«Заказчики теракта в „Крокусе“ реанимировали ИГИЛ*»

До выяснения всех обстоятельств теракта в концертном зале «Крокус Сити Холл» утверждать о причастности тех или иных структур к трагедии рано. Вместе с тем, по мнению руководителя департамента стран Азии и Африки Института политических исследований Арсения Григорьева, официально полученная информация позволяет силовикам выделить признаки причастности и ИГИЛ (запрещенной в РФ террористической организации), и Киева. Общее в обоих случаях одно: исполнители для организаторов были просто расходным материалом. Подробнее — в интервью URA.RU.

— Арсений Олегович, уже в первые часы после теракта в «Крокусе» США стали разгонять информацию о причастности ИГИЛ. Тут же ИГИЛ взяло на себя ответственность. Президент Владимир Путин 25 марта заявил об исламском следе, но все ниточки ведут в Киев. Из известного — что указывает на ИГИЛ, что на Киев?

— Для ИГ* сценарий атаки на «Крокус» действительно новый. Характер ее организации наводит на подозрение о наличии третьей стороны. Судя по профессиональному характеру планирования теракта, к его подготовке приложили руку люди, владеющие серьезными организационными возможностями, как минимум, способные организовать схрон немалого количества оружия.

Допускаю, что теракт был полностью спланирован силами, не имеющими прямого отношения к ИГ, но передан ИГ на аутсорс в обмен на гарантированный пиар, денежное вознаграждение в криптовалюте и, по сути, право на реинкарнацию в международной политической повестке.

До сих пор мы представляли ИГ как сильно ослабленную структуру. ИГ понесло серьезные потери в Сирии и Ираке, на время растеряла сторонников из-за заметного ослабления пропагандистской деятельности и финансовых проблем. В последние годы ИГ старалось «примазаться» к любому «бесхозному» происшествию и хоть как-то вернуть себе былую славу в медийном пространстве.

Радикальная экстремистская риторика и террористические методы украинских спецслужб позволяют следствию выдвигать киевский режим на роль главного подозреваемого в организации теракта в «Крокусе». На днях СБУ косвенно признало, что теракт на Крымском мосту и взрыв в питерском кафе, где погиб военкор Владлен Татарский — операции украинских спецслужб. Глава ГУР Кирилл Буданов и другие высокопоставленные силовики неоднократно обещали «перенести войну на территорию России». Рейды украинских прокси-отрядов, бесцельные обстрелы Белгорода, Донецка носят все признаки террористических методов ведения борьбы.

— То есть Киев вполне мог завербовать исполнителей и в этот раз?

— Исполнителей терактов и диверсий украинские спецслужбы вербуют из числа идейных противников российской власти. Сторонники прозападной позиции и исламисты — первые на очереди. Исполнитель — расходный биоматериал. Умрет или будет арестован — заказчику и организатору безразлично. Организаторам «на удаленке» проще всего их найти именно в местах повышенной концентрации единомышленников, то есть в тематических сообществах на просторах сети.

Исполнительница теракта в Петербурге Дарья Трепова, например, не демонстрирует признаков религиозного фанатизма, но была использована по похожей схеме. Но идейные исполнители всегда предпочтительны: идеология побеждает критическое мышление. А финансовый фактор облегчает вербовку. Если раньше для осуществления теракта нужны были смертники, поскольку исполнитель, как правило, имел прямой контакт с организатором, то современные технологии позволяют сепарироваться от исполнителя за анонимностью в сети и тем самым запутать следы.

— Почему выбраны граждане Таджикистана?

— Таджикистан стал для ИГИЛ окном в РФ. Беднейшая страна средней Азии, а значит, богатая на вербовочный материал. Имеет безвизовый режим с Россией. То есть массы неграмотных, очень пластичных и податливых в идеологической накачке людей беспрепятственно проникают в Россию под видом рабочей силы, осваиваются, смешиваются с другими мигрантами. Здесь они продолжают идеологически подпитываться в первую очередь через интернет, потому что сеть подпольных медресе сильно пострадала в результате контртеррористических мероприятий российских силовиков.

— Официальная версия об украинском следе, в целом, объясняет, почему этот теракт был совершен в Москве. Если допустить, что Киев не имеет отношения к трагедии, а организатор — ИГИЛ, почему Москва?

— Кто бы ни был организатором, это классическая террористическая логика: удар должен быть нанесен в самое чувствительное место. Столичный лоск и образ жизни — визитная карточка и витрина заслуг российской власти. В непростых реалиях СВО Москва продолжает сохранять репутацию самого безопасного и благополучного города страны, продолжающего бурное развитие.

Этот факт начал превращаться в аргумент мягкой силы в международной информационной среде: в условиях санкций и масштабных боевых действий в рамках СВО россияне продолжают ходить на концерты, посещать массовые мероприятия в ощущении полной безопасности. А как еще «перенести войну на территорию России», если конвенциональные аргументы исчерпаны?

— В прошлом году в Бишкеке на саммите СНГ, после — на саммите ОДКБ в Минске президент Путин говорил о террористических угрозах. Сейчас уровень этих угроз вырос для всех наших партнеров, а если говорить шире, не только партнеров? Или это касается только России?

— Не только России, хотя в нашем случае есть все основания полагать, что ИГ действовало как прокси-инструмент в руках неких сил, реально заинтересованных в потрясениях в РФ. Вряд ли этот теракт решил финансовые проблемы ИГ, но может решить их в перспективе, если увеличится поток заказов на услуги под чужим флагом. Произошедшее создало прецедент: используются новые методы террористической активности, которую ИГ, расширив свои возможности по результатам громогласного возвращения на арену, может применить уже в широком поле как в работе на заказ, так и собственных целях. Ветер международного терроризма довольно переменчив, и вчерашний заказчик завтра может стать жертвой. Анкара, Париж, Брюссель и Нью-Йорк — живые этому свидетели.

— Появилась информация, что двое из задержанных террористов прошли обучение в лагере боевиков под Стамбулом. Как вы считаете, почему Турция?

— В мусульманской стране исламскому радикалу затеряться проще. Турция не просто не исключение, она, увы, часто служит убежищем для исламистов. Многие из интернет-проповедников, в том числе отметившихся призывами к беспорядкам в мусульманских регионах России в период мобилизации и начала израильской операции в Секторе Газа, проживают именно в Турции. С точки зрения турецкого права своей проповеднической деятельностью они никак не нарушают местные законы.

— Означает ли это, что турецкие спецслужбы «проспали»?

— Нужно понимать: исламистские радикальные сетевые структуры на всех этапах своего существования сотрудничали с государственными структурами разных стран. Просто исламистские структуры в обмен на неприкосновенность, одновременно находясь под колпаком спецслужб, могут оказывать различные прокси-услуги в интересах этих самых спецслужб.

По сути, в период своего могущества исламистские структуры реализуют контрабандные товары, наркотики и нефть по территории сопредельных стран, а в период упадка — берут работу на фрилансе. Своего рода — ЧВК, только с определенным преимуществом: сетевой характер организации и современные технологии позволяют надежно путать следы. Поэтому как заказчик, так и организатор современных терактов совсем необязательно должны разделять ценности и религиозные чувства исполнителя.

— Турецкие власти могут знать организаторов?

— Даже если часть исполнителей проходила подготовку в Турции, это не означает, что турецким властям известен организатор. Впрочем, это не означает и обратного: вполне в силах спецслужб установить и место лагеря, и время, и географию пребывания, и контакты отдельного персонажа. Давая убежище радикалам, принимающее государство с развитыми спецслужбами (а Турция именно такое государство), вряд ли не осознает направленность их действий.

— Но в нашем случае, это может иметь и политические последствия…

— Для России — это серьезная проблема: Турция — традиционный экономический партнер, отношения между лидерами стран конструктивные и взаимоуважительные. Но вместе с тем Турция — стратегический конкурент России в целом ряде регионов Закавказья, Западного Черноморья, Ближнего Востока, где Турция увеличивает свое присутствие и претендует на звание регионального гегемона. Она создает вызовы позициям России на Южном Кавказе, в Сирии и даже в Украине.

Президент Эрдоган сам исламист по своей политической биографии и хорошо понимает силу религиозной власти, часто разыгрывая исламскую карту в политической борьбе. Время от времени он примеряет на себя чалму халифа всех мусульман.

Турция в силу географии и религиозного фактора — уязвимая цель для международного терроризма. Она неоднократно становилась его жертвой и, видимо, исходит из соображений, что, если некоторые процессы нельзя предотвратить, их можно взять под колпак и время от времени контролируемо использовать как инструмент и даже аргумент в международной политике.

— Известно, что часть группировок ИГИЛ находятся на севере Афганистана. Есть ли у них какая-то связь с разведкой США? Как-то слишком быстро американцы заявили о причастности ИГИЛ…

— Повторюсь: подобные структуры имеют сетевой характер. Они давно вышли за пределы государственных границ. Афганистан был временным и довольно комфортным прибежищем для ИГИЛ в период американского присутствия. Период американского присутствия характеризовался полным безвластием в Афганистане. Кабул не контролировал гигантские территории с разветвленной инфраструктурой, доставшейся в наследство от первого поколения афганских джихадистов, которые вели газават (священную войну против неверных — ред.) против советских войск за счет американских спецслужб. ИГИЛ еще до прихода Талибана (движение, находящееся под санкциями ООН за террористическую деятельность — ред.) к власти вступил в противостояние с Кабулом. Ослабленный разгромом своего основного актива в Сирии и Ираке ИГИЛ уже не мог оспорить воцарение Талибана.

— Группировки подпитываются за счет жителей Таджикистана? В Афганистане таджики — вторая по численности этническая группа…

— В ряды джихадистов постоянно поставляются рекруты, благодаря специфике Афганистана: богатые традиции партизанской борьбы, нищета. Особенности рельефа позволили им затаиться в подполье и оттуда время от времени организовывать теракты против талибов и оставшихся в стране дипмиссий. А часть актива была переведена или уже завербована в Таджикистане, который давно является крупным поставщиком живой силы в радикальные структуры. Отголоски гражданской войны и, как результат, неполный контроль Душанбе над своими территориями позволили радикалам закрепиться в удаленных уголках страны, развивать свои структуры и пополнять свои ряды из числа местных нищих и необразованных жителей.

— По реакции США как-то можно судить если не о причастности, то об осведомленности западных спецслужб о теракте?

— Здесь более показательны предупреждения перед терактами по линии посольств и спецслужб. ФСБ заявила об общем характере предупреждений, то есть никакой конкретики от западных партнеров не последовало. Если их агентура так плотно внедрена в террористические структуры, что знает о подготовке терактов, то должна знать и детали, и должна способствовать предотвращению теракта. Судя по заявлениям директора ФСБ, реальной помощи в предотвращении не последовало. Отсюда вопрос: на каком уровне все-таки западная агентура внедрена в эти организации, и, может быть, степень их информированности об этапах и географии задуманного была выше заявленной.

* ИГИЛ, ИГ — запрещенная в России террористическая организация