Слушания 17 сентября: многое стало ясно. Этот город так просто не переделать

В Екатеринбурге закончились публичные слушания по внесению изменений в устав города. Закончились не пойми чем. Представители государственной и муниципальной власти могут запросто докладывать о своей победе: большинство голосовавших поддержало поправки Тушина-Захарова, само мероприятие прошло в основном спокойно и организованно, без эксцессов и провокаций. Однако те, кто следил за происходящим в зале, вряд ли согласятся, что 17 сентября продвигающий поправки госаппарат одержал победу – слишком велика была разница между теми людьми, кто голосовал за поправки и теми, кто противился их принятию. Подробности – в репортаже «URA.Ru».

 

События 17 сентября 2010 года должны были дать ответы на множество вопросов. Возможно ли влиять на политические события без традиционных медиа, силами интернет-сообщества, блогов и социальных сетей? (Да, можно). Определяется ли политическая повестка действиями основных центров власти, или общественное мнение в Екатеринбурге достаточно сильно, чтобы самостоятельно задавать тон действительности? (Да, достаточно сильно). Способны ли гражданские активисты заразить своей энергией 80-процетную сервильную прослойку? (Нет, не способны).

 

 

Первая моральная победа защитников свободных выборов города была одержана уже примерно к 12.30, за полтора часа до начала самой процедуры. К этому моменту стало ясно, что в «Космос» пришло достаточно народу, чтобы, по крайней мере, целиком заполнить главный зал вместе с балконом. Скептики утверждали, что заставить 2200 человек несколько часов сидеть на одном месте не способны никакие ухищрения, за исключением обещания трехсот-четырехсот рублей вознаграждения в конце. Однако зал заполнился достаточно быстро – всего на слушания пришли 2104 человека. И все же это было далеко от «многотысячной толпы», о которой мечтала демократически настроенная общественность.

 

 

Тем более, что треть из этих двух тысяч представляли собой сотрудники бюджетных организаций, которые особо и не скрывали, что пришли на слушания по просьбе начальства (бюджетники охотно показывали своих «бригадиров» и жаловались, что до момента голосования никого домой не отпустят). Еще несколько сотен составили пенсионеры, пришедшие голосовать за изменения в устав. Пенсионеры эти были организованы так хорошо и действовали так слажено, что не оставалось особых сомнений: к участию в мероприятии подключили чью-то «сетку». Я встретил среди этих бойких старушек пару знакомых, и они рассказали мне о своей миссии: голосовать нужно против выборов, ведь если выборы сохранятся, тот этот воевода Чернецкий еще двадцать лет будет пить кровь из города.

 

 

Организованы слушания были так, что самый миниатюрный комар не смог бы подточить своего носа: стойки регистрации работали как часы, очередь двигалась моментально, и все желающие быстро получали карты участников. Милиция, проводившая досмотр входящих, действовала быстро и умело; внутрь запретили проносить еду и напитки, но работали прекрасные буфеты «Космоса», с мороженым, бутербродами и прохладительными напитками; в коридоре находился медпункт; выпускали подышать на улицу и т.п. Словом, администрация Екатеринбурга сдержала свое слово и действительно организовала слушания на очень высоком уровне.

 

 

На высоте был и ведущий мероприятия, вице-мэр Александр Высокинский: он максимально педантично, без эмоций и лишних эффектов следовал процедуре, строго следя за регламентом выступлений – предупредил, например, об истекающем времени выступления, не делая различий, и Леонида Волкова, и Сергея Тушина. У Александра Геннадьевича обнаружилось даже мрачноватое чувство юмора, свойственное многим членам команды Чернецкого: когда он, зачитав записку из зала «На какие средства правительства Мишарина каждые выходные летает в Москву?», с ноткой трагизма объявил: «Я не знаю, на какие», зал взорвался хохотом.

 

 

Поучаствовать в исторических слушаниях пришли многие известные екатеринбуржцы. Тут были, конечно, члены комитета «Право выбора», напоминающие то демократов конца 80-х, то депутатов конца 90-х (взять вот Андрея Альшевских). Тут были депутаты городской и областной дум: Георгий Перский, Евгений Касимов, Юрий Баланов (у г-на Баланова, забегая вперед, было самое тонкое выступление с трибуны – я так и не понял, за поправки он выступает, или против), Илья Гаффнер, Рафаэль Шихов, Евгений Липович. Тут были, конечно, полчища журналистов, включая моего коллегу Арсения Ваганова, который подарил залу самое короткое выступление: «Поднимите руки те люди, которые пришли сюда самостоятельно, без убеждения. (Руки поднял весь зал). Молодцы. А теперь давайте, как свободные люди, вернем прямые выборы губернаторов (Зал взорвался аплодисментами)».

 

 

Тема возвращения выборов вообще всякий раз вызывала восторг зала – ей дружно аплодировали как бюджетники и пенсионеры, так и «интернет-молодежь». Примерно такое же воодушевление вызывала критика губернатора Мишарина, тем более, что пятерка первых выступающих в своих речах сделала акцент именно на его роли в истории с отменой прямых выборов. Кульминации достиг, естественно, депутат Леонид Волков, который в своем выступлении в конце слушаний объявил, что «Гитлер, выиграв выборы, сразу их отменил», а, «Александр Мишарин поступает еще хуже: он отменяет выборы, даже их не выигрывая». Выступление Волкова вообще было самым эффектным – он, например, отшвырнул далеко на сцену свой iPhone, чтобы тот не фонил в микрофон и не мешал ему выступать. Это был бессмысленный, но яркий поступок, именно такие остаются в памяти и формируют облик политика.

 

 

 

Победа защитников прямых выборов была не в количестве их сторонников, но в качестве этих людей. Каждое выступление за сохранение прямых выборов было искренним и понятным. Каждая речь в защиту поправок казалась лживой. Это при том, что многие из сторонников поправок действительно были убеждены в своих словах, и я лично верю, что они говорили искренне. Вот тот же Семен Исаакович Спектор, выступивший за поправки, пошел бы он на сделку с совестью? Зачем? За обещание помочь его госпиталю? Не думаю – говорил в то, что верил. Но обстановка в зале была такая, что даже слова Спектора прозвучали как-то малоубедительно.

 

 

Вообще, в эти пять часов стало неудобно за «Единую Россию», и стало понятно, что у этой партии осмысленного будущего нет. Мало того, что сам зал принимался отчаянно улюлюкать, когда слышал слова «Единая Россия» (я даже не представлял, что усталость от этого бренда так велика), так еще и выступающие «единороссы» были так бледны и невыразительны, что становилось стыдно. Исключения два: мой товарищ Андрей Русаков, вполне приличное выступление которого было испорчено словами «я заместитель секретаря политсовета партии «Единая Россия» - зал ему просто этого не простил. И «единоросс» Борис Колесников, бывший начальник СвЖД, который тоже говорил складно, а потом вдруг заявил: «Я – представитель РЖД», и зал стал так смеяться, что Колесникова перестало быть слышно (а зря – ведь он предложил убойный аргумент, что в Свердловской области должно стать так же, как в ОАО «РЖД»; это-то все и подозревали).

 

 

Было бы нечестным сказать, что сторонники прямых выборов оказались безупречными в моральном плане. В какой-то момент их, наверное, охватила эйфория, и они принялись засмеивать и перекрикивать всех выступающих за принятие поправок, даже женщин. Выглядело это, честно говоря, по-хамски, и я где-то могу понять Сергея Тушина, который в своем блоге после всего случившегося написал: «Если сегодняшние слушания - победа демократии и свобод, то я боюсь такой демократии и таких свобод».

 

 

Еще пара штрихов. Выступление: «Есть такой анекдот: а это кто придумали, политики или ученые? – Политики. – Ну, понятно. Ученые бы сначала попробовали на собаках» (дружный хохот в зале). Еще одно: «Я доверяю президенту гораздо больше, чем мэру и нашему губернатору. (Зал выжидает). То есть, я хотел сказать, старому губернатору. А новому я очень доверяю! (Зал смеется)». Выступающий: «Между прочим, прокуратура уже готова возбудить уголовное дело на автора поправок Якова Спектора!». Через полтора часа однофамилец Спектора – Семен Исаакович, с непередаваемой еврейской интонацией: «Я вам так скажу, надо нам принимать эти поправки, пока Якова Авдеевича не посадили…».

 

 

 

Конечно, всем запомнились выступления Андрея Альшевских, который кричал шикающему на него залу «Заткнитесь!», и использовал слово «жопа». Тема пятой точки проявилась также в метафоре другого выступающего, который объяснял, что у чиновников кожаные кресла, потому что, когда их от этих кресел отдирают, там остается кусочек задницы – этот пассаж потом с восторгом пересказало мне несколько человек.

 

 

И у противников, и у сторонников поправок в выступлении обязательно содержался общий элемент: выражение своего презрения к чиновникам. Даже поддерживающие поправки Чернецкого бюджетники находили возможность поворчать на мэра города, а уж сторонники свободных выборов и вовсе поливали всю бюрократию напалмом – подчас забывая о сути обсуждаемого вопроса. Высокопоставленные госслужащие благоразумно не пошли на этот праздник непослушания, самым статусным был, наверное, замглавы администрации губернатора Вадим Дубичев, который даже тут со своей демократической бородой выглядел вполне уместно.

 

 

Самым напряженным моментом слушаний стали десять минут после объявления голосования по поправкам Якова Спектора. По итогам голосования в сумме «против» и «воздержались» за них проголосовало больше, чем «за». Это заставило сторонников прямых выборов заявить о том, что слушания уже выиграны, и все поправки не прошли. Ведь предложенные на дальнейшее голосование поправки Тушина-Захарова изначально преподносились как дополнения к поправкам Спектора – зачем же их обсуждать, раз провалились последние, бравшиеся за основу? В запале демократически настроенные участники выскочили на сцену и окружили стол, за которым сидел вице-мэр Высокинский. Их в свою очередь окружили журналисты. Образовалась толпа, разгонять которую пришел начальник МОБ УВД Екатеринбурга Евгений Клюжин, а с ним – милиционеры с дубинками. К счастью, бить никого не пришлось: увидев милиционеров, участники слушаний благоразумно оставили сцену.

 

 

 

Высокинский провел-таки голосование по поправкам Тушина-Захарова, и оно состоялось, поправки поддержали (с очень небольшим перевесом, голоса разделились примерно поровну). «Именно такой протокол будет передан в екатеринбургскую городскую думу», - пообещал вице-мэр. Кто-то из защитников выборов крикнул: «Мы победили!», но его не поддержали, и все расходились в каком-то задумчивом молчании – если честно, то пока совсем непонятно, кто кого победил, и победил ли кто-то вообще.

 

 

* * *

 

Наверное, из этого дня нужно сделать какие-то выводы. Вывод первый: в Екатеринбурге есть неравнодушные люди, и их достаточно много, чтобы создавать проблемы необдуманным действиям власти. Они очень разношерстные, очень трудноуправляемые, сидят в своих блогах, ходят на митинги бесплатно, не носят костюмов, иногда даже не моют голову – но почему-то не бояться говорить, держатся открыто, не прячут глаз. Как с такими справляться? Вывод второй: сама процедура публичных слушаний, прописанная в нормативных актах, не готова к решению таких сложных вопросов. Если бы участников было не две, а четыре тысячи, случился бы настоящий коллапс. Так что прав был Чернецкий, который предлагал публичные слушания ограничить районным уровнем, а вместо них упростить процедуру общегородских референдумов. Вывод третий: принять поправки и ввести в городе систему сити-менеджера будет непросто. Вывод четвертый: у Александра Мишарина проблемы с имиджем, которые надо как-то решать.

А, и еще: у Аркадия Чернецкого снова увеличилось пространство для маневра.