«В кризис я становлюсь голодным котом»

«URA.Ru» продолжает помогать власти искать пути спасения экономики. Из-за кризиса от празднования юбилея отказался депутат Анатолий Павлов. Его «Пневмостроймашина» — настоящий барометр ситуации в стране. Поэтому вместо банкета магнат сдает нам украинских контрабандистов, делает ставку на нетрадиционную медицину и предвещает хлебный кризис. О вложениях в Крым и в клуб «911», будущем «своей дочери» Жанны Рябцевой и раздумьях об отставке юбиляр — в интервью «URA.Ru».

— Сегодня у вас юбилей...

— Я юбилей решил не праздновать. Вы же напишете: «Кризис, а Павлов гуляет!». И я подумал: нет, я вам шанс такой не дам! [смеется]. Для праздника настроение нужно.

— А настроения нет?

— Когда страна сидит в дерьме, а ты кайфуешь — это не по-человечески. Видите, какие времена наступили? Они хорошие. Но грех говорить, что мне нравится эта ситуация: люди страдают.

— Вам как предпринимателю нравится кризис?

— Я становлюсь голодным, а не сытым. Сытый кот мышей не ловит. А сегодня, чтобы выжить, надо двигаться быстрее, заставлять мозг работать. На то он и кризис, чтобы люди задумались и проанализировали ситуацию.

«Пневмостроймашина» вступила в глубокое техническое перевооружение. И как раз на взлете в 2008 году, когда мы начали второй большой проект — литейный завод, птичку подстрелили. Тогда некоторые заводы вообще исчезли с карты России, на рынок пошла импортная техника. Я думаю, государство ошибалось и ошибается. Надо помогать реальному сектору экономики, а не банкам. Люди с заводов ушли в торговлю. Но, чтобы чем-то торговать, надо что-то создавать!

— При этом президент говорит, что стратегия 2008 года себя оправдала — ее берут на вооружение сегодня.

— Я не имею права критиковать президента априори. Но исполнители его воли реализуют программу импортозамещения, я думаю, архинеправильно. Во-первых, никто не следит за контрафактом. Например, Кировградский завод (Украина) поставляет сюда гидромоторы, демпингует, на что все закрывают глаза. Столько писем об этом написано, но ответов нет. Во-вторых, Минпром не оценивает емкость рынка и дает субсидии тем, кто красивее составит бумажки. Взял деньги — ответь за них. Если ты чей-то родственник, значит, тебе бесплатно можно дать?

— Но вам грех жаловаться. У вас были переговоры с губернатором о помощи «Пневмостроймашине».

— Евгений Куйвашев постоянно был на моей стороне, но он же не имеет права указывать банкам. Вот, у меня были с «Газпромом» договоры, но Сбербанк уперся и принимал решение целый год! Но кризис развился, и все сорвалось.

— И какие угрозы «Пневмостроймашине» теперь?

— Предприятие работало и будет работать, это я тебе могу сказать с точностью 100%. Мы же на месте в это время не сидели: многое выкупили, многое продали. Если раньше долги были под три миллиарда, то сейчас всего 500 миллионов.

Машиностроение — самый тяжелый вид бизнеса, потому что инвестиции в отрасль длинные. Например, ты заключаешь контракт на год, цена зафиксирована. А завтра алюминий на 90% подорожал. И все пожимают плечами: мы не имеем права вмешиваться в ценовую политику! Кто это сказал? Почему мы наблюдаем, как многие фирмы торгуют в валюте? Где антимонопольная служба? Где государство? Кризис — это, своего рода, война. На войне нужны профессионалы. Не годятся люди, которые ни разу не были на проходной завода и решают, кому дать деньги.

— А каким образом замруководителя вашего завода стал Рафаэль Шихов?

— Я знал, что его капитально подставили с этими кредитами [Екатеринбургского муниципального банка]. Отобрали недвижимость и оценили ее так, что он еще остался должен. Если мы не будем друг другу помогать, нас съедят. Он нормальный, достойный человек, работает.

— И сбежал с выборов Якова Силина в 2013 году...

— Да ниоткуда он не сбежал! Вы просто не знаете.

— А что произошло?

— Вы помните кампанию Силина? Пять штабов не могут выиграть кампанию. А когда человека не слушают, то что надо делать? Уходить. И тогда я его спросил: «Ты чего там болтаешься? Иди работай».

— А «Единая Россия» до сих пор не обретет главу исполкома: Александр Косинцев ненадолго задержался.

— Вы знаете, я в кадровые дела партии не лезу. Мое видение: ресурс ЕР до конца исчерпан, пора переходить от говорильни к реальным делам. В партии я занимаюсь самоуправлением, но если бы сегодня выбирал проект, то поднял бы тему коллективных садов. Народ будет вынужден опять вернуться к картошке и морковке. Но трансформаторные подстанции не узаконены, линии ЛЭП обрываются, государство все спихивает на частников. А ты попробуй вызвать бур или вышку поправить!

Сейчас, не дай Бог, границу для пшеницы откроют — даже с хлебом будет проблема. Всё погонят за у.е., потому что сейчас намного выгоднее продавать за границу. Пшеница исчезнет, будет дефицит по муке. Такой шаг лоббируют в правительстве РФ, это я знаю точно. Государство говорит, что не имеет права в бизнес лезть. Да мне плевать на итальянский сыр, я вырос на картошке и на мясе. Ты мониторь ту корзину, которую покупает население: мука, сахар, хлеб, соль.

Например, у меня нет к Илье Гаффнеру претензий. Но он возглавляет «Народный контроль» и комитет АПК в Заксобрании. Мне не нужны его декларации, я хотел его спросить: «А сколько ты написал заявлений в прокуратуру? Сколько предприятий ты остановил? Конкретная работа есть?». Этого я не услышал, поэтому предложил снять его с «Народного контроля».

— Это была месть за историю с Белоярским районом?

— Так не мстят. Если нужно, я говорю в лицо. А если не нужно — недоговариваю. Воевать с ним за какую-то Белоярку мне незачем. Меня попросил... Я стараюсь быть членом команды. Сегодня важна централизация вокруг губернатора. Что вы лаете? Есть люди, которые оценят его деятельность и без вас. Вот, великий Ройзман стал мэром. Я к нему нормально отношусь, знаю с юношеских лет. Но не его эта работа [мэра Екатеринбурга]!

— Тем не менее противостояние «города» и «области» было и до мэра Ройзмана — уже 20 лет.

— И вы знаете, 20 лет удивляюсь. Может быть, этим и живу? От удивления люди молодеют, говорят. Я вот привык все время удивляться и, смотри-ка, еще неплохо выгляжу [смеется].

Сегодня особенно не то время, когда нужно воевать. Надо сегодня сплачиваться вокруг лидера. А то начинается: вот назначен у нас тюменский министр. Да какое дело откуда? Губернатор считает, что этот человек справится, он его потенциал знает лучше. Он [Куйвашев], наверное, уже доверять боится, потому что кругом предатели ходят, оказывается. Ведь мы, свердловчане, всегда что-то выискиваем... А наш губернатор, он, прежде всего, государственник. Я вижу человека. А я разбираюсь в людях.

— Но сегодня конфликтов не избежать: уже начались кампании в Госдуму и Заксобрание.

— Меня уже в Госдуму чуть ли не зачислили. Такая возможность у меня была несколько раз, но я всегда говорил: тупо голосовать и смотреть — не мое. Я сомневаюсь сейчас, идти ли мне на следующий срок в Заксобрание. Я человек в возрасте, мягко говоря. Если почувствую в себе силы, то пойду.

— Почему пошли слухи, что Павлов идет в Госдуму? Потому что никто не понимает ваших действий. Например, вы спокойно отдали Белоярский округ. Сам Гаффнер говорит, что недавно вы к нему пришли и сказали: «Зла на тебя не держу»...

— Кому и что я сказал? Обманывает он. Во-первых, мне нечего с ним равняться. Во-вторых, время рассудит. Мне с ним бороться не стоит, я его просчитал. Он сам себя уничтожит.

— Вы также преспокойно отдали Октябрьское отделение партии...

— Октябрьского у меня никогда не было — им руководил [бывший гендиректор «Пневмостроймашины» Владимир] Анисимов. У меня был городской координационный совет. Много лет мы дружно работали, но партия поручила мне другой проект — Всероссийский совет местного самоуправления.

— В то же время ваша ставленница Жанна Рябцева становится главой свердловского исполкома ОНФ.

— А при чем тут моя ставленница? Она была главой исполкома ЕР по Екатеринбургу. Потом я сделал проект «Славим человека труда», она его возглавила. Ее заметили в администрации президента, рекомендовали. Большому кораблю — большое плавание.

— Как это видят со стороны элиты: Павлов провел Рябцеву в «Народный фронт», чтобы в 2016 году войти в списки в Госдуму.

— Это опять сплетни. Я вам с полной ответственностью говорю, что она — трудолюбивая девушка, с мозгами у нее все в порядке, что она порядочна и честна. Я глубоко убежден, что таких людей надо искать и ставить.

— Она — ваша дочь?

— Правда? Я ее маму не знаю. Ни разу не видел, к сожалению. Жанна пришла молодым специалистом на завод. Я ее заметил, потом приблизил к себе.

— Она в политику пойдет или так и будет администратором?

— Не знаю, мы свели общение к нулю, потому что всем это слишком интересно. Я сказал: «Жанна, давай лучше ко мне не езди, геморрой один. Ты пойдешь в большую политику, а все будут говорить, что это я всем управляю. Мне зачем это надо?». У нее есть начальники там, наверху. Она ушла в большую команду. А я слишком мудрый человек, чтобы лезть и какие-то свои интересы отслеживать. Я человек другого склада. Это понятно?

— Из Заксобрания ушел Игорь Ковпак, готовится Георгий Перский, вы еще не решились на новый срок. Можно говорить о тенденции, что депутаты-бизнесмены покидают власть?

— Да слишком они хитры, чтобы разувериться! Значит, причины какие-то другие. Глупость коротка и ясна, а ум виляет и прячется. Что Перский, что Ковпак не страдают недостатком ума.

— Возникает мысль, что вы здесь, на «Пневмостроймашине», больше пригодитесь?

— Я за мир и спокойствие в регионе. Если меня губернатор попросит [пойти в Заксобрание], то, возможно, я соглашусь. Но если губернатор скажет: «Иваныч, если ты не уйдешь, то будет война»... То я уйду, без обид. Я слишком взрослый.

Я [Александра] Федорова убрал из Белоярки для того, чтобы не порочить звание «Единой России». Я — член партии и не хочу, чтобы порочили ее имя из-за личности. Я со дня основания в ЕР и не сделал ей ничего плохого.

— Я знаю, что вы вкладываетесь в Крым. В это время другие бизнесмены считают это рискованным занятием.

— В основном, я занимаюсь там благотворительностью — ищем погибших на войне, восстанавливаем памятники. Эта земля полита русской кровью, оттуда христианство [на Руси] пошло. Как нормальный россиянин, я отозвался. Каждый день ношу знак георгиевской ленты — сам себе его придумал и раздаю своим единомышленникам.

— А крематорий строите там?

— В Ялте. А в Свердловской области только землеотвод получили. Видишь, в чем дело: я единственный производитель печей крематориев.

— Насколько я понимаю, вас вообще легко увлечь нестандартным проектом. Помню, как вы создавали академию госбезопасности, привозили мощи Иоанна Крестителя...

— Так я все это довел до конца, а ты говоришь про проекты. Вот от этого и кайфуешь. Я сейчас живой водой занимаюсь. Вот ты, человек, состоишь из воды. На 90%. Когда ты болеешь, пьешь всякую химию. А почему не можем поставить опыты над водой и так зарядить ее, чтобы балансировать твою кислотность, сахар в крови, температуру? Есть технологии, которые это могут сделать. И я попытаюсь в ближайшее время это доказать.

— Хорошо. Вы много занимаетесь благотворительностью, но в то же время хочется вспомнить про бизнес вашей дочери — клубы «Зажигалка», «911»...

— При чем тут «911»? Он в аренду сдается, московской структуре.

— А то, что там находится бордель?

— Какой бордель? Там ночной клуб, я знаю.

— То есть вы не задумываетесь о том, что внутри?

— Зачем? Я туда не хожу. Я только в «Раздолье» иногда бываю, как депутат собираю население там. Я вообще не любитель ходить по ресторанам.

— Сегодня у вас юбилей. К 65 годам вы можете назвать себя мудрым человеком?

— Есть определенные ограничения, с которыми живет человек. У христиан — десять заповедей. И самое главное, чтобы каждый человек определился, какой его «забор». И понял: если хоть один раз за него перелезешь, то все посыпется. Ты станешь космополитом, циником и нелюдем. Потому что человеческие правила тебе становятся «по барабану». Я для себя этот «забор» выбрал: семья и Родина — главные ценности.

Мне раньше сильно голубые рубашки нравились, кайфовал от них. А сейчас имя прилагательное стало именем существительным. «Голубой» скажешь — не так поймут.

— И вы из-за этого голубые рубашки перестали носить?

— А как ты думал? Я «голубой» вообще стараюсь меньше говорить, потому что могу ненароком обидеть человека. А ведь это тоже люди! Также и с «Единой Россией». Если партия — правящая, она должна стать выше, над ситуацией. Если ты большой, то будь великодушным. Мнение других партий тоже нужно учитывать, тогда будет мир и согласие.