) стало возможным благодаря большим наработкам, сделанным на тех предприятиях и в организациях, которые курировал в свое время Гудилин», — считает Виталий Лебедев.

«К полетам на Луну и Марс мы были ближе, чем сейчас»

Другая огромная историческая заслуга Гудилина, ставящая его в один ряд с первооткрывателями космоса и конструкторами ракет — создание системы «Энергия — Буран»: мощнейшая ракета «Энергия» выводила в космос орбитальный самолет «Буран», который мог выполнять любые (хоть мирные, хоть боевые) задачи и возвращался на Землю. Всего было два пуска «Энергии»: первый — с макетом «Бурана» (1987), второй — с самолетом, который 15 ноября 1988 года успешно вернулся на Землю в автоматическом режиме. «Во время приземления произошел любопытный момент: самолету что-то «не понравилось», он ушел на второй круг и сел на взлетную полосу со второй попытки», — рассказывает Бессонов. — Настолько совершенной была система!».

Сегодня о пусках «Энергии» и «Бурана» можно прочитать в любых справочниках по космонавтике. Тогда, в 80-е, это был секретный проект Советского Союза.

«О нем тогда говорили шепотом, „Буран“, писали во всех документах только прописью ручкой — тема была совсекретная», — вспоминал потом Гудилин.

Это объяснялось тем, что «Буран» имел в первую очередь военное назначение. «Конструктивные решения были направлены на то, чтобы нести боевое оружие — оно разрабатывалось для «Бурана» отдельно, — рассказывал генерал. — Рассматривались средства, которые решали задачу нанесения ударов по командным пунктам, политическим, экономическим центрам из космоса с использованием «Бурана», который нес средства класса «космос — земля».

Одна из «фишек» «Бурана» была в том, что в нем внутри могли прятаться несколько маленьких космических истребителей. «Буран» выводил на орбиту четыре истребителя, которые могли в течение короткого времени уничтожить спутники потенциального противника и вернуться обратно на Землю — либо через «Буран», пристыковавшись к нему, либо самостоятельно, — рассказывает исследователь Бессонов. — У нас даже был создан специальный отряд космонавтов, которые тренировались на этих истребителях.

Теоретически все могло дойти до боевых действий в космосе — поэтому Гудилина и называют «генерал звездных войн».

Боевая направленность проекта «Энергия — Буран» объяснялась в первую очередь соперничеством СССР и США в военной сфере («гонкой вооружений»): по сути, это был наш ответ американских шаттлам. По программе «Спейс шаттл» за 30 лет состоялись всего 135 запусков «челноков» («Колумбия», «Челленджер», «Дискавери», «Атлантис» и «Эндевор») и случились две катастрофы, унесшие жизни 14 астронавтов (двух экипажей по 7 человек). США свернули проект в 2011 году.

Система «Энергия — Буран» имела ряд других серьезных преимуществ над шаттлами. «У них основные двигатели стояли в самом самолете, куда из бака поступало топливо. Если самолет убрать, то двигателя нет, — поясняет Бессонов. — А наши сделали хитрее: „Энергия“ могла вытащить в космос хоть „Буран“, хоть какой-то полезный груз (позволяла вывести на орбиту более 100 тонн веса). Еще одно важное отличие: американские шаттлы не могли садиться в автоматическом режиме (беспилотных полетов у них не было вообще), а наш летал на автоматике».

Следующим шагом должны были стать пилотируемые полеты, но началась перестройка, и дорогостоящий проект свернули. Из пяти самолетов проекта первый («Буран») после распада СССР стал принадлежать Казахстану и был полностью уничтожен при обрушении ангара на площадке №112 космодрома Байконур. Второй самолет «Буря», который должен был совершить второй автономный полёт со стыковкой с пилотируемой станцией «Мир», находится на Байконуре и также принадлежит Казахстану. Три остальных самолета были лишь начаты и потом разобраны.

Неудобный генерал

Гудилина, который возглавлял проект «Энергия — Буран», в 1989 году перевели в 50-й Центральный НИИ Министерства обороны, где вскоре отправили в отставку. Уже на пенсии он еще несколько лет проработал в РКК «Энергия» главным технологом и советником руководителя, работая по теме комплекса морского базирования «Морской старт» (судьба этого проекта сложилась непросто, но после всех перипетий он стал российским; ожидается, что с плавучей платформы «Одиссей» в Тихом океане в ближайшие 15 лет будет сделано 70 запусков).

В последние годы жизни Гудилин вел активную общественную работу: давал интервью, выступал на конференциях, проводил «гудилинские чтения». Но не все и не всегда были этому рады: Владимир Евгеньевич и раньше был «неудобным» человеком — не стеснялся в выражениях, невзирая на чины и звания, а в последние годы его мнение по многим вопросам шло вразрез с позицией Роскосмоса. Он открыто критиковал состояние дел в российской космической космонавтике, ставя, например, под сомнение необходимость строительства космодрома «Восточный».

«У нас сегодня настолько мало пусков, что нам достаточно Плесецка и Байконура. Строительство космодрома нас не продвинуло никуда. Он ничего не внес нового: ни в технологии, ни в развитие промышленности.

Это не работа, это даже не повторение — это худший вариант: сделать абы что. «На тебе Боже, что нам не гоже!», — заявил он однажды. — Байконур сегодня превратился в пускающую организацию. [Раньше] были целевые задачи: обеспечить страну связью, телевидением, министерств обороны — разведкой, закрытой связью, боевыми системы, противоспутниковыми, создать новые ракеты. Была целевая задача: космос должен служить народу, а в военном плане — укреплять обороноспособность страны. Сегодня эта задача снята. У нас даже доктрины нет! Вот и появились пусковые «услуги».

И, разумеется, генерал звездных войн сожалел о закрытии проекта его жизни. «То, что мы не сохранили „Энергию“ — это наша беда, — говорил он в одном из последних интервью. — Как космическая держава мы можем претендовать на четвертое место, а то и на пятое скоро уйдем. При наличии „Бурана“ мы могли бы иметь сегодня мощные системы под названием „ударно-разведывательные комплексы космического базирования“, которые могли решить задачи нанесения удара из космоса по вероятному противнику. При наличии „Энергии“ мы были ближе к полетам на Луну и Марс, чем когда-либо в последующие 50, а то и 100 лет. Сегодня все эти разговоры лишены смысла из-за отсутствия средств доставки экипажей и грузов на планеты Солнечной системы».

На родине его забыли

Родное село Гудилина, Тюбук, находится на границе Свердловской и Челябинской областей. Его название знакомо многим водителям: здесь на екатеринбургской трассе возле перекрестка дорог (на Челябинск и на Миасс) находится так называемая «тюбукская шашлычка», или «пятак» — куча придорожных кафе по обе стороны дороги. Часть Тюбука живет благодаря этой торговой точке.

Парадоксально, но в самом Тюбуке о прославленном земляке почти никто не помнит. Возле школы мы опросили нескольких ребят среднего и старшего возраста — кто такой Гудилин, не знает ни один. «Вы не удивляйтесь: если пойти поспрашивать по Тюбуку — результат будет тот же, — говорит руководитель школьного музея Светлана Плодухина. — О Гудилине детям только я и могу рассказать — неделю назад провела первый урок о космонавтике в 5-м классе. Но если бы меня саму вы год назад спросили о Гудилине — я смотрела бы на вас с широко распахнутыми глазами».

В этом учебному году Светлана Александровна взялась приводить в порядок небольшой музей при школе — тогда и узнала о выдающемся земляке. Стали изучать интернет, вычитала про «Энергию — Буран» и поразилась.

«Когда я увидела этот ролик, как он («Буран») приземляется, что наши это смогли, сумели — у меня аж слезы побежали: настолько это впечатлило, — признается руководитель школьного музея.

Она решила к 12 апреля создать экспозицию, посвященную Гудилину. Но столкнулась с тем, что информации о нем крайне мало: в книге о выдающихся земляках о нем — лишь пара «сухих» абзацев, ничего не говорящих непосвященному человеку.

К счастью, в поселке есть несколько человек, которые знают и помнят Гудилина. Жива даже его одноклассница — Алевтина Зырянова, которая с первого по восьмой класс училась с будущим генералом за одной партой. «Мы с ним друзья были хорошие, но все время дрались», — вспоминает она. По словам женщины, Вова Гудилин учился очень хорошо и был очень правильным — даже чересчур. «Он любил всем делать замечания, кто что-нибудь не так сделает. Ну и ему, конечно, тоже попадало», — говорит она с улыбкой.

В юности их пути разошлись — он уехал учиться в Ленинград, она — в Новосибирск. «Последний раз я его видела, когда уже он в мореходке учился — приезжал сюда в форме. Тут у него тетя с дядей жили — отец-то в Чебаркуль уехал! — вспоминает Алевтина Ивановна. — А последний раз он приходил, когда я уже замуж вышла, в Новосибирск уехала. Он пришел, с моим отцом разговаривал — отец мне потом писал об этом. Несколько лет назад мы должны были с ним встретиться в Челябинске, когда собирали знаменитых людей Челябинской области. Но он не приехал — болел уже. Так мы и не встретились». Гудилин ушел из жизни в 2015 году.

После визита «URA.RU» в Тюбук в администрации поселка заговорили о том, чтобы как-то увековечить память выдающегося земляка. «Мы хотели сделать стелу, посвященную всем знаменитых жителям Тюбука, но все остановилось на разговорах, — сетует глава сельской управы Владимир Ситников. — Желание есть, порывы были, но до конца дело не довели: Так и смогли собраться, чтобы решить, что и как делать. Поэтому я хочу для начала хотя бы повесить в школе мемориальную доску, посвященную Гудилину — сейчас занимаюсь этим вопросом».

Смотрите фильма памяти Владимира Гудилина (автор — полковник запаса Владимир Ясюкевич)