Чернецкий: «Я – в губернаторы Свердловской области? Не слышал о таком…»

Аркадий Чернецкий, на какой бы должности он не работал, – политическая глыба. Его точка зрения на происходящее в Екатеринбурге и Свердловской области во многом – определяющая для политических процессов. Воспользовавшись двадцатью свободными минутами в графике сенатора, «URA.Ru» расспросило его о самых актуальных темах последнего месяца – скандале с «Мерседесом» Якоба, переходе Багарякова в правительство, странном решении Уставного суда, перспективах «Правого дела» и децентрализации в стране.

 

 

- Я никогда не собирался участвовать в каких-либо праймериз. Это же связано с выборами в Госдуму. Меня выборы в Госдуму вообще не интересуют. Меня интересуют выборы в Законодательное собрание – и не для того, чтобы там работать, а чтобы иметь возможность продолжать то, чем я занимаюсь сейчас. (С 1 декабря 2011 года членами Совета федерации могут стать только депутаты местных или региональных органов власти, поэтому Чернецкому нужно стать депутатом думы, чтобы она продлила его полномочия в новом составе – ред.).

 

 

- Скажу так, у меня опасений по этому поводу нет.

 

 

- Сколько человек в списке праймериз? Тридцать пять? А сколько пройдет в думу? Давайте думать, для чего вообще нужны праймериз. Чтобы поднять активность партийных руководителей в плане агитационной деятельности. Сегодня в списке праймериз – почти полный состав политсовета «Единой России». Большинство этих людей не ставят себе задачи пойти в думу, они просто будут работать как агитаторы. То есть, решаются две задачи. С одной стороны, подобрать людей для списка, с другой – мобилизовать отделение.

 

 

- Я думаю, что не сильно изменилось. Проценты будут примерно на том же уровне. Есть определенная категория политизированных людей, которые активно не приемлют «Единую Россию». При этом не приемлют, в основном, по внешним проявлениям – без достаточно глубокого анализа того, что нужно государству, для сохранения государственной стабильности. В то же время, Екатеринбург – самый успешный город в стране. В Екатеринбурге много сделано властью – местной, региональной, федеральной. Этого нельзя не замечать. Это создает довольно спокойную атмосферу, в том числе по отношению к «партии власти».

 

Другое дело, что относительно других регионов страны Екатеринбург всегда очень критично относился ко всем партиям.

 

 

- Надо посмотреть, что там написано, какие показатели брались. Но у меня нет ощущения, что город снизил динамику. Вот – передо мной лежит статистика, индексы городского развития по всем миллионникам. Это – объективные данные.

 

 

- Традиционное явление: противоречие между интересами отдельного руководителя партии и партии в целом. Часто интерес отдельного человека доминирует. Многие рассматривают партию как способ сделать личную карьеру, устроить свою жизнь. Не все у нас идейные борцы!.. Может быть, Багаряков решил делать административную карьеру – ко всеобщему удовлетворению? Его новый работодатель доволен тем, что приобрел инициативного человека. Он доволен тем, что приобрел постоянное место работы, потому что депутатство – вещь такая, сегодня ты депутат, а завтра нет.

 

 

- Предшественник в этом отношении, как говорится, оказался офицером, который о своей чести беспокоится. Не знаю, как будет себя вести Багаряков. Также? Может быть.

 

 

- Баков – человек достаточно креативный и в определенной степени талантливый, он может оживить любую кампанию. Другое дело, что в Екатеринбурге у Бакова достаточно специфическая репутация. Даже если сам он не будет публичной фигурой, у нас все тайное очень быстро становится явным… Честно говоря, я не очень верю, что Баков будет здесь работать. Вряд ли.

 

 

- Я таких слухов не слышал.

 

 

- Думаю, что проект может быть достаточно успешным и «пооткусывать» проценты у традиционных участников политических баталий. Если они активно используют предвыборный период, они пройдут в думу. Это идея, которая сегодня имеет социальную базу. У них есть люди – малый и средний бизнес, который должен их поддерживать. В том числе, в Екатеринбурге.

 

 

- Есть такой управленческий закон: функция выполняется наиболее эффективно на минимально низком возможном уровне. То есть, если определенную функцию могут выполнять муниципалитет, регион или федерация, то лучше всего она будет выполняться муниципалитетом. Поэтому разговор о новых возможностях для муниципалитетов – это в идеале абсолютно правильный посыл. Есть одно «но», которое традиционно торпедирует эту идею: возможности муниципалитетов очень разные. Не нужно сравнивать муниципалитет Екатеринбурга и муниципалитет Пелыма. Очень многие решения принимались из того, что у нас есть немощные муниципалитеты, и их функции отдавались на более высокий уровень. В этом случае те муниципалитеты, которые могли выполнять функцию, оказывались в проигрыше.

 

 

- Нужен дифференцированный подход, деление на какие-то группы или определенная бюджетная поддержка для бедных звеньев.

 

 

- Не брезговал, но за двадцать лет я сменил всего две машины. С точки зрения экономики я был достаточно выгоден… Если говорить применительно к такому городу как Екатеринбург, думаю, что ничего страшного тут нет (Аркадий Михайлович оговорился, что не обсуждает ситуацию с автомобилем Мишарина, речь идет о машине Якоба – ред.). У руководителя большие нагрузки, средство передвижения должно быть комфортным.

 

 

- Да бросьте вы. Человека уважают не за это. Это тема стала притчей во языцех, все о ней говорят, и забывают о главном – как человек работает, что он из себя представляет. В истории с «Мерседесом» Якоба, с точки зрения юридической, никакого криминала и никаких нарушений вообще нет. С других точек зрения – можно высказывать разные суждения, хорошо это или нет, красиво это или нет.

 

 

- Безобразное решение. Решение, которое ставит под сомнение логику появления Уставного суда. Не должно быть на уровне субъекта федерации судебного органа, который принимает решение в последней инстанции. Что значит – «обжалованию не подлежит»? И как с этим быть теперь? Странная ситуация: суд начал рассматривать вопрос, не входящий в его компетенцию. Вынес решение. Обжаловать его нельзя. Исполнить его тоже нельзя. И что с ним делать? Это просто дискредитация органа. Вообще, по-хорошему, после таких решений надо ставить вопрос, насколько там люди соответствуют и насколько вообще этот орган нужен.

 

 

- Не пробовал. Идея не новая. У многих городов есть свои водки, оригинального тут мало.

 

 

- Артем поступил. А про очередь – это те принципы, которые есть у нас в семье. Точно так же Стас самостоятельно занимается бизнесом. По этому поводу он со мной даже не говорил. Он понял, что может сложиться такая ситуация, что он может остаться за бортом, и тогда бы ему пришлось идти ко мне и говорить: «Что же теперь делать?». Чтобы не доводить до этого ситуацию, он принимает нормальное решение и идет в очередь. Я и не знал, что он там стоит – только на следующее утро у вас прочитал.