Пытки + вымогательство + насилие = БУНТ

На несколько суток все внимание СМИ, силовиков и общественных организаций России было приковано к Челябинской области, точнее к Копейску, где находится колония строгого режима №6. 250 заключенных решились на бунт, а их родные и близкие дежурили у входа в зону. Все боялись, что акцию протеста будут подавлять штурмом и тогда не избежать кровопролития. К счастью, удалось все уладить долгими переговорами, но выясняется - проблемы в этой колонии, да и во всей пенитенциарной системе региона столь серьезны, что разом их не решить. Как все было - в материале «URA.Ru».

 

Первые сообщения о бунте в ИК №6 появились к вечеру 24 ноября, субботы, на сайте «Гулагу.Нет». Сообщалось, что заключенные поднялись на крышу, развернули плакат, написанный кровью: «Люди, помогите!». Уже потом выяснилось, что писали не кровью, а обычной краской. Но ситуация была все же достаточно серьезной, это признали и в ГУФСИН по региону, разместившем на официальном сайте сообщение, что 250 заключенных заняли территорию режимного коридора жилой зоны колонии и выдвинули требования по послаблению режима и освобождению тех, кто находится в ШИЗО. В колонию приехали начальник ГУФСИН Владимир Турбанов и прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Александр Яковлев. Начались долгие переговоры, подробности которых не озвучивались. Появились первые версии, что истинной причиной стало заключение в карцер некоего тюремного авторитета то ли грузинской, то ли цыганской национальности, и «блатные» подняли бунт. Родные и близкие заключенных стали собираться у входа в колонию. От казарм несся гул, похожий на шум стадиона. Были видны группы людей, стоявших на крыше, с тем самым плакатом.

 

 

 

В первые после начала бунта часы непосредственно к самому ИК можно было еще подъехать. Скопилось много машин из других регионов. В какой-то момент толпа из 300 человек стала напирать. Из нее в омоновцев, стоящих живым щитом, полетели снежки и бутылки. В том, что произошло дальше, предстоит разбираться следственным органам, начавшим проверку действий ОМОНа. Очевидцы рассказывают, что досталось всем – и тем, кто явно провоцировал омоновцев, и тем, кого толпа случайно вынесла на отбивавшихся силовиков. 38 человек из толпы были задержаны. Затем по Копейску поползли слухи, что из колонии вывозят трупы. Эти слухи подогревались звуками от сирен машин скорой помощи, прибывших в колонию. Потом выяснилось, что медики приехали, чтобы оказать помощь омоновцам, пострадавшим от толпы.

 

К утру воскресенья на всех въездах в Копейск дежурила полиция. Проверяли чуть ли не каждый автомобиль. Саму колонию оцепили по периметру, за который обычные авто не пускали. Люди бросали машины и шли пешком. Маршрутка, ходившая по улице Кемеровской, где находится колония, просто не вышла в рейс. В Ленинском районе Челябинска, примыкающем к Копейску, была полностью прекращена продажа спиртного – торговые сети откликнулись на просьбу городских властей. Это сделали для того, чтобы у тех, кто ехал из областного центра на поддержку бунтующих, не могли купить алкоголь.

 

 

 

А бунт все продолжался, и так же несся от ИК гул, пугая всех гражданских. Информации о том, что происходит за проволокой, не было никакой. В колонию не пускали представителей региональной общественной комиссии по правам заключенных. Член комиссии Александр Юрин, оставивший машину за забором, так и простоял у входа. Из тех, кто не имеет отношения к силовым структурам, за проволоку пустили только уполномоченного по правам человека в регионе Алексея Севастьянова.

 

Прокурор области Александр Войтович не успел догулять свой очередной отпуск – в воскресенье срочно вернулся в Челябинск и, даже не успев переодеться в мундир, отправился в колонию. А среди томившихся у входа в колонию родных пронесся страшный слух: «Сейчас начнется штурм!». Но штурма не случилось. Или не решились это сделать в присутствии прокурора и омбудсмена, или действительно удалось все уладить миром, но к утру понедельника бунтующие заключенные разошлись по отрядам. По сведениям «URA.Ru», заключенные согласились прекратить акцию протеста при условии, что их жалобы будут выслушаны.

 

 

 

- Это все сказочки ГУФСИН, что якобы заключенные бунтовали против строгого режима или ради тех, кто сидит в ШИЗО, - рассказывал «URA.Ru» член региональной общественной комиссии по правам заключенных Николай Щур. – На самом деле люди устали от поборов со стороны администрации колонии. Потому и поднялись.

 

- Мы говорили с участниками акции протеста в воскресенье, - рассказывал сегодня на пресс-конференции Алексей Севастьянов. – Все жаловались на систему поборов.

 

За что платят заключенные? Напомним, в этой колонии отбывают наказание несколько VIP, по приговору за коррупцию. Так, недавно здесь появился Виталий Сидоренко, бывший вице-мэр Магнитогорска, получивший 9 лет. Сидоренко был в числе тех, кто взбунтовался.

 

 

Бывший вице-мэр рассказал Севастьянову, что его, прежде чем перевели в отряд, пропустили через так называемую «адаптацию» - систему, связанную с унижениями новичка. Чтобы выйти из адаптации как можно раньше, надо заплатить администрации – от 15 тысяч до 200 тысяч рублей. Плата почти официальная, в виде «добровольных пожертвований» на нужды колонии. Также за эти пожертвования можно получить дополнительное свидание с родными. Недавно расценки выросли, и даже платившим исправно новая стоимость «услуг» стала казаться непосильной. Кроме того, для тех, кто переставал платить, условия содержания резко ужесточались.

 

Кстати, другой VIP, бывший первый вице-губернатор Виктор Тимашов, отбывающий в ИК-6 наказание, в акции протеста участия не принимал. Его адвокат Сергей Банных, рассказал «URA.Ru», что ему в воскресенье звонила супруга Тимашова и просила узнать, все ли с ее мужем, в свете тревожных событий, в порядке.

 

- Я позвонил сотрудникам колонии, мне сообщили, что с моим подзащитным все нормально, - пояснил «URA.Ru» Банных. – На этой неделе все же встречусь с ним.

 

- А какие-то жалобы от Тимашова, аналогичные тем, что выдвигали участники акции протеста, к вам поступали? Не говорил он вам о том, что режим слишком жесткий?

 

- Нет, - ответил адвокат. – На условия содержания мой подзащитный не жалуется.

 

 

 

По словам Алексея Севастьянова, начальник колонии №6 Денис Механов готов вообще отменить систему «добровольных пожертвований». Но тогда никаких дополнительных свиданий, никакого раннего ухода с «адаптации». Не обернется ли эта «уступка» очередным бунтом?

 

Сейчас территория вокруг ИК все так же оцеплена, машины не пропускают. Корреспондент «URA.Ru» протопал добрый километр, прежде чем дойти до колонии. Здесь по-прежнему дежурят родные заключенных, хотя их немного.

 

- Как я в субботу напугалась, когда скорые поехали! – тихо говорит одна женщина другой.

 

- Так это вроде для омоновцев машины приехали, - отвечают ей.

 

- А про трупы слышали? – вступает в разговор третья. - И не знаете, все ли бунтовали?

 

- Да брехня. Не было трупов, - слышится чей-то голос. – А вот все ли бунтовали, пока неясно.

 

 

 

Отдельной группой стоят цыгане, что-то шумно обсуждают на своем языке. Некоторые родные ждут Николая Щура, который обещал им снять на видео их близких. Но самого Щура, похоже, к заключенным так и не пустили, он уже готовит жалобу.

 

А в самой колонии сейчас работает комиссия, в которую вошли представители уполномоченного по правам человека при президенте РФ Владимира Лукина, руководители СК РФ по региону и прокурор области Александр Войтович.

 

- Сейчас веду прием заключенных, выслушиваю их жалобы, - рассказал «URA.Ru» Войтович.

 

- На поборы жалуются?

 

- Не только на поборы. Мы проверим каждый факт, - пообещал прокурор.

 

ИК-6 в последнее время получила печальную известность. В июле этого года осужденные уже жаловались на поборы и побои со стороны сотрудников администрации. В колонию выезжали правозащитники, подтвердившие многие факты. «Заключенные рассказали о том, как проводят пытки в медкабинете штрафного изолятора: узника приматывают скотчем к решетке и избивают. Мы были в медицинском кабинете, прутья действительно липкие от скотча», – рассказывал «URA.Ru» Николай Щур.

 

В общественную наблюдательную комиссию обращался осужденный Даниил Абакумов, который рассказал, что на его глазах сотрудники администрации колонии забили до смерти другого заключенного, Николая Коровкина. Незадолго до смерти тот жаловался на поборы и пытки. Потом его избили и отправили в медсанчасть, где он и скончался. Однако прокурорская проверка показала, что Коровкин действительно был в медсанчасти, но умер от ВИЧ. После этого начальник ИК-6 Денис Механов подал в суд иск о защите чести и достоинства на заключенного Даниила Абрамова.

 

Бунты в челябинских колониях тоже не редкость. Последний был 27 октября в атлянской колонии для несовершеннолетних. Незадолго до ЧП произошел межличностный конфликт между тремя осужденными, называющими себя «блатные», и группой молодых людей, подвергавшихся насилию с их стороны. Последние забаррикадировались в медсанчасти, требуя от сотрудников администрации прекратить издевательства. «По словам некоторых осужденных, так называемые блатные заставляли стирать им носки, чистить обувь, делать массаж и оказывать интимные услуги. Эти обиженные заключенные пытались привлечь внимание сотрудников администрации колонии, для этого заперлись в медсанчасти. А «блатные» решили организовать бунт внутри колонии и за ее пределами, чтобы отбиться от администрации колонии, которая стала наводить порядок, и наказать восставших. Но их попытки сорвались», - рассказывал о подоплеке инцидента омбудсмен Алексей Севастьянов.

 

Проблемы в системе ГУ ФСИН по Челябинской области были всегда. Самое громкое происшествие случилось 31 мая 2008 года, когда в помещении транзитно-пересылочного пункта руководители ИК-1 избили вновь прибывших заключенных, четверо из которых скончались. Даже когда новость о смерти осужденных вышла за пределы колонии, руководитель областного уголовно-исполнительного ведомства Владимир Жидков не стал сообщать об инциденте в прокуратуру и организовывать служебное расследование. Он вместе с начальником управления безопасности областного ГУ ФСИН Евгением Афанасьевым, начальником оперативного управления Андреем Шилиным и начальником копейской колонии Вадимом Валеевым попытался скрыть преступление, лично участвуя в инсценировке нападения осужденных на конвоиров. Для этого тюремщики поколотили друг друга и повредили форменную одежду. Только затем Жидков доложил о бунте в колонии руководству ФСИН России.

 

По приговору суда были осуждены 18 сотрудников ГУ ФСИН по Челябинской области. 8 человек получили реальные сроки лишения свободы, остальные, в том числе и Жидков, отделались условными сроками. 31 января текущего года Верховный суд смягчил наказание для всех подсудимых. А 17 февраля Владимир Жидков скончался после продолжительной болезни на 56-м году жизни. С новым руководителем ведомства Владимиром Турбановым правозащитники связывали большие надежды. Губернатор Михаил Юревич сегодня после аппаратного совещания заявил, что намерен с Турбановым обсудить ситуацию, сложившуюся в пенитенциарной системе региона.

 

- Слишком много тревожных сигналов поступает в последнее время из исправительных учреждений – самоубийства, бунты. Эта система сложилась при прежнем руководстве ГУФСИН, когда управлением руководил Владимир Жидков. Со всем надо серьезно разбираться, - сообщил Юревич прессе.

 

- Вообще, акция была хорошо организована. И непонятно, как ее силовики проморгали. О несанкционированном пикете, в 20 человек, ФСБ знает за сутки, а такой бунт стал неожиданностью. И это тоже повод для разбирательства, - считает Алексей Севастьянов.