«Танюшка, сестричка, прости меня, не сберегла я твою могилку. Прости, Таня»!

Отношение к умершему — самый точный портрет живому. Этот лозунг как нельзя точно отражает суть происходившего 9 августа на Вагонковском (Пихтовом) кладбище Нижнего Тагила, где захоронена реабилитантка фонда «Город без наркотиков» Татьяна Казанцева, чье тело было вопреки воле родственников эксгумировано, истерзано, по кускам сложено обратно в гроб и закопано. По странному стечению обстоятельств, именно этот лозунг является слоганом местного похоронного бюро «Реквием», чьи сотрудники по первому же звонку от силовиков согласились им помогать, не обращая внимания ни на мораль, ни на право. Корреспонденты «URA.Ru» побывали на месте и воочию увидели как люди в погонах, преследуя свои цели, «заминировали» целое кладбище, организовали его оборону от «диких орд» Евгения Ройзмана… А в результате довели до инфаркта мать Тани Казанцевой, до истерики ее сестру, собрали на дороге пробку из похоронных процессий, наплевали даже на батюшку, приехавшего с родственниками за 200 километров из Верхотурья, навестить могилу близкого человека.

 

О том, что сотрудники Березовского подразделения Верхнепышминского следственного отдела свердловского управления СК РФ при поддержке десятков тагильских полицейских и бойцов ОМОНа оцепили на рассвете тагильское кладбище и выкопали тело Татьяны, не поставив в известность родственников и администрацию кладбища, стало известно еще до нашего выезда на место. Однако, увиденное там просто поразило. Иного сравнения как «маленькая войсковая операция против своего же народа» и подобрать оказалось сложно. При въезде на кладбище двойной кордон из сотрудников ДПС и спецназа. Не пускают никого — посетителей, решивших проведать родные могилки, сотрудников кладбища, нас - журналистов, даже родителей и близких самой Татьяны Казанцевой.

 

На вопрос: «Почему»? Ответов множество и все разные. «Кладбище заминировано»,— отвечает омоновец. «Идут следственные действия»,— через секунду меняет версию полицейский майор. «Да тут фонд «Город без наркотиков», их бригады, какую-то акцию незаконную планировали»,— кидает третью версию автоинспектор.

 

А в это время к оцеплению подъезжает одна похоронная процессия, вторая, третья — завидев пробку на несколько сот метров, вообще разворачивается. «У нас же похороны на два часа. Тело из морга забрали — такая жара, полный автобус народу, столовая заказана! Вы что?»,— вопрос возмущенных без ответа. Не пускают старушек, пришедших с веночками в руках поклониться могилкам близких и слезно просящих пропустить их — ведь они-то точно не террористки. От ворот поворот дали и батюшке, который приехал из Верхотурья в сопровождении родственников. Видно, что издалека — на машине московские номера. «Нам вот сразу за вашим оцеплением пятая могилка. Пустите, пожалуйста, мы так долго ехали»,— чуть не в ноги кланяется господам в погонах женщина. А ей лишь отрицательное мотание головой в ответ.

 

Лица старших офицеров словно камень, а вот те, что погонами поменьше и возрастом помоложе лишь смущенно отводят в сторону глаза и краснеют. Абсурд происходящего они точно понимают и с трудом переносят, но вынуждены — есть приказ.

 

Попытки обойти кордон лесом бесполезны — проверили лично. По дорожкам разъезжают полицейские УАЗы, ходят кинологи с собаками, периметр контролируют бойцы ОМОНа с автоматическими снайперскими винтовками для бесшумной стрельбы. Лично нам не удалось пройти и 300 метров — были остановлены и после проверки документов отправлены обратно на КПП при въезде. Родственникам Татьяны Казанцевой, которые знают эту местность, удалось пройти чуть дальше, но выгнали и их. Впрочем, удивляться такому отношению они уже перестали — на опознание тела в морг их тоже не позвали. И как там проходило вскрытие - полная тайна следствия.

 

«Мы даже не знаем, что они делают там с Таней. Нам звонили неравнодушные люди из морга, говорили, что происходит полный п…здец. Всю исполосовали… Сейчас закопают, а в субботу приедут снова выкопают и обнаружат, что им надо… Суки»,— не может сдержать эмоций отец умершей Леонид Казанцев. Несколько часов назад он отвез в местную кардиологию жену. Сердце женщины происходящее выдерживает с трудом.

 

«Ваш гроб такой темно-коричневый? С ручками? Я видел его в морге, когда мы своего забирали. Могу где угодно это подтвердить, если надо. Уж не отвертятся, что эксгумация была. Я инвалид, мне уже все равно, не боюсь я их»,— неожиданно признается сгорбленный мужчина из числа ожидающих под палящим солнцем пропуска на кладбище.

 

Размыкают оцепление только раз, чтобы пропустить на кладбище кортеж из 6 машин — первая ДПС сопровождения, следом УАЗик с надписью «Похоронное бюро «Реквием» на борту и изрезанным судмедэкспертами телом Татьяны Казанцевой внутри, для захоронения, после него микроавтобус до отказа набитый бойцами ОМОН для охраны, потом машины следователей, полицейского руководства и могильщиков.

 

Унизительное ожидание заканчивается около половины четвертого дня. Мимо на огромной скорости, едва не сбивая стопившихся людей и не попадая в ДТП на выезде, пролетает «Нива» со следователями — руководитель группы Владимир Давыдов старательно прикрывает лицо рукой. Тело Казанцевой уже закопано. Следом выезжает «Приора». Из нее выходит женщина-полковник, отдает какие-то распоряжения собравшимся, отфутболивает журналистов «URA.Ru»: «Все вопросы к следственном комитету».

 

И… У сестры Тани Казанцевой Марины, молоденькой красивой девушки, не выдерживают нервы.

 

Это был даже не рев, не крик — нечеловеческий вопль, обезумевшего от горя и безысходности человека. А через него рваные и стремительные как пули выкрики: «Что выкопала? Довольна? Медаль получишь? Молодец какая»! И тут сдает Леонид Казанцев — с перекошенным лицом кидается на капот полковничьей машины, пытаясь зачем-то задержать ее: «Ты выкопала мою дочь…». Как могут окружающие люди оттаскивают Казанцевых и женщина-полковник с каменным лицом, не проронив ни слова, уезжает прочь, разрешив лишь открыть проход на кладбище.

 

Через несколько минут новый всплеск эмоций — взору Казанцевых предстает перекопанная могила Татьяны с вставленным сикось-накось ограждением, шатающимся крестом и накиданными сверху венками. Если честно, комок к горлу при виде такого подступил даже у меня.

 

На них же и смотреть было страшно. Сестра Тани легла на могилу и умоляла сквозь слезы: «Танюшка, сестричка, прости меня, не сберегла я твою могилку. Прости Таня»! Отец с посеревшим лицом нервно выкуривает одну сигарету за другой и скрипит от переполняющих чувств зубами. «Пойдем Мариночка. Потом придем и все поправим, а сейчас пойдем отсюда»,— только и смог он произнести спустя несколько минут.

 

И похоже эта семья осталась со своим горем один на один. Сотрудники тагильского морга, где производили вскрытие Казанцевой, предпочли запереться за железной дверью, нежели рассказать, что тут реально происходило. А директор «Реквиема», на стенах которого висит слоган «Отношение к умершему — самый точный портрет живому», Олег Чичков потребовал в ответ на просьбу рассказать как все было официальный запрос. «Нам позвонили из УВД в 7 часов. Попросили машину на учения. Мы предоставили. Мы с милицией уже 10 лет работаем, как мы им откажем»,— оправдывался он. И действительно, по слухам, «Реквием» приплачивает местным правоохранителям за сведения об умерших и адресах их родственников. Как же откажешь теперь.

 

Еще больше чем Чичков удивил свердловский вице-губернатор по Нижнему Тагилу Сергей Носов:

 

 

— Понимаешь, это также как ЖКХ. Если пришли на улицу, во двор, сделали там что-то нарушили асфальт, благоустройство, надо восстановить обязательно.

 

 

— Я понимаю. Читал, что вы сегодня писали. Наверное следственные действия позволяют проводить эксгумацию. Но важно как минимум восстановить…

 

 

— Да, нужно конечно разобраться и восстановить, то, что было разрушено.

 

На обещание подключиться лично, вице-губернатор размениваться не стал. А уходящая через несколько месяцев на покой глава Тагила Валентина Исаева честно призналась — остатков ее власти на это уже не хватит: «Тут работали следователи, прокуратура. Они обычно меня в таких резонансных случаях всегда находили через дежурного, на сотовый звонят. В этот раз нет».

 

И опять только Евгений Ройзман не смог закрыться от ситуации. Наплевал на все и примчался как только смог в Нижний Тагил — поддержать, чем может; не оставить в беде.

 

Обнадеживает в данной ситуации только гарантия заместителя начальника тагильской полиции Ибрагима Абдулкадырова, данная корреспонденту «URA.Ru»: «Повторной эксгумации не будет. Точно вам говорю. Это кто-то накаляет обстановку».

 

Верить этим словам или нет — дело личное. На прошлой неделе следователи богом клялись Марине Казанцевой, заверяя, что никакой эксгумации не будет и дело по факту смерти ее сестры вскоре закроют. Но, нет. Хотя сама же Марина признает, что скорее всего следователи уже нашли, что искали: «За неделю до поступления в фонд Таню жестко избили. Она сама жаловалась на боль в ребрах. Но в травмпункт не пошла, боялась, что примут, как наркоманку. Следователь, наверняка, знает об этом. Сейчас зафиксировал травму ребер и обвинит во всем фонд».

 

Не дай бог, конечно, ему или тем, кто его послал в Нижний Тагил, охранял на кладбище и прикрывал в морге, пройти через то же самое, через что они заставили сегодня пройти семью Казанцевых. Лично я, увидев сегодняшнее представление, дал себе зарок — если таким образом кто-то покусится на могилы моих близких достану ружье и добьются они своего только если уберут меня. Ну, раз уж в нашем государстве «закон что дышло…».