«Игорь Рюрикович, да что же это? Я простой рабочий, а не экстремист!»

Это похоже на новый способ борьбы с инакомыслием. Кадровикам уральских предприятий раздали «черные» списки с фамилиями опасных людей, которых ни в коем случае нельзя принимать на работу. Как оказалось, без средств к существованию может остаться любой гражданин, когда-либо посещавший протестные митинги. Корреспондент «URA.Ru» встретился с одним из таких «счастливчиков», которого власти без суда и следствия записали в экстремисты, и попытался его трудоустроить. О том, что собой представляет современный «радикал», как он пробил брешь в системе безопасности троллейбусного депо и что ему надо от полпреда Холманских, — читайте в нашем материале.

На прошлой неделе полпред Игорь Холманских поставил «неуд» ряду регионов за борьбу с проявлениями экстремизма. Это случилось во время последнего заседания глав муниципалитетов. Холманских был сильно недоволен отсутствием программ профилактики в территориях. Полпред оказался не совсем прав — некоторые уральцы не понаслышке знакомы с принимаемыми мерами. Правда, насколько они адекватны — большой вопрос.

Знакомьтесь, это Алексей. Ему 25 лет, и он молодой уральский рабочий, защитником прав которых всегда выступает полпред. Имея второй разряд машиниста на молотах и прессах, вот уже полгода наш герой обивает пороги свердловских предприятий в надежде получить рабочее место у станка. Вместо того чтобы выдать ему спецовку и инструмент, на всех заводах его разворачивают со словами: «Молодой человек, а вы у нас как экстремист числитесь».

Очередная проходная завода, за которой его не ждут

Алексей не скрывает, что он раньше посещал протестные митинги различного характера, но все они были законными и носили только политический характер. Ни к каким националистическим группировкам он отношения не имеет, а по взглядам он и вовсе «левак».

«За последние недели я обошел не один десяток заводов. Там, где были свободные места, меня охотно брали. Рабочие руки сейчас на вес золота. Но, в конечном итоге, когда дело доходит до отдела безопасности, мне говорят, что я в какой-то там экстремистской базе», — говорит наш герой и разводит руками, поясняя, что никогда в жизни не привлекался к уголовной ответственности.

Люди нужны, но он — никому

«На прошлой неделе я ходил на Химмаш, и на компьютере при проверке в одном из отделов у меня высветилась красная строка. Я ее уже до этого видел, но мне ничего не объясняют, просто говорят, что я не прошел проверку на безопасность, а иногда и вовсе заявляют, что я имел проблемы с наркотиками», — сообщает Алексей и делает вывод, что, скорее всего, работодатель путает 228 статью УК РФ (наркотики) с 282 — экстремизм.

Алексей согласился вместе с корреспондентом «URA.Ru» пройтись по нескольким предприятиям в поисках вакансии. Первым в списке оказался Машиностроительный завод имени Воровского. Чтобы не тратить время, идем напрямую к замгендиректору по социальным вопросам и кадрам Михаилу Шнипову.

«Здравствуйте. Хочу на завод к вам устроиться. Можете и учеником взять, но есть одна проблема — я в базе экстремистов», — сразу признается Алексей и добавляет, что никогда не был судим и объясняет свою ситуацию.

Документы в порядке, но, прости — нет

Начальник не скрывает удивления от такого заявления, но тут же уточняет, что экстремист соискатель или нет, неважно. Увы, на заводе попросту нет мест, более того — грядут сокращения. «Ребята, я был бы рад помочь, но у нас сокращения, объемов совершенно нет», — вздыхает работодатель, а мы идем дальше.

По пути проходим мимо Октябрьского троллейбусного депо, и Алексей решает попробовать устроиться водителем. Спокойно минуем КПП с охраной и идем к замначальнику отдела по эксплуатации депо Наталье Усовой. Заходим в кабинет и объясняем ситуацию. На лице начальницы читается ужас от того, что нас пропустили на объект (одна из сотрудниц в кабинете, услышав историю, предлагает вызвать охрану). В следующую секунду она говорит: «А вот не надо было ходить по митингам, надо лучше было маме помогать». Тем не менее мы уговариваем ее пообщаться с потенциальным работником. В итоге работу не дали, зато внимательно переписали паспортные данные Алексея (а вдруг чего пронес в депо незаметно).

За дверью «экстремистов» не жалуют

До обеда Алексей успевает обойти еще два завода: Радиоаппаратуры и Свердловский инструментальный, но ему везде вежливо отказывают, в присутствии журналиста клянутся, что взяли бы и с судимостью — люди, может, и нужны, но якобы заказов на предприятиях нет.

В полиции Алексею в настоящее время предлагают сделать запрос и заказать справку о судимости, а правозащитники советуют напрямую обращаться в надзорные органы.

«В его случае лучше написать заявление в прокуратуру, пожаловаться на нарушение его основного конституционного права на труд и посмотреть, что они ответят. Не могут же они написать, что государство напринимало законов, чтобы таким, как он, нечего было есть», — говорит уральский правозащитник Вячеслав Башков.

Везде есть вакансии, но только не для таких, как он

Любопытно, что правоохранительные органы официально отрицают наличие базы «потенциальных» экстремистских элементов. Алексей в настоящее время планирует обратиться к уральскому полпреду и подробно рассказать о проблеме, а пока он на всякий случай изучает прецедент решения ЕСПЧ. Три года назад в Страсбургский суд обратился нижегородский правозащитник, которого задержали из-за присутствия его фамилии в некоем «черном» списке. В ходе разбирательства в европейском суде правозащитнику удалось косвенно доказать наличие подобной базы у российских правоохранителей, которую используют для изоляции политических активистов. Впрочем, она так и осталась «мифической» — официально ее нет.

Трудовая «экстремиста»

«Закончатся заводы, напишу полпреду, а что еще остается делать?» — резюмирует Алексей и идет домой в надежде, что, может быть, завтра ему дадут работу.