«Реабилитацию после Харпа я прохожу до сих пор»

У ямальской прокуратуры появился повод навестить исправительную колонию № 18, где отбывает наказание сын сити-менеджера Ноябрьска Александр Белоцкий. Бывшие осужденные, пережившие весь ад этого островка пенитенциарной системы, уверяют, что для визита надзорного органа есть масса причин. Жесточайшие условия жизни, описанные зэками, не могут оставить равнодушными: отсутствие горячей воды, зимней одежды и лекарств, систематические унижения и даже принуждение к сексуальной близости. Страшные воспоминания о знаменитой колонии и реакция системы исполнения наказаний на жалобы оступившихся — в материале «URA.Ru».

О том, что приходится переживать ЗК и какие нарушения допускаются в исправительной колонии ИК-18 в поселке Харп, «URA.Ru» рассказала одна из отбывавших там наказание девушек. Она просила не называть ее имени. «Вся колония обсуждала приезд сына главы администрации Ноябрьска еще до того, как он оказался в ИК. Все надеялись, что с его появлением хоть что-то изменится, может быть, прокуратура проявит больше внимания, но этого не произошло», — рассказывает собеседница агентства.

Женщины в ИК простужены — в душе нет горячей воды и очень холодно

Огромной проблемой, по мнению бывшей осужденной, являются условия быта. «Кормят отвратительно. Мяса мы практически не видели — только соя одна. И везде, наверное, бром добавляют, от которого постоянно хочется спать. В туалете от холода пар изо рта идет. Все женщины простужены, имеют заболевания по-женски. Воды горячей нет, грели ее в ведрах. На все вопросы отвечают: „Вам и так пойдет“. Унижения постоянные. Я работала уборщицей в штабе. Как-то к начальнику захожу, а он спрашивает: „Почему так грязно?“ Я говорю: „Где грязно? Чисто же везде“. А он берет и окурки из пепельницы на пол высыпает», — вспоминает девушка.

Она также отмечает проблемы с обувью и одеждой: зэки покупают все сами. Деньги нужны еще и потому, что все лекарства — за счет больного. «Раз в полгода осужденные расписываются в каких-то бумажках, якобы им что-то выдавали. На деле ничего этого нет. Люди ходят в своей одежде. Теплую обувь покупают сами (там есть магазин, где можно купить валенки за четыре тысячи рублей). Я за свои деньги трубы, шланги сантехнические, пену монтажную для окон покупала. Медицина — тоже за свои деньги. Врач приходит только к тем, кто содержится на пожизненном или особом режиме, а те, кто живет в колонии-поселении, должны обращаться в местную больницу. Никого не волнует, где ты возьмешь деньги на обследование и лекарства (работы для женщин в колонии практически нет). Помню, у мужчины полгода нога гнила, второй с переломом ходил, у третьего после аварии в ноге какие-то шурупы были. Ему в карточке написали, что физические нагрузки запрещены. Но его все равно заставили тяжелой работой заниматься, и эти шурупы погнулись. У них даже таблетку от давления или зубной боли не выпросишь», — рассказывает девушка.

По ее словам, физические наказания якобы также применяются, но только к мужчинам. Собеседница уверяет: на все эти нарушения она неоднократно пыталась обратить внимание руководства. «Мне сказали, что я много разговариваю. Тогда я написала письмо в окружную прокуратуру. Но мое письмо из колонии так и не ушло. Я потом увидела, что в журнале исходящей почты его даже не зарегистрировали, — отмечает она. — Сначала осужденных, тех, кто сидит за мелкие преступления, запугивают до такой степени, что они слово сказать боятся. Ни одно письмо с жалобой из колонии, видимо, не выходит. Люди месяцами уговаривают: „Дайте позвонить маме!“ А вот ВИП-поселенцам позволено многое. Они могут звонить хоть каждый день, им разрешены частые свидания с родными и близкими».

Письма с жалобами из колонии просто не выходят — уверяет бывшая заключенная

Некоторые рассказанные ею эпизоды из жизни за колючей проволокой удивляют. «Я вела дневник, но надзиратели его рвали при обысках. Часто бывало, приходили, открывали холодильник, доставали оттуда йогурт и по стенам размазывали, котлеты на пол кидали... Один раз зашел надзиратель, вывалил наши трусы из шкафа, потоптался по ним. Фотографии родителей могли порвать. Зачем? Чтобы людей спровоцировать. Не все ведь могут сдержаться, кто-нибудь обязательно сорвется, а им только этого и надо», — вспоминает бывшая зэчка ИК-18.

Однако самое шокирующее в ее истории не это. Девушка рассказывает, что в колонии ее принуждали к сексуальной близости. «В прошлом году у нас сменился начальник, им стал майор Александр Воронин. Он молодой, амбициозный. Подходит ко мне в один из выходных дней надзиратель. Говорит: „Бери свои ведра, швабры и поехали!“ В итоге меня вывезли за территорию колонии в гараж к начальнику (там у него что-то типа дачного домика). Ну, я девушка взрослая, сразу все поняла. Что мне оставалось делать, была угроза, что за отказ на меня оформят попытку побега», — с ужасом вспоминает собеседница. Она добавляет: инцидент не остался незамеченным, по колонии поползли слухи. Расследованием занялись оперативники, материалами якобы заинтересовались и в следственном комитете. Были и записи с камер видеонаблюдения, однако, по словам девушки, нужного видео там не оказалось — его удалили. «Мне два дня до освобождения оставалось. Я сказала следователям на допросе, что ничего не было», — заключает собеседница.

О нарушениях, описанных девушкой, мы рассказали начальнику УФСИН по ЯНАО Игорю Ванееву. Но полковник предпочел воздержаться от каких-либо комментариев. «Я не хочу разговаривать по телефону, тем более об ИК-18. Там какое-то нагнетание идет. То, о чем вы меня спрашиваете, это просто маразм. Вы у этой девушки спросите, когда она последний раз к врачу ходила» — заметил Ванеев.

Судя по рассказам освободившихся, ЗК вынуждены сами покупать себе обувь и одежду

Начальник исправительного учреждения тоже оказался немногословен. Майор внутренний службы Александр Воронин пояснил, что в колонии не нарушаются права человека и что он личные отношения ни с кем из осужденных не имел. На вопрос о наличии благоустроенного гаража на территории поселка начальник ИК-18 ответил, что он «не знает про такое».

Добиваться наказания для обидчиков девушка не намерена, хотя изначально и хотела подать заявления в различные инстанции. «Я до сих пор прохожу реабилитацию после унижений, которые претерпела в ФКУ ИК-18 поселка Харп», — отметила бывшая заключенная.

Однако не исключено, что учреждению все же придется пережить проверку. Нарушением конституционных прав в колонии уже заинтересовались в прокуратуре ЯНАО. Прокурор окружной прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Илья Уткин обещал разобраться в ситуации и наказать виновных, если таковые найдутся.

Прокуратура готова навестиь колонию и проверить условия содержания осужденных

А вот омбудсмен ЯНАО Анатолий Сак не выразил заинтересованности. Сначала он обещал выслушать рассказ о нарушениях позднее и взять ситуацию на контроль, однако в назначенное время оказался недоступен для разговора.