«Нам судья противен, защитник страшен»

Уголовное дело экс-главы Тюменского района Андрея Линника должно было стать самым громким коррупционным скандалом в Тюменской области. В поле зрения прессы должен был попасть каждый «чих» и «вздох» бывшего чиновника, но вместо этого гробовое молчание: как будто и нет никого. Нет ни вспышек фотокамер, ни выкриков: «Считаете ли вы себя виновным?» Нет и разъяренных жителей пострадавшего района. «URA.Ru» решило исправить такое положение вещей и навестить господина Линника. Как отреагировали адвокаты на внезапное появление журналистов в зале суда, что теперь чувствует бывший чиновник и почему власти неохотно говорят о его деле — читайте в репортаже «URA.Ru».

Забегая вперед, сразу стоит сразу напомнить, что в деле бывшего чиновника целый букет инкриминируемых статей, в частности, это незаконное участие в предпринимательской деятельности и злоупотребление должностными полномочиями. Также его обвиняют в мошенничестве, совершенным группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения, да еще и в особо крупном размере. Плюс Линник подозревается в воспрепятствовании законной предпринимательской деятельности.

Наш корреспондент побывал на заседании Тюменского районного суда, где в настоящее время рассматривается дело Андрея Линника. Процесс по делу бывшего главы Тюменского района сегодня находится на самой его «скучной» стадии — зачитываются многочисленные тома уголовного дела. Но тем не менее...

Адвокат Линника (человек, входящий в зал суда) говорит журналистам «Да идите в ...», за ним следует подзащитный

Ходатайство на фотофиксацию суд отклонил: прокуратура и сторона защиты, зацепившись за юридические тонкости и формальные признаки, воспротивилась съемке. Блокнот и ручку запретить не смогли — процесс все же открытый. Поэтому передаем атмосферу «самого коррупционного дела».

В зале очень тихо, за дверями медленно идет ремонт коридора, как дятел, стучит молоток, а в самом помещении находятся с десяток людей: это защитники, обвиняемые, судья, его секретарь и люди в форме. Действо больше напоминает не «процесс века по-тюменски», а рядовое разбирательство между некими неизвестными широкой публике сторонами.

Сам господин Линник, одетый в строгий костюм, правда, без галстука, выглядит весьма удрученным: подпирая кулаком подбородок, он грустно посматривает вокруг. Но вдруг его раздумья прерывает громкий голос судебного пристава: «встать, суд идет».

В зал входит судья Марина Шабалина и первым же делом обрушивается на адвокатов (некоторые из них не пришли сегодня на процесс), которые, по ее мнению, злоупотребили доверием и начали прогуливать свою же работу.

«Я и так иду вам на уступки, а вы не являетесь, присутствие на процессе для вас обязательно, — разразилась судья. — Если будете и дальше так себя вести, у вас вообще времени не будет, будете ходить на дело целыми неделями».

Адвокаты на упрек судьи не реагируют. Это просто издержки, ничего личного, простая бюрократическая игра, — так и читается скрытый посыл на их незамутненных лицах. Две дежурных записи в блокнот и все. Адвокатская скамейка выглядит разношерстной: старый ворчун в пиджаке и красном поло, сексапильная молодая брюнетка в очках и еще двое, но последние относятся к категории людей, которая не запоминается, этакие безликие защитники-призраки под кипой бумаг.

Да и сами обвиняемые сидят, как на показе скучного фильма, на котором по ощущениям они были уже раз сто: голова в пол или на часы, каждый думает о своем. Пользоваться гаджетами нельзя, и это добавляет скуки и без того тоскливому процессу.

Не бодрит даже появление двух строгих женщин — брюнетки и крашеной блондинки в синей прокурорской форме. Сторона обвинения начинает монотонно зачитывать страницу за страницей из материалов уголовного дела и тем самым убаюкивать присутствующих в зале. Всего подшитыми в «дело Линника» бумагами в буквальном смысле можно заполнить огромный офисный шкаф — их 164 тома.

«День сурка» для экс-чиновника: каждый месяц тут появляться по несколько раз

Из уст обвинителя следуют перечисления различных договоров, ни о чем не говорящих предписаний, названия фирм, вперемешку с разными датами, зачитываются кучи чиновничьих скучных бумаг на непонятном бюрократическом языке. Никакого интереса на лицах участников процесса не видно.

К концу заседания прокурорши выглядят изможденными: через день им снова придется вернуться к чтению длинной и нудной «книги» под названием «дело Линника».

Все молчаливо собирают бумаги и расходятся кто куда. Делают звонки: «Да я на суде был, сейчас приеду». Жизнь продолжается. На выходе из здания участников процесса не осаждает толпа «голодных» журналистов — это вам не американский фильм.

Тома по делу экс-чиновника не влезут даже в шкаф

Оно и понятно — за все время, что длилось заседание, не произошло ничего интересного, если не считать озвученную версию следствия о том, как Ленник через доверенных лиц руководил ООО «Запинвестэнергоком», помогал заключать выгодные муниципальные контракты, предоставлял ему различные льготы и преимущества. Сумма, на которую вышло следствие, — в пределах 4,5 млрд рублей.

Знающие люди говорят, что дело Линника стало самым объемным за всю историю проведения в Тюменской области следственных действий. Обитатели суда, по секрету, поясняют, что из-за этого процесс затянется еще как минимум на год.

За рабочим столом. Сегодня этот стол фигурирует как «орудие престуления»

Как писал великий русский поэт Иосиф Бродский в произведении «Песня невинности, она же — опыта», с цитаты из которого и была начата статья: «Зная медные трубы, мы в них не трубим. Мы не любим подобных себе, не любим тех, кто сделан был из другого теста. Нам не нравится время, но чаще — место». Также сегодня о Линнике его бывшие однопартийцы предпочитают вообще не говорить.

В частности, руководитель тюменского отделения партии «Единая Россия» Андрей Артюхов оказался недоступен для комментариев. Впрочем, его помощница ответила цитатой из другого классика.

«А что вы хотите узнать? — спросила она. — Суд решит, я передам, конечно, начальнику, но что вы хотите, ведь это, как у Достоевского, „преступление неотвратимо от наказания“. О чем говорить, он же уже бывший чиновник...»