«Мы не могли лететь за умирающим малышом»

Трагедия, унесшая жизнь девятимесячного младенца из семьи аборигенов Ямала, стала поводом не только для расследования, но и для анализа проблем медицины. Если бы малыша забрали из тундры раньше, он был бы жив. Главная больница округа вскоре представит правительству свои идеи по улучшению обслуживания тундровиков. И в первую очередь по развитию санавиации. Актуальность — самая высокая. «Воздушная скорая» нужна не только оленеводам, но и многочисленным строителям одного из самых амбициозных и важных для России проектов — завода Ямал СПГ. Почему уже десять лет насущные потребности службы не реализованы и что в срочном порядке нужно сделать властям — в материале «URA.Ru».

Ребенок умер в «скорой», не дожив 20 минут до больницы

Салехардская окружная клиническая больница вскоре может представить правительству региона свои предложения по разрешению проблем в работе санитарной авиации. Поводом стала недавняя трагедия, вызвавшая в округе небывалый резонанс: девятимесячный младенец из семьи КМНС, проживающей в Приуральском районе, из-за многочисленных ошибок скончался по дороге в Аксарковскую районную больницу. Для справки напомним: в январские каникулы мать ребенка обратилась в ФАП (фельдшерско-акушерский пункт) деревни Лаборовая, после чего за ним выслали борт санавиации. Прилетел он только на следующий день — ранее не позволило время суток («было слишком темно», как поясняет следствие). Самолетом ребенка доставили в салехардскую ОКБ, после чего повезли на «скорой» в Аксарку, где находится центральная больница Приуральского района. По пути малыш скончался, предварительная причина — отек легких.

Делом сейчас занимается следственный СКР муниципалитета, возбудивший уголовное дело по факту халатности в отношении районных медиков, а также полиция — там, в свою очередь, расследуют дело по неоказанию медицинской помощи ребенку в салехардской ОКБ, куда малыш был доставлен изначально. На данный момент уже известно, что уволен фельдшер ФАПа, сопровождавший ребенка и других пациентов в полете. Впрочем, главный вопрос в другом — почему умирающего младенца так и не приняли в СОКБ.

По словам главврача клиники Андрея Лукинова, виноват в этом именно фельдшер. «Сюда, в ОКБ, ребенка не довезли. К сожалению, фельдшер перегрузил ребенка с одной машины на другую на территории больницы, но не информировал приемное бюро. В больнице не знали, что привезли такого ребенка, никто его не смотрел. Фельдшер самовольно принял такое решение, исходя из собственных представлений. Больница однозначно приняла бы ребенка, мы не одну тысячу пациентов так принимаем по санавиации», — заявил Лукинов в разговоре с корреспондентом «URA.Ru».

В темноте борты санавиации не летают — не позволяют строгие регламенты работы

Главврач также объяснил, почему борт санавиации так и не вылетел за грудным пациентом в нужный момент (вечером 4 января). «У авиакомпании (со службой работает ООО „Авиакомпания Ямал“, вертолетная „дочка“ одноименной ОАО — ред.) есть свои регламенты работы. Для посадки необходимы определенные погодные условия, в данном случае их не было. В темное время суток должна быть освещенная площадка, в том числе ее обеспечивает принимающая сторона. В свою очередь решение о вылете принимается на основе информации о состоянии пациента, жалоб, его осмотра и так далее. В данном случае именно фельдшер отвечал за прием, оценку состояния и мероприятия в период транспортировки», — подчеркивает Лукинов. По словам главврача, предложения по решению проблем в сфере ОКБ пока только разрабатывает, раскрывать их он не намерен.

Интересно, что у «Ямалспаса» — региональной спасательной службы, также работающей в труднодоступных районах через АК «Ямал», — нет никаких проблем ни с площадками, ни с погодными условиями, ни со временем суток. «Мы через торги ищем вертолетную компанию, которая сможет выполнить наши условия. Они таковы: базирование воздушных судов в месте дислокации отрядов «Ямалспаса», вылет в течение часа на место ЧП. С площадками проблем нет, эксплуатанты могут садиться в любое место. Летаем и днем, и ночью. Это зависит от экипажа вертолетов, которые выигрывают конкурс. Вот уже несколько лет на торгах побеждает авиакомпания «Ямал», — заявил начальник ГКУ Николай Потемкин. Он подчеркивает: ситуацию в санавиации оценить не может, говорит только за свою службу.

А вот спасаталей ни отсутствие света, ни погода не смущают — по вызову на ЧС готовы лететь куда и когда угодно

Как выяснилось, проблема отсутствия площадок для санавиации актуальна уже почти десять лет. В начале 2005 года на Ямале было принято постановление: рекомендовать главам муниципалитетов округа построить и оборудовать площадки для круглосуточного приема бортов. Как поясняет руководитель подразделения «воздушной скорой» Владимир Бродский, за это время рекомендацию успели выполнить все районы, кроме одного — Приуральского, родом из которого и был погибший малыш.

«Я работаю на Ямале с 1968 года. Да, раньше мы оперировали при керосиновых лампах и печном оборудовании, освещали площадки прожекторами, ставили дизель-генераторы, так и садили транспорт. При мне садились на костры. Летали на АН-2 — садились на снег на лыжах, на воду. Сейчас действуют новые правила, они очень строгие, не допускают никаких отклонений. Площадка должна быть не освещена, а отмечена светосигнальными огнями, размерена авиакомпанией», — поясняет он.

По словам Бродского, и в Приуральском районе когда-то были места для приземления вертолетов. «Сейчас они заросли кустарником, они не охраняются, не содержатся, и вертолеты просто не могут там садиться. Почему ребенка привезли сначала в Салехард, а потом повезли в Аксарку? Потому что в Аксарке попросту нет площадки — на этом месте сейчас стоит коттедж, других зон для приземления борта по регламенту там нет. Если бы площадка была в Лаборовой и Аксарке, то мы успели бы и вылететь на день раньше, и привезти ребенка вовремя», — рассказывает он, подчеркивая, что бригады санавиации, расположенные в четырех муниципалитетах, всегда готовы к вылету. «А то, что нас не везут из-за обстоятельств — от нас не зависит», — добавляет руководитель службы.

Главная проблема службы — почти полное отсутствие в одном из ямальских районов подготовленных для посадки вертолетов площадок

Также он прояснил ряд ошибок, допущенных при вызове борта в Лаборовую. «Сигнал в ФАП поступил около 18 часов, фельдшер вызвал борт, обратившись в Аксарку. Он сказал всего несколько слов: попросил сделать вызов санавиации. Дежурный в районной больнице принял его, отдал в „скорую“, те — передали нам. По правилам вызов борта должен делать в первую очередь глава райбольницы или же участковый, и уже потом — фельдшеры и другие медработники. Они должны полностью описать состояние пациента, чтобы принимающая сторона знала, чего ждать. Здесь этого сделано не было. Нам просто сказали — надо забрать ребенка из Лаборовой, никто даже не знал, что он находится в тяжелом состоянии», — добавляет Бродский, подчеркивая, что службы «сыграли» друг с другом в «глухой телефон».

Также Бродский рассказал, что утром следующего дня из Аксарки пришла просьба задержать вылет в деревню до 11 часов утра, так как в нее должны доставить еще одну больную — женщину с гипертоническим кризом. Этими сведениями, напомним, располагает и следствие. «Напрашивались выводы, что ребенок, которого надо забрать — не „тяжелый“. В Лаборовой связи нет, от фельдшера никакой информации. Он должен был подготовить ребенка к эвакуации, постоянно мониторить его состояние. Но как это сделать, если наши вертолеты — это грузовые Ми-8 без медицинского оборудования? На улице −40 градусов, сильный ветер, ребенок полностью запакован в люльку. Привезли в Салехард, повезли в Аксарку, по дороге встретили машину „скорой“ оттуда. Передавать его на улице было нельзя, поэтому опять вернулись в Салехард. И, уже оказавшись в Аксарке, поняли, что ребенок умер», — пересказывает действия своих сотрудников Владимир Бродский. Он также добавляет: вообще-то за малышом должен был лететь педиатр, но таких специалистов в составе бригад службы просто нет.

Отметим, по статистике санавиация Ямала совершает в год около 1100-1200 вылетов, нарабатывая примерно 4000 летных часов. Каждый час, по имеющейся информации, обходится в сумму около 100-120 тысяч рублей. Полеты при этом совершаются на грузовых Ми-8. Заметим, санавиация обслуживает не только население труднодоступных территорий, под ее ответственностью также находятся многочисленные сотрудники нефтегазовых компаний. Санавиация должна развиваться еще и потому, что в отдаленных территориях происходит освоение новых месторождений с большим количеством производственных объектов и людей. Пример — Сабетта и Ямал СПГ.

Все рейсы санавиации по Ямалу выполняются на грузовых Ми-8. Можно было бы и на пассажирских, но туда не помещаются носилки

Для частичного решения проблем, рассказывает руководитель службы, округу необходимо закупить четыре вертолета, оснащенных медицинской аппаратурой и с возможностью использования кислорода на борту, что позволит поддерживать жизнь пациентов в воздухе. «Их надо закрепить за больницей в оперативное управление, а потом передать компании, которая выиграет тендер, в полное техобслуживание для выполнения полетов для санитарных заданий. По автомобилям у нас практически такая же ситуация, все они вышли из сроков эксплуатации — были случаи, когда их тащили на буксире», — резюмирует он.

Есть проблема с кадрами: по приказам Минздрава в бригадах региональной службы санавиации должны присутствовать по пять специалистов всех профилей, на Ямале не всегда есть три. В этом плане округ мог бы перенять положительный опыт других регионов: например, свои суда есть у санавиации в Краснодарском крае.