«Если казаки тоже захотят что-то построить, евреи-таки скажут — любо!»

Столица Прикамья оказалась центром исторических, этнокультурных и даже межгосударственных противоречий. Точкой их соприкосновения стал клочок земли в историческом центре Перми. Там хасиды из богатой, но нелюбимой российскими властями секты Хабад-Любавич намерены построить синагогу. Как уже писало «URA.Ru», власти города вовсе не против постройки, ради чего с бюрократическим иезуитством организовали публичные слушания. Мобилизоваться на них сумели лишь антисемитствующие казаки, высказавшие свои традиционные опасения. До «кровавого навета» дело не дошло, но этот вопрос висел в воздухе. Вслух же считали все еврейское население, вспоминали Биробиджан и бесплатную водку в синагоге, непонятную казакам протекцию со стороны властей, а также обещали оборонять пермский Первогород. Хасиды отбивались. Чем-таки закончилось мероприятие — в материале «URA.Ru». Бонус — ВИДЕО.

Вечером 2 июля межнациональные и межконфессиональные страсти кипели в общественном центре «Энергия» Ленинского района Перми. Здесь под патронажем первого заместителя районного главы Эдуарда Панина состоялись-таки публичные слушания по вопросу выделения иудейской общине города участка под строительство новой синагоги, возвести которую намерена секта Хабад-Любавич. Ее власти РФ не жалуют из-за конфликта вокруг библиотеки Шнеерсона, которую хасиды во что бы то ни стало желают забрать из России. «URA.Ru» уже анонсировало это мероприятие, а председатель и раввин еврейской общины, лидер пермских хасидов Залман Дайч даже обращался в управление по противодействию экстремизму ГУ МВД РФ по Пермскому краю по поводу выделения дополнительной охраны во вторник по адресу: ул. Монастырская, 96. Но полиции на встрече оппонентов делать оказалось нечего — здесь шла исключительно словесная пикировка.

Сам ребе Дайч, впрочем, первоначально выступил очень сдержанно, изложив намерения относительно участка по улице Клименко, 26 а-б, что между тюремным замком СИЗО-1 и Егошихинским кладбищем. Землю под синагогу, по словам раввина, искали 9 лет, и вот наконец обетованное место найдено — площадью 4985 квадратных метров. Построить же предполагается незаметное четырехэтажное здание высотой максимум 18 метров, где будут храм и общинный центр с детским садом, кошерным продуктовым магазином, кошерным рестораном и двумя миквами — специальными бассейнами для женщин и для мужчин отдельно.

Взявший слово следующим председатель краевого отделения общества охраны памятников истории и культуры Лев Перескоков также не нагнетал эмоции, но тихо и спокойно доказал, что строить синагогу в Первогороде нельзя — поскольку это историческая часть, откуда пошла когда-то вся Пермь. А вот затем настала очередь кандидата географических наук, а одновременно журналиста, общественного активиста, эколога и открытого националиста Романа Юшкова.

«Кадастровая стоимость этого участка 44 млн 250 тысяч рублей, — Юшков сразу взял быка за рога. — Это не считая соседнего участка, который предполагается отторгнуть от рекреационной зоны Р2. О его стоимости я пока не говорю. Таким образом, речь идет о грандиозном подарке, сделанном от имени города общине Хабад-Любавич. Конечно, я понимаю нашу власть: с одной стороны, подарки делать всегда приятно. Но все-таки давайте подумаем, кому мы делаем этот подарок, насколько это оправдано и целесообразно. Некоторые цифры. Всех евреев в Пермском крае по последней переписи 1860 человек. Причем в предыдущую перепись было 2630. То есть происходит заметное убывание: люди уезжают, люди ассимилируются, при этом большинство евреев — не религиозные люди. Плюс часть религиозных ходит в традиционалистскую еврейскую синагогу на улице Екатерининской».

Далее последовал вывод: «Пермская община любавических хасидов очень малочисленная. На богослужения в будний день приходят 10-12 человек, в шабат — побольше: человек пятьдесят. По понятным причинам: бесплатный обед и бесплатная водка. По поводу школы Ор Авнер, названной в честь отца израильского миллионера Леви Леваева — в ней занимается 25 человек. При этом есть тенденция к уменьшению числа учеников, поскольку родители детей забирают из-за навязчивой религиозности и переводят в другие учреждения образования. В детском саду тоже — 25 детей. Спрашивается, зачем секте такие огромные площади? Уверен, что проект — коммерческий, предполагается сдавать помещения в аренду и делать деньги».

«Секта, никак исторически не связанная с Пермью, — продолжал Юшков, — получает землю в историческом центре Перми. Возникает вопрос. У нас татар с башкирами, например, около 200 тысяч. Коми-пермяков — почти столько же. Это, примерно, в две тысячи раз больше, чем любавических хасидов. Почему же землю под строительство получают именно хабадники? Почему не коми-пермяцкий культурный центр? Ведь они — наш аутентичный титульный местный народ. Почему — не татаро-башкирский культурный центр? Почему — не казачий курень? Готовясь к мероприятию, я не поленился поговорить с некоторыми из этих общин: „Вам не надо землицы на Разгуляе? Ничего не хотите построить?“ Смеются: „Конечно, надо. Но кто нам даст?“ Если уж на то пошло, если мы так развиваем толерантность, уважаемый ребе Дайч в каждой своей речи использует это слово, может быть, нам следовало бы построить на этом месте Дом дружбы, где разные этно-конфессиональные общины будут иметь свои помещения и большой общий зал для праздников. В соседнем Ижевске такое есть, Екатеринбурге. И пусть в Доме дружбы пермский Хабад-Любавич получит тоже свое маленькое помещение рядом с выходом сообразно своему месту в пермской жизни. Не противно будет рядом с гоями, ребе?»

Достаточно резко выступил и Алексей Мальцев, представившийся сотрудником газеты «Казак Прикамья» и благотворительного фонда «Пермь казачья: православие, порядок, экология».

«С большим уважением отношусь к представителям еврейского народа, — сразу открестился от антисемитизма Мальцев. — Был в Биробиджане. Представьте себе Дальний Восток, убитые загаженные поселки и город Биробиджан. Асфальт, чистота, порядок. Картошка вот такая! Почему? Потому что живут представители вашего народа. Уважаю. И вас. Говорил и говорю: если есть в городе-миллионнике хоть один представитель какой-то культуры, какой-то веры, он должен, обязан иметь возможность (ее исповедовать — „URA.Ru“). И я — за! А если есть у нас в городе евреи — синагоге надо быть. Это очень здорово, это очень прекрасно».

«Но, — сменил настроение казак, — я как-то по улице шел Сибирской и был в шоке. Идут двадцать представителей уважаемого еврейского народа, улица оцеплена, какой-то праздник. Свиток Торы несли. Я глубоко уважаю праздники, уважаю ваш народ, но когда шел крестный ход на Белую гору, православные, несколько сотен, шли по тротуарам — не перекрывая улицу. Когда шел крестный ход от Москвы до Владивостока, то их попросили не заходить в Пермь, не мешать движению транспорта, и ход обогнул Пермь по кольцевой. И вот эти все разговоры, что синагога должна быть в исторической части города... Мол, я же еврей, а вы тут все — тьфу».

«У нас — масса площадей, современных улиц, — добрался наконец до главного Мальцев. — Уважаемый ребе несколько раз произнес такую фразу: „Этого здания видно не будет, оно не будет никого раздражать“. Так не надо раздражать! Постройте себе синагогу в 18, в 28 этажей — в современной части города. Где угодно. Зачем нервировать людей? От имени казачества говорю: выставим вокруг участка каре — никого не пустим. Честь имею».

Здесь лично у Залмана Дайча спросили пермские женщины: «Какая польза городу от вашего детского садика и школы, если тут берут лишь детей матерей-евреек. Но ребе возмутился:

«Не надо говорить мне ложь. Еврейский общинный центр открыт для каждого, кто заинтересован в еврейских традициях и культуре. Дай Бог, если это строительство состоится, мы откроем там и кошерный магазин, и кошерный ресторан. Сегодня у евреев, соблюдающих кашрут, большие проблемы в Перми. И мы их хотим решать. Женщинам положено хотя бы раз в месяц омываться в специальном бассейне — микве. В новом центре будет и женская, и мужская миквы. Если кто захочет туда ходить — пожалуйста. Паспортов спрашивать не будем. Мы живем по законам Российской Федерации — в отличие от некоторых других, сидящих в зале».

Последнюю фразу господин Дайч произнес явно в запале и внутренне, вероятно, покаялся, хотя виду не подал, даже когда возмущенные «сидящие в зале» потребовали конкретно назвать тех из них, кто якобы живет не по законам своей страны. Выручать духовного отца бросился известный и благороднейшей души пермяк Марк Гольдберг, заведующий музыкальной частью Пермского театра юного зрителя: «Вся жизнь моя — в этом городе, родители переехали сюда после окончания Ленинградской консерватории, поскольку Пермь показалась им очень перспективной в смысле профессии, отец, вы знаете, был дирижером в Оперном театре, мама преподавала в музучилище. Но вот еврейскую культуру я, по сути, не знал, и лишь ребе помог мне ее понять. А когда нашлось место для синагоги, о котором сейчас речь, я обрадовался. Хотя, должен вам сказать, поначалу, когда увидел, что это будет между тюрьмой и кладбищем, подумал, что это, может, не самое удачное место. Но раз нет другого — уже путь будет это».

Финальную же речь, эмоциональную и искреннюю, в защиту синагоги на Разгуляе произнес Михаил Златкин, напомнивший всем, что уж он-то — не хасид из Нью-Йорка, а самый что ни на есть свой — пермский: «Что называется, пермяк соленые уши. Я тут родился, учился, женился, дети мои здесь выросли. Несколько лет я был депутатом Ленинского районного совета народных депутатов, членом малого совета, пока не изменилось наше государство. И я прекрасно помню те заседания, на которые толпами приходили представители жителей Разгуляя, обитавших вот в этих развалюхах, кричащие, молящие, ради бога, снесите вы эти халупы, постройте что угодно, церковь, синагогу, мечеть, но дайте нам жилье. Никому не было никакого дела. Никто ничего не смотрел. Никакие общественные организации не выступали и не требовали от властей. И то, что сегодня называется историческим центром, до него тоже никому не было никакого дела. Сегодня же, когда Разгуляй стал очень таким хорошим местом, здесь стала хорошая земля, здесь проявился интерес, все стали говорить: «Ах, это исторический центр!»

«Не надо делить никого: ни казаков, ни русских, ни украинцев, ни евреев, ни башкир, мы все — пермяки, — призвал Михаил Ильич, но дальше произнес странное. — Все, что мы строим здесь, от маленького домика до больших вот этих небоскребов — это все наше. Здесь говорили, не давайте подарков. А кто говорит о подарках? Мы говорим о конституционном праве пермяков, исповедующих иудаизм, обратиться к власти, которую мы выбирали, за предоставлением земельного участка, чтобы строить за свои деньги новое здание. Если завтра с такой же просьбой обратятся жители Перми, которые христиане, да мы первые, евреи, пойдем за них голосовать. Обратятся казаки, мы скажем: „Любо!“. А рядом с участком, что выделяют под синагогу, находится и еврейское кладбище, за которым община много ухаживает. Во-вторых, евреям в субботу запрещено ходить пешком, а большинство евреев, так уж сложилось, это пенсионеры, которые пешком идут в субботу. Одно дело сюда, на Разгуляй, а если куда-то на Гайву, на Парковый? Синагога не Залману Дайчу нужна, не американским хасидам, а нам — пермякам. Врачам, которые вас лечат, учителям, которые вас учат, театральным деятелям, которые ставят лучшие постановки».

Впрочем, замглавы Эдуард Панин уже стучал по циферблату часов, сообщая, что пора заканчивать. Оказалось, кстати, что чиновники в очередной раз слукавили, и именно вторник, 2 июля, является последним днем, когда принимаются письменные предложения по судьбе участка по улице Клименко, 26 а-б. Потому противники строительства срочно занялись процедурой составления и подписании петиции. Тем более что их было очевидно больше. А на улице, у другого подъезда общественного центра «Энергия», уже вовсю наяривала гармонь...