«Исключительно нашими методами — „убрать и не пущать“ — ситуацию не исправим»

Час назад главный свердловский полицейский Михаил Бородин выступил в Заксобрании с отчетом-исповедью. МВД не может решить все проблемы в обществе: «Безразличных быть не должно, работа полиции — уже постфактум». Оглашение VIP-гостей интим-салонов, кризисный тренд на грабежи и коллекция «голов» Бородина — в материале «URA.Ru».

Михаил Бородин надевает очки и погружает Заксобрание в цифры. В 2014 году в управленческом аппарате свердловской полиции было сокращено 500 сотрудников. Это позволило сосредоточить работу на местах. Так, в прошлом году Свердловская область стала лучшей по раскрываемости преступлений по УрФО, уступив только ХМАО. Раскрывается 92,8% убийств, 64% грабежей, 94,3% изнасилований, 65,6% угонов машин, 35,9% краж.

Бородин, глядя поверх депутатских кресел, вспоминает три самых ярких, по его мнению, уголовных дела: экс-директора МУП «Екатеринбургэнерго» Евгения Бондарева (злоупотребление полномочиями принесли ущерб на сумму 267 миллионов рублей); «банды Каминского», которую обвинили в 18 кражах из банкоматов на 10 миллионов, и организации «Оккупай педофиляй», девять активистов которой осуждены за экстремизм.

Михаил Бородин спокойно говорит о вызовах свердловской полиции:

«В связи с социальной ситуацией, безработицей в этом году прогнозируем увеличение уличной и преступности. Мы уже фиксируем рост разбоев и краж — впервые в десятилетии».

Так, в 2014 году количество преступлений в общественных местах увеличилось на 31,7% (3 941 факт), а в состоянии опьянения — на 11,3% (2 363 факта). На 46,7% увеличилось количество выявленных преступлений экстремистской направленности (всего их в 2014 году было 44).

Наряду с негативным социальным трендом есть и факты, говорящие о росте доверия полиции. Бородин с гордостью представляет статистику, подтверждающую это. Согласно исследованиям Российского гуманитарного университета, 69% свердловчан доверяют правоохранителям (в 2013 году этот показатель составлял всего 51%).

С 2014 года торговля наркотиками переместилась в Интернет: «Фактически исключен контакт между сбытчиком и потребителем». Однако единственная в России свердловская система «Незаконный оборот наркотиков» отслеживает даже соцсети. В итоге в 2014 году было выявлено 7,5 тысяч преступлений, что на треть больше, чем в предыдущем.

«Растет детская преступность, — констатирует Бородин. — За год выявлено более 3,5 тысяч неблагополучных семей, собрано 257 материалов о лишении родительских прав. Есть и другие проблемы — общественные. В регионе не сформированы правовые законы об участии граждан в охране порядка». Это, по словам Михаила Бородина, затрудняет работу добровольных и казачьих дружин (их в регионе всего 64 и 27 соответственно).

«Сначала о моральной стороне, — депутат Алексей Коробейников („ЕР“) первым задает вопрос. — У нас много наружной рекламы массажных салонов, которые работают, как все догадываются, в качестве интим-салонов. Я вижу, у многих коллег этот вопрос вызвал оживление. Будет ли продолжена работа по закрытию таких заведений? Я знаю, что сил у вас для этого достаточно».

Михаил Бородин воспринял вопрос по-своему: «Я понимаю, чем вызван этот вопрос.

Многие мужчины знают заведение Show Girls. И списки [VIP-посетителей] были, многие материалы были изъяты. Но я считаю, что это личные данные.

Сообщать их куда-то было бы не совсем корректно с нашей стороны. Мы проводим проверочные мероприятия ежемесячно».

Бородин, как передает источник агентства, связал вопрос с аналогичной ситуацией на заседании челябинского Заксобрания. Местный глава ГУ МВД Андрей Сергеев заявил, что список VIP-клиентов выявленных интим-салонов лег на стол губернатору Борису Дубровскому. Но, как мы услышали, такая практика в Свердловской области считается чрезмерной — на радость некоторым представителям Заксобрания — любителям клубнички.

Евгений Зяблицев (баллотировался от «СР») жалуется на своего участкового: «Колбин Юрий Александрович. Приходит на свой прием в субботу, закрывает дверь и на стук не реагирует».

— А какой у нас пункт? — Бородин прищуривается и берет ручку.

— Птицефабрика. Октябрьский район.

— Мы, конечно, отреагируем. Но разбрасываться людьми не будем. Может, человек порядочный, но не готов работать в этой должности. Тогда его на другой службе будем использовать.

Михаил Бородин выступает с отчетом перед депутатами каждый год. Но впервые так ярко звучит в его докладе мысль о том, что для спокойствия общества мало работы одной полиции. На вопрос Дениса Сизова (ЛДПР) о помощи свердловского правительства в борьбе с наркоманией он с видимой горечью сообщает: «В семье высокопоставленных руководителей тоже [бывают] наркоманы. Многое зависит от школ — насколько преподаватели принимают меры, чтобы не допустить употребления наркоты. Безразличных людей не должно быть. Когда полиция вмешивается, это уже все — постфактум».

Такой же ответ был дан и на вопрос Андрея Альшевских (КПРФ) о незаконных парковках: «Почему сразу нельзя было их узаконить? Это же поступление в бюджет! Сейчас исключительно полицейскими методами — „убрать и не пущать“ — мы ситуацию не поправим. Пока городские власти не решат узаконить парковки, толку никакого не будет».

При этом Михаил Бородин, как один из самых суровых начальников региональных главков МВД, говорит о том, что полиция должна работать жестче. Он приводит пример борьбы с игорным бизнесом.

«Надо было изначально жестко, жесточайше, — акцентирует Бородин, — поступать!

[Раньше мы] забирали автоматы, писали протокол и отдавали их обратно. Штрафы минимальные, заведение перемещалось и продолжало работать. Теперь, когда мы сделали работу таких заведений невыгодной, они ушли на нелегальное положение».

Общаясь с депутатом Евгением Артюхом (получил мандат от ОНФ), Бородин говорит, что сложные условия не коснулись полиции: «На сегодня у нас 1300 [человек] некомплект. Это чуть больше 5% [от общего числа], ситуация рабочая. Да, мы пересчитываем состав, готовы к сокращениям. Но пока информации о них нет. Во время реформы МВД мы сократили 7 тысяч 259 единиц. Но сотрудники, которые пожелали остаться, продолжили работу». «URA.Ru» продолжит следить за работой свердловской полицией в сложное для общества время.