«Разорвала брачный контракт, боясь за свою жизнь»

Одна из самых обсуждаемых в VIP-тусовке тем последнего времени — развод и раздел имущества в семье вице-спикера Заксобрания области, видного единоросса Семена Мительмана и судебное разбирательство его бывшей супруги Розы Мительман с сыном — вице-спикером гордумы Ильей Мительманом. Еще недавно жизнь успешной семьи бизнесменов внешне выглядела идиллией, а сегодня они общаются только через адвокатов. В эксклюзивном интервью для «URA.Ru» Роза Мительман рассказала, как это произошло, на чем ее бывший муж заработал первый миллион и почему разошелся с партнером Виталием Рыльских.

— Нам рассказывали, что вы познакомились с Семеном Аркадьевичем еще совсем юными, чуть ли не в пионерлагере?

— Да, нам было по 14 лет. Детская влюбленность переросла в любовь. Когда пришло время поступать в институт, Семен хотел пойти учиться в Свердловский Театральный. Он всегда увлекался самодеятельностью. Живя в Миассе, был звездой. Я сказала, что мне артист не нужен. И он поступил в ЧПИ [ЮУрГУ]. После окончания второго курса института я вдруг забеременела. Мы тогда были молодыми, я жила с бабушкой, мне стало страшно. А Семен решил: «Если идешь на аборт — женюсь». Мне 19 лет, девочка еще — и первый аборт. После мы поженились, но ему не повезло: через месяц я опять забеременела. Решила сохранить ребенка. Семен перед родами работал грузчиком, на заработанные деньги купил первое колечко. Я была уверена: любит. После института уехали жить в Миасс, где в наследство от его деда досталась однокомнатная кооперативная квартира. Жили сложно, как и все. Приходилось собирать какие-то тряпки, вплоть до заштопанных колготок и подушек, все продавать на рынке, чтобы хватало на еду и оплату квартиры. Я пошла работать в садик из-за дочери, Семен устроился инженером на завод. Опять увлекся самодеятельностью — сцена для него была делом жизни. Зарабатывал мало, а выступал много. Я настояла на переезде в Челябинск. Когда переехали, опять забеременела. Ребенка решила оставить. Из-за этого случился скандал. Ребенок был не нужен Семену, и он уехал к маме. Потом вроде успокоился и вернулся. Родился сын. Пошла работать в парикмахерскую, чтобы содержать семью. Семен зарабатывал мало.

— Как пришли в бизнес?

— Когда началось смутное время, я уговорила его пойти работать в кооператив. Стал зарабатывать хорошие деньги. Какие-то документы развозил. Затем занялся ваучерами: ему делали заказ на какое-то предприятие, он покупал на бирже кучу ваучеров, а потом перепродавал пакет новым собственникам. Дальше уже был самостоятельный бизнес. Муж много чем занимался. Но самое главное — когда пришел Виталий Павлович Рыльских [известный бизнесмен и депутат гордумы], у мужа появилась уверенность в себе. Надо отдать должное Виталию, он очень справедливый человек, который никогда просто так слов на ветер не бросает. Может все урегулировать, договориться, чтобы все было мирным путем. Благодаря ему, я считаю, у Мительмана все сложилось удачно.

— Почему Семен Мительман и Виталий Рыльских разошлись?

— Виталий Павлович перестал ему доверять, возникли финансовые разногласия. Мительман просто немного забыл, кто для него Виталий, хотя Рыльских всегда говорил: «Я ему доверяю. Знаю, что он копейку заработает и всегда пополам поделит». Семен считал, что работает намного больше Виталия. Не понимал, что Виталий занимался другими вещами, без которых, может быть, он не был бы таким состоятельным человеком.

— Сыну, Илье Мительману, фабрику «Мирэль» подарили?

— Отец продал хлебозаводы сыну, хоть и говорит, что подарил их. Тут надо отдать должное Илье. У него светлая голова, он много работал. До этого был первый эксперимент, который отец провел в отношении сына: отдал Илье маленький цех по производству колбасы, который не приносил прибыли, чтобы тот вывел его хотя бы в ноль. Илья это сделал. Он очень грамотный. Считаю, что отец по-своему завидовал Илье. Все-таки сын женился поздно, у него были самые красивые женщины, он очень красиво жил. Илья очень любит жить для себя. Но он ни у кого никогда не просил. Если брал деньги, то всегда их отдавал. Первый случай, который я знаю, произошел со мной [речь о судебном разбирательстве между Розой и Ильей Мительман]. Чаще его «кидают» партнеры.

— Правда, что Илья — очень азартный человек и фабрику «Мирэль» проиграл в казино?

— Неправда. Казино — это не для него. Он любит хорошо одеваться, красиво жить, но не казино. То, что сделал Илья с «Мирэль», — это только его заслуга. Сколько было нервов, сколько здоровья...

— Зачем тогда продал фабрику, ведь она была одним из самых успешных предприятий?

— Вы знаете, на пике он почувствовал, что больше уже раскачать фабрику не сможет. Не могу сказать на 100%, но мне казалось, что именно поэтому он кампанию и продал. Решил, что эти деньги он вложит в другие проекты. Еще ведь остались заводы. Видимо, сложно было ему... Подробностей не знаю. Со мной никто не делился, я в доме для всех была серой мышью. Отец с Ильей часто закрывались на кухне, чтобы я не слышала их разговоров. Видимо, они мне почему-то не доверяли. Потом бывший муж всегда говорил, что меня перерос. Наверное, дети тоже так решили, они услышали папу.

— А дочь чем занимается?

— Живет в Германии. Она достаточно хороший программист, но полностью зависима от отца. Привыкла красиво жить. Когда в семье только появились деньги, я мужу говорила: «Мы не жили, потому что у тебя не было отца, а у меня не было матери, и мы царапались вдвоем. Было тяжело. Поэтому нужно сначала обеспечить детей, а потом себя». Но теперь понимаю, что это неправильная позиция. Дочь до сих пор сидит с открытым ртом: папа купил ей дом, поменял машину, оплачивает поездки. На Новый год они были в Таиланде, недавно на неделю ездили в Италию кататься на лыжах. Семен очень часто теперь и новую подругу [телеведущую Ольгу Давиденко] возит на отдых. На меня у него не находилось столько времени. Сейчас откуда-то появились деньги и время. Видимо, она того стоит. Семен умеет красиво ухаживать: я приучила его к мысли, что женщин надо баловать! Повезло Оле.

— Когда почувствовали раскол в семье?

— Самый большой скандал произошел, когда муж в первый раз попался на измене. Я его выгнала из дома. Он, наверное, пытался доказать себе, что мужик и может все. Говорил: «У меня один недостаток — люблю женщин. Во всем остальном я хороший». Но вы же понимаете, что хороших мужей после 42 лет совместной жизни не выгоняют. Вы знаете, сейчас столько вокруг сплетен и пересудов. Город обсуждает, что я настолько, оказывается, непригодна к совместной жизни, что он только сейчас начал жить. До этого со мной мучился. И вы знаете, может быть, и мучился. Потому что по брачному контракту все было на мне. А надо было честно признаться: «Я тебя не люблю, ты мне надоела, жить я с тобой не могу. Давай поделим все пополам». Но он очень боялся потерять деньги.

— Брачный контракт вы заключили сразу?

— Нет. У нас был момент, когда, из страха потерять квартиру моего отца мы развелись. Я прописалась с сыном в одну квартиру, а он остался в другой с дочерью. Мы сохранили жилье и какое-то время жили порознь. Когда он стал депутатом, оформил примерно 80% всего бизнеса на меня. Лет 15 назад Семен хотел уйти, но, зная, что я не подписываю бумаги и не соглашаюсь, вернулся в семью.

— Зачем же сейчас решились разорвать брачный контракт?

— Я его выгнала в последний раз летом 2013-го года. Тогда у меня была операция, а он уехал развлекаться. Сказал, что обязан быть на выездном заседании Союза промышленников и предпринимателей. А сам уже тогда крутил роман с новой женщиной. В конце июля мы подписали расторжение брачного контракта, и он стал быстро переписывать все на родственников и друзей. Сказал, что теперь я ничего не получу. Хотя обещал на словах, что поделим все 50 на 50. Но не захотел. Если бы я не подписала расторжение контракта, то меня, наверное, уже не было бы в живых. Он стал такой агрессивный в последнее время, что у меня не было гарантии безопасности.

— Не пытались восстановить отношения?

— Пыталась. Прошлые отношения нам помогали склеивать Виталий [Рыльских] и его жена. Но проблема в том, что Виталий тяжело с ним разбирался и расставался по бизнесу. И на этот раз сказал: «Я в эту грязь больше не полезу. Я этого ни видеть, ни слышать не хочу». Он очень устал от Семена. И решил, что больше ни во что не полезет, что связано с Мительманом.

— Почему дети все-таки так настроены против вас?

— В доме всегда был авторитет папы. Я сделала глупость — поднимала только его авторитет. А сама как-то всегда была в тени. Только на людях он показывал, насколько я хороша для него, а приходил домой — и смотрел на меня свысока... Я просто поражалась. Он до часа ночи сидел в Интернете. Как только кто-то позвонит, убегал в соседнюю комнату. В 12 ночи ему якобы тоже по работе звонили.

— Вы уже жили в таунхаусе, в жилом комплексе «Микар»?

— Нет, я осталась жить в своей квартире, как и 15 лет назад. Ее он строил для меня, потому что мы были на стадии развода, но потом как бы помирились. А два года назад он уже достраивал таунхаус, в котором я была всего три раза. Там два этажа: 440 квадратных метров у Семена и 220 — у сына. Он пустил Илью в дом, но заставил платить аренду, вплоть до колясочной. Семен очень расчетливый. Видимо, готовился к тому, что я там жить уже не буду.

— Это то самое здание, у которого рухнуло перекрытие во время стройки, насмерть придавив рабочего?

— Нет, перекрытие рухнуло у соседнего здания, где сейчас расположен его офис. Он тогда взял деньги с прораба как с виновника. И заплатил миллион семье погибшего. Я почему, собственно, согласилась на расторжение контракта. Дело в том, что еще 4 года назад он мне вдруг неожиданно предложил: «Давай поживем раздельно». Я не поняла, что это значит. Муж объяснил: «Боюсь старости, ты не понимаешь, мне надо понять, как жить дальше». И я ему сказала: «Если ты уходишь, то уходишь навсегда». И эта тема была закрыта.

— Ваше судебное разбирательство с сыном возникло из-за того, что Илье нужно было вернуть долг отцу?

— Илья давно взял очень много денег у отца под 15% годовых на развитие своих предприятий, потому что он много строит, развивается, у него бизнес все больше и больше. Но этот долг очень медленно сокращался, Илья платит очень большие проценты. Семена это устраивало. Он поступил как ростовщик.

— А долг Семена Аркадьевича возник перед вами по брачному контракту?

— При разводе я все переписала на него, и только в денежном выражении он должен мне платить ежемесячно в течение 15 лет. Под залог он мне отдал помещения и, потихоньку выплачивая мне средства, по одному их забирает. По условиям договора, пока он не погасит долг, не имеет права ни одно из помещений продавать. Но когда мы уже поделили имущество, Семен незаконно продал одно помещение, которое было к тому времени зарегистрировано в регпалате на меня. Хотя знал, что этого делать нельзя. Когда я узнала, пригрозила, что подам в прокуратуру. Он нашел только часть денег и поэтому сказал Илье: «Верни свой долг, чтобы я рассчитался с матерью». Илья пришел ко мне, говорит: «Мам, у меня сейчас нет таких денег, но я тебе их через полгода точно верну». Договорились. Мне по платежке Илья высылает деньги в счет погашения долга отца, я возвращаю Илье эти деньги — в долг. И он отдает тому, у кого занимал, — отцу.

— Но наступило 31 декабря, а Илья так и не вернул деньги?

— Я раньше стала напоминать. 13 декабря спросила: «Когда вернешь долг?» Он в ответ написал: «Тебя, кроме денег, ничего не интересует». Хотя, в отличие от папы, я ему дала беспроцентную ссуду. К тому же у меня случился конфликт с сыном, когда Семен приобрел таунхаус. Я туда одно время могла приходить к сыну. Но Семен не мог меня видеть. Он же два этажа там занимает. Я его раздражала так, что он сыну поставил условие: подарит квартиру при условии, что мать туда не сможет приходить. И Илья согласился. Я все лето бегала, чтобы общаться с внуком в парках, а потом поняла, что никому не нужна. Теперь я уже ничего не хочу. Помогала как могла и девочкам: старшей внучке 20 лет, средней — 13, внуку от Ильи скоро 2 года. В последний раз я сама отказалась от встречи с внучкой, потому что поняла, что это ни к чему. Они любят деда, приняли его жену, все вместе отдыхают, у них все хорошо. Пусть живут, как они привыкли, спокойно, по-светски.

— Вы говорили, что последней каплей, после чего подали на сына в суд, стала покупка им новой дорогой машины для жены на Новый год?

— Да. Но он все оформляет на предприятия. У него очень большой автопарк. У меня в Москве есть вторая квартира. Там на парковке у него стояла БМВ, «семерка», по-моему, и «Астон-Мартин». Здесь у него на предприятии «Лэнд Крузер», БМВ «пятерка», «Порш», еще какие-то... Можно было и не покупать жене очередной автомобиль, а отдать долг. Но он не захотел. К тому же сын привык к комфорту: он очень много летает за границу, и только бизнес-классом, а несколько дней назад улетел с женой отдыхать в теплые края вместо погашения долгов!

— Вы тоже можете себе позволить бизнес-класс...

Да, могу! Я сейчас вдова: муж, которого я любила, для меня умер, другого я не знаю. Меня пытаются упрекать в этом. Но не приведи господи жить, как я жила! Вы знаете, для них деньги — это все. Они все измеряют деньгами. Вот Семен очень возмущен, что он мне платит, а я на него, дескать, грязь лью. Но он даже не понимает, насколько мне испортил жизнь. Деньги для меня — это вторично. Конечно, хорошо, когда они есть, они дают чувство свободы. Но семейное счастье гораздо приятнее, когда тебя понимают муж и дети. И обидно, когда дети продаются за квартиры, мама не может зайти в дом к сыну, отец покупает дочери дом и она говорит: «А мне без разницы, кто с кем спит!» Они даже не поняли, ради чего я держала Семена возле себя. Ради чего я всю семью уговаривала встречаться, проводить время вместе. Ведь сын с дочерью практически не дружат, не созваниваются, они друг другу абсолютно не интересны. У них разные менталитеты. Дочь привыкла к спокойной, размеренной жизни, она уже многие годы живет за границей [в Мюнхене].

— Сейчас совсем не занимаетесь бизнесом?

— И никогда не занималась! Благотворительностью — с удовольствием. Детям в онкологии помогаю, какие-то мероприятия для деток помогаю проводить, потому что знаю, что такое болезнь. У меня у самой мама умерла от онкологического заболевания, когда мне было 12 лет. И если вижу, что нужна помощь, я тут как тут.

— Вы входите в «Клуб любимых жен», что это за организация?

— Царствие небесное Танюшке Середкиной [супруга бывшего гендиректора «Челябэнерго» и депутата ЗСО Вячеслава Середкина, оба были расстреляны в собственном доме], она организовала. Мы собирались на каких-то тусовках, и она решила: «Девочки, ну что же такое? Мужики собираются раз в неделю в бане — и нам тоже надо». И жены организовали свой VIP-клуб. Это просто клуб общения по интересам. Мы раз в месяц встречаемся, ходим на какие-то спектакли или в кино. Ездили на экскурсии в Златоуст, Касли. В трудную минуту девочки меня очень поддержали, я им очень благодарна. Без них было бы сложно. Но так как теперь я не жена, девочки ради меня поменяли название на «Клуб любимых женщин».

— Правда, что вы будете участвовать в выборах депутатов ЗСО?

— Рассматриваю такую возможность. Обиженных женщин очень много. Их никто не хочет защитить. Главное — они унижены. И это очень больно. Некоторые женщины, живя в унижении, превращаются в ничто. Я же смогла заставить себя стать сильной. Видимо, придется что-то организовывать. Какой-то союз женщин. Я об этом пока еще только думаю. Не знаю, хватит ли сил. Я же не девочка, мне 62 года. Если здоровье позволит, если пойму, что смогу сделать что-то реальное, помочь другим женщинам, то готова поучаствовать в выборах. С другой стороны, вы ведь видите, как на меня «наезжают»: хотела играть в благотворительном спектакле, для меня была подходящая роль — и меня просто взяли и уничтожили. Сказали, что если я не откажусь от выступления, то спектакль не состоится. Прекрасно понимаю, что любое мое начинание будет пресекаться. Слишком неравные силы, ресурс не тот. Так что буду думать.

— Вы хотите помогать женщинам, попавшим в подобную ситуацию. Можете посоветовать, как пережить такой тяжелый разрыв?

— Это очень сложно. Нужно собраться и понять, что ты женщина и ты сильная. Мы же все можем, главное — захотеть. Мне было тяжело, до сих пор все сложно. Обидно, что меня не поняли дети. Но Семен мне уже не нужен. Столько лет жила с мужиком, который, оказывается, только сейчас понял, что такое счастье. Когда-то он говорил, что лучше меня никого нет. И даже пытался объяснить измены тем, что это всего лишь секс, а любит он только меня. Надо или быть такой же гуленой, или знать, ради чего терпишь. Я бы посоветовала никогда не прощать измен. Если только почувствовали, что мужчина изменяет и с красивой улыбкой говорит, что это произошло нечаянно, не верьте. Позволив один раз через себя перешагнуть, обрекаешь себя на унижения постоянно. Будут дарить золото, брильянты, шубы — это откуп. Будут говорить, как мой бывший муж: «Для моей жены слова „нет“ не существует, все для нее!» Потому что публика должна видеть только ухоженную и блистательную женщину рядом с политиком. А на самом деле в жизни все не так.

— Из чего состоит ваша жизнь сейчас?

— Иду в зал и занимаюсь спортом, чего раньше никогда не делала. Когда Семен заставлял меня встать на лыжи, заниматься спортом, он не понимал, что я работала, стоя по 12 часов в парикмахерской, у меня страшно болели ноги. Пережила операцию. Был очень сложный восстановительный период. Я пошла на операцию, и он даже не понял, ради чего. Пыталась что-то сделать, чтобы как-то преобразиться, но терпения не хватило ни у меня, ни у него. Сейчас встаю утром, иду в зал, занимаюсь полтора часа. Оказалось, что я достаточно гибкая! Благодаря разводу похудела на 26 килограммов. Занимаюсь собой: хожу к косметологу, общаюсь с людьми, посещаю театры, кино, стараюсь ездить куда-то. У меня появилось море новых друзей, причем не тех, кто оценивает все деньгами, а тех, кто в трудную минуту будет рядом. Они могут спросить: «А ты ела сегодня, нет? Пойдем-ка пообедаем». Они понимают, что я могу забыть про еду, потому что развод был для меня очень тяжелым шоком, стрессом. Раньше я не знала, где платят за квартиру. Чтобы лампочку поменять, Семен приглашал электрика. А теперь я научилась решать все вопросы сама. И вы знаете, появился какой-то интерес к жизни. Самое главное — из той бабки, которой была, стала женщиной. Вот вы мне дадите 62 года? Нет? Ребята, я просто начала жить для себя. Слежу за здоровьем. У меня теперь новая жизнь и новая внешность.

— И вам это нравится?

— На сегодня я довольна собой, хотя и не на 100%. Хотела бы достичь еще каких-то высот. Мне не нужны деньги ради денег. Вы же видите, у меня появляются какие-то планы, и они серьезные. В 60 лет жизнь не заканчивается. Можно и нужно развиваться дальше.