«Это просто беспредельщики, по-другому не могу их назвать»

Убийство было и остается одной из любимых забав свердловских VIP-персон. Одни из них утоляют жажду крови, покупая разрешения на отстрел. Другие считают, что в этой жизни им все позволено бесплатно. Тех, кто встает на их пути, они пытаются превратить в политические и управленческие «трупы», окунув неприятеля в потоки выдуманного компромата. Экс-заместитель командующего ПУрВО, а ныне руководитель Дирекции по охране государственных зоологических охотничьих заказников и охотничьих животных генерал-лейтенант Алексей Жиров рассказал «URA.Ru», как совершаются преступления и на какие уловки идут браконьеры, чтобы избежать ответственности.

— В каком состоянии досталось вам хозяйство от предшественника? Какие проблемы пришлось вам решать в первую очередь?

— Я был назначен на должность в августе 2010 года. До этого момента бухгалтерского учета в дирекции почти не велось. Техника надлежащим образом не оформлялась, не было документов на снегоходы. Ездили себе и ни о чем не задумывались. Не оформлялись инструкции. Сейчас каждый сотрудник знает, чем должен заниматься в любой, в том числе, внештатной ситуации, выдаются задания, ведутся дневники. Одел инспекторов в форму с погонами и шевронами. Чтобы было издалека видно, что это не колхозники, а работники заказника. Решили вопрос с нехваткой запчастей. Денег в бюджете на это не было заложено, поэтому договаривался через друзей, спонсоров.

Ну, и, конечно, поставил во главу угла дисциплину. Сейчас инспектора не имеют права уезжать с территории заказника, не предупредив директора. Человек должен не болтаться где-то, а находиться в рабочее время на рабочем месте.

— Как строится финансовая политика дирекции?

— Количество путевок и их стоимость просчитывается и закрепляется приказом. Например, путевка на лося стоит 45 тысяч рублей, на кабана — 20 тысяч. Если охотник или группа охотников оказала помощь заказнику, если они заготовили столько-то веников, зерна, сена, то для них эта сумма может быть снижена. Раньше деньги платили инспекторам на месте под квитанцию. С этого года все делается через банк. Инспектора к наличке даже не притрагиваются.

— Эти деньги идут напрямую в бюджет?

— Нет. Вырученные деньги остаются на счете дирекции. Часть поступает в премиальный фонд. Но ни директору, ни его замам, ни бухгалтеру из этого источника не достается ни копейки. На доплаты по 20-30 тысяч рублей могут рассчитывать только те, кто реально работает в лесу. Остальное идет на закупку бензина, зерна, оплату ремонта машин. Наши счета постоянно проверяют. Никуда ни копейки не пропадает, все открыто и прозрачно.

— Часто ваши сотрудники отлавливают в лесах с поличным браконьеров?

— Браконьерство, к большому сожалению, всегда было, есть и будет. Сколько мы нарушителей закона ни ловим, сколько совещаний ни проводим, находятся охотники, которые продолжают беспедельничать. Только в одном Богдановичском заказнике задерживается до 30-40 человек за сезон.

После назначения я начал бороться с этим явлением сразу по нескольким направлениям. В том числе, мы развернули пропаганду. Начали показывать в СМИ сюжеты о заказниках, рассказывать об их жизни. Завязали тесные контакты с руководителями силовых и надзорных структур. Я лично объехал всех районных начальников полиции, прокуроров, следователей. Везде познакомился, представил инспекторов, согласовал планы совместной работы.

— Насколько эффективным стало ваше взаимодействие с силовиками?

— Сегодня у нас никаких вопросов к правоохранительным структурам нет. Помогают безотказно. У инспекторов нет прав проводить дознание, отбирать оружие у задержанных браконьеров. Это делают представители полиции, которые прибывают на место за 20-30 минут.

— Но ведь иногда добраться в лес, да еще по сугробам бывает проблематично. Всегда браконьеры попадаются с поличным?

— К сожалению, не всегда. Так было, например, с братьями-бизнесменами Фатеевыми из Камышлова — приближенными депутата Госдумы РФ Владимира Таскаева. Они, по версии следствия, убили лося. Инспектор по морозу в 30 градусов не успел доехать до места. Но о браконьерстве свидетельствовали оставленные их транспортом следы. Было возбуждено уголовное дело. Ведется расследование.

— Когда вы познакомились с самим Владимиром Таскаевым?

— Мы на первой встрече в ноябре 2012 года сидели так же, как сейчас с вами, и я говорю: «Владимир Павлович, поговорите со своими помощниками. Если хотят помогать, пусть помогают. Но пусть при этом не бесчинствуют, а охотятся в рамках закона». Но Таскаев гнул свою линию: «Я же депутат Госдумы РФ. Для меня должен быть режим наибольшего благоприятствования. Я во все кабинеты двери ногами открываю». Я отвечаю: «В лесу все равны, что депутаты, что простые рабочие и крестьяне. В мой кабинет вы двери ногами открывать не будете». После этого Таскаев успокоился, написал заявление на отстрел кабана и ушел.

— И тогда Таскаев объявил вам «войну»?

— Не сразу, спустя месяц. В декабре мы встретились в кабинете директора департамента по охране животного мира. Как оказалось, уже тогда он начал везде рассказывать о якобы вскрытой им коррупции среди инспекторов Пышминского заказника. Вроде бы как они предлагают желающим заплатить 150-170 тысяч рублей и охотиться после этого в любое время года без ограничений.

По моей просьбе была проведена прокурорская проверка, которая подтвердила, что этот «компромат» — обычная выдумка, полный бред. Я требовал, чтобы против клеветника было заведено уголовное дело. Но по непонятной причине этого до сих пор не сделано.

— Как произошел прогремевший на всю страну скандал, после которого Таскаева заподозрили в браконьерстве?

— На новогодние праздники я отпросился у министра и уехал в Самару. Все произошло в мое отсутствие 2 января. Когда инспектора услышали выстрелы, они приехали на место событий и увидели, как Таскаев и сопровождавшие его люди закатывают снегоход на прицеп к машине. Увидели расчехленные ружья и две лежащие в мешках косули. На просьбу предъявить документы Таскаев показал удостоверение и заявил: «Я депутат Госдумы. Давайте будем жить дружно, ни мне, ни вам проблемы не нужны. От двух застреленных косуль в заказнике не убудет». Инспектора все задокументировали, нашли отстрелянные гильзы, сделали снимки.

Это просто беспредельщики, по-другому не могу их назвать. Приехали в дневное время. Сели на снегоход «Буран» рядом с трассой, которая делит пополам поле с клевером и травой. Косуля туда днем и ночью выходит пастись.

— Но на снимках не видно, что в мешках лежат именно косули...

— Да, снимки сделаны плохо. Но инспектора втроем свидетельствуют, что убитые животные были в мешках. 9 января мне передали все документы. А затем они поступили в Следственный комитет РФ. Я думаю, что работники этого ведомства примут единственно верное решение, и справедливость восторжествует. Таскаев подсылал мне своих помощников, которые намекали, что было бы неплохо спустить дело на тормозах. Но я делать этого не буду. Точно так же не собираюсь переходить на личности, я оперирую исключительно фактами.

— А часто животные выходят на дорогу? Это же опасно для автомобилистов.

— Да, там бывают ДТП. В этом году, например, автобус сбил косулю. Я говорю там на месте водителю: «Мужик, дорога ровная как стрела. Как можно было не увидеть, что животное дорогу переходит?» Отвечает, что заговорился с кем-то в салоне. Некоторые машины разбивают чуть ли не в хлам.

— Встречаются ли браконьеры среди самих работников заказников?

— В семье не без урода. Был у нас один охотник, который много помогал Богдановичскому заказнику. На протяжении двух лет, когда был большой снег, пригонял свой трактор «Кировец» для прочистки полей и дорог. Убил двух косуль. И, несмотря на все заслуги, мы добились возбуждения дела.

Работал еще у меня бывший прапорщик. Он никого не убивал, но ходил с заряженным ружьем. Я его уволил. По положению инспекторам разрешено ношение оружия на всей территории заказника. Но оно должно быть зачехлено и лежать в машине. А когда ружье заряжено, инспектор отвечает перед законом наравне с остальными.

Особый случай — бывший инспектор Терский, который взял с капитана полиции за разрешение на утку 750 рублей вместо 250 и не выдал квитанцию. Полицейский, разумеется, сообщил моему заместителю о данном инциденте. Я Терского сразу вызвал и предложил ему уволиться.

— В СМИ публиковались фотографии, на которых некие генералы и представители власти охотились в феврале — после окончания сезона, да еще и с бронетехники, использование которой в заказниках строго запрещено...

— Я видел эти фотографии. Запечатленная на них охота на кабана была не в Богдановичском заказнике, а в Елани, в разрешенное законом время. Были оформлены все бумаги и разрешения. Генералов там не было, кроме меня. В Богдановичском же заказнике ни одной единицы гусеничной техники после моего назначения не использовалось.

Под Богдановичем бывают бывший начальник областного управления ГУВД Владимир Воротников и экс-военком региона Александр Кудрявцев. Но они как законопослушные люди всегда получают разрешения.

— Каково будущее свердловских заказников? Как они будут развиваться в ближайшей перспективе?

— Сегодня только в Богдановичском заказнике около 5 тысяч косуль. Конечно, это примерная цифра. Животных же не выстроишь в ряд. Их поголовье считается по следам, по тропам. Для заказника эта цифра очень большая. Мы уже выходили в Москву с ходатайством разрешить санитарный отстрел с пользой для дела, отправляя мясо в детские дома, школы и больницы. Но пока такого решения не принято.

Значительно прирастает поголовье кабана. Раньше охота на него была возможна только по лицензиям. Но недавно вышел приказ Минприроды России об его отстреле по обычным разрешениям, какие сейчас выдаются, например, на зайца.

Есть решение об увеличении площадей действующих 15 охотничьих и 37 ландшафтных заказников. Сегодня они занимают 700 тысяч гектаров. Новую площадь посчитает правительство. Некоторые территории планируется перевести в ранг особо охраняемых территорий. При этом будут строго соблюдаться права проживающего на них населения, которое как охотилось, так и будет охотиться дальше.