Исповедь югорского террориста

История жизни Андрея Баталова похожа на сценарий голливудского блокбастера. Встал на путь ислама, побывал в раскаленных солнцем и войной афганских горах, получил тюремный срок за террористическую деятельность (в 2007 году его посадили, в 2012-м — выпустили) и чуть не погиб от пыток в застенках американских спецслужб.

Про Андрея Баталова, обычного югорского парня славянской национальности с далеко не обычной историей, я слышал давно и неоднократно. Одни отзывались о нем с опаской, как о крайне радикальном исламисте — шутка ли, Андрей отсидел пять лет в афганской тюрьме по обвинению в терроризме, перед этим незаконно пересек границы Пакистана и Афганистана, переодевшись вдобавок в женскую одежду. Другие — наоборот, характеризовали его, как адекватного набожного человека, волею судьбы прошедшего через нелегкие испытания. Сейчас, у себя дома, в Нижневартовске, Андрей — завсегдатай местных мечетей, соблюдающий каноны ислама, обучающий всех заинтересованных основам религии.

Звонок «URA.Ru» Андрей сначала воспринял с опаской. «Я не очень-то люблю вас, журналистов», — заявил собеседник, припомнив с обидой предыдущие публикации коллег о его персоне, называвших его фанатиком-самоубийцей, «промытым» в застенках пакистанских медресе. Однако, по ходу разговора, отношения потеплели — Андрей согласился на встречу. Спустя несколько дней мы встретились в одном из кафе.

Вопреки ожидаемого мною типичного мусульманина с длинной бородой и в вязаной тюбетейке на голове, на встречу пришел обычный, скромно одетый, интеллигентный человек в очках. Борода хотя и присутствовала, но была короткой и никак не выдавала в нем описанного мне ранее радикального исламиста. Познакомились. Заказали душистого чаю с чабрецом, и Андрей начал свою длинную и моментами невероятную историю.

— Как ты решил, что хочешь стать мусульманином?

— Я всегда был верующим. Церковь я не понимал — столько глаз, столько ликов, кому нужно молиться? С религией пророка Мухаммеда познакомился в уже сознательном возрасте, попросил друга взять с собой в мечеть. Посмотрел — удивился. Все спокойно, люди все здороваются, общаются. Кто-то молится, кто-то просто сидит. Пообщался с верующими, послушал историю пророков. Там то же самое, что и в христианстве, только понятно и доступно изложено. В итоге — понравилось. Понял, что это мое.

Захотел изучать религию именно в исламской стране. Для начала выбрал Иран — там нет проблем с получением визы. Прибыв в Тегеран, поймал такси и сразу отправился в медресе (исламская школа), где встретил «земляков» — выходцев из стран бывшего СССР, в основном узбеков и таджиков, которые помогли освоиться.

— А на что ты жил?

— Были свои деньги, которые я привез из дома. А так, там кормят, поят, одевают, при условии, если ты готов учиться и получать знания. У меня была цель — в будущем остаться там жить и работать. Однако есть и минусы — конфликт представителей двух ветвей ислама — суннитов и шиитов.

Там меня, кстати, впервые предупредили, что здесь можно серьезно «попасть». Таджики рассказывали, что под предлогом проверки шииты похищают у суннитов паспорт. Они ходят в штатском, без бороды, в брюках. Подходят и говорят — полиция, предъявите паспорт. Если отдашь, потом, пока деньги не заплатишь, не вернешься.

В Иране Андрей задержался недолго. Решил отправляться дальше — в Пакистан, изучать суннитский ислам. Говорит, на границе даже не спросили паспорт. Предъявил удостоверение таблиха с фотографией (что-то вроде студенческого билета), означающее, что человек является странником, путешествующим по городам, ищущим знаний и распространяющим веру.

— Так какова была твоя цель? Изучать Коран?

— Не люблю сидеть на одном месте. Я не столько хотел Коран изучать в медресе, сколько просто посмотреть на все.

В Пакистане Андрей побывал в Лахоре и в крупном портовом городе Карачи. Существует версия, что он также добрался до медресе, расположенного под Кветтой, славящейся своими радикальными исламскими течениями, однако сам собеседник эту информацию не подтверждает.

— Это правда, что ты пересек границу Афганистана в женской одежде?

— Это правда. Сказали — одень чадру, надо погранзаставу переехать, а у женщин в Афганистане проверять документы не принято.

Со слов Андрея, такой совет ему дали таксисты, занимающиеся перевозкой людей через границу. Как оказалось, с ним в машине путешествовало еще двое молодых людей — таких же, как и он таблихов.

— На границе машину остановили военные. До меня дошло, что происходит, когда уже на границе были. Увидел вооруженных людей, танки, «хаммеры», и тогда думаю — все, вот теперь «попал». Языка не понимаю, они мне что-то кричат. Вытащили меня из машины, сняли чадру, положили на землю. Я смотрю на одного, у него в руках здоровенный пулемет ПК. Побили, сковали.

Согласно официальным данным афганской стороны, вспоминаю я, в автомобиле, на котором ехал Андрей Баталов, пограничники обнаружили оружие и взрывчатку. Следователи пришли к выводу, что незаконно пересекший границу гражданин России является инженером-взрывотехником, который прибыл на территорию Афганистана совершать акты терроризма.

— Есть версия, что ты был террористом-смертником и приехал в Афганистан, чтобы взорвать себя. Это правда?

— Нет. Это бред. Они даже статью сразу не могли для меня придумать — то одно «шили», то другое. Сначала предъявляли незаконное пересечение границы и называли меня инженером-взрывотехником. У афганцев так всегда — если русский, то обязательно инженер. И только потом, спустя полгода, когда к делу подключились американцы, в машине неожиданно «нашли» взрывчатку и оружие. У них вообще это распространено — воруют людей, садят в тюрьму, требуют выкуп. В итоге, я признал лишь то, что незаконно пересек границу. Про оружие и взрывчатку — ничего не признавал. Да и к тому же признание мое, которое зачитывалось на суде, было только на фарси. Русского варианта не было.

Как продолжает рассказывать мне Андрей, суды Афганистана работают специфическим образом. На первом слушании дела подсудимому предъявляют обвинение, чреватое тяжелейшим наказанием (вплоть до смертной казни). В этот момент, говорит бывший заключенный Баталов, важно найти хорошего адвоката из местных.

-У них адвокаты — это курьеры для передачи денег. Если у подсудимого все хорошо с деньгами, ко второму слушанию дела отношение судей теплеет, и ему смягчают наказание — до «дежурных» 5-7 лет. Ну а если совсем сидеть не хочешь, можешь снова передать через адвоката деньги, и на третьем слушании тебя оправдают.

На первом суде югорчанину дали девять лет. На втором слушании дела защите, состоящей из российского консула и адвоката, удалось смягчить наказание до пяти лет. Однако затем, на заочном закрытом заседании уроженца Нижневартовска Андрея Баталова афганский суд признал виновным в террористической деятельности и вернул девятилетний срок осуждения. Отсидел из них вартовчанин только пять — остальное «скостила» амнистия.

— Ты был на допросах американских спецслужб — ФБР, ЦРУ (аккуратно спрашиваю я, вспоминая еще одну версию, согласно которой вартовчанина могла завербовать западная разведка)?

— Меня допрашивали в каком-то антитеррористическом отделе. Как в кино прям — стоит передо мной такой «америкос», в очках темных, рукава засучены, во рту — жвачка. Спрашивает — мол, ты агент КГБ, расскажи, как дело было. Я ему и рассказал то же самое, что и тебе сейчас. Он постоял, подумал и отвечает — I’m sorry, but I do not believe you (Простите, но я вам не верю).

Андрей говорит, что гуманные люди Запада применяют в Афганистане далеко не гуманные методы выбивания показаний. Например, надевают на голову подсудимого мешок и начинают бить током: «Бьют током по всем местам, даже по сам знаешь каким. Ломаешься — говоришь, что им нужно». Со слов Баталова, американцы мнят себя в Афганистане хозяевами жизни, однако картина мира, которую они пытаются навязать всему миру — иллюзия.

— Американцы лгут, что контролируют всю территорию Афганистана. На самом деле они контролируют только Кабул. Да и то, как контролируют — сидят в кемпингах и не высовываются лишний раз. Даже сами афганцы, которые еще с СССР воевали, я с ними общался, они сейчас с уважением к русским относятся. Наши спокойно на БТРах ездили в одних разгрузках. Если увидели вооруженного человека, сначала спрашивали — дуст (друг) или душман (враг)? А американцы сейчас, не дай бог, у ребенка игрушку, похожую на оружие увидят, сразу расстреливают. Потом фотографируются, селфи делают на фоне трупов. А дома, в США, он — национальный герой.

— Война все равно продолжается?

— Конечно, продолжается. Они называют это войной с ваххабитами. А в Афганистане «америкосы» насилуют женщин, жгут дома, просто их уничтожают и России еще что-то про Украину смеют говорить.За что американцы там воюют? Я скажу за что: под Кандагаром есть аэродром, туда даже афганцев не пускают. Там ящики с наркотиками грузят. Когда американцы впервые появились в Афганистане, в России с три раза увеличился уровень наркомании.

В тюрьме Андрею пришлось несладко (я до сих пор удивляюсь, как он вообще выдержал). Особенно в первое время. С его слов, выживать в тех условиях было тяжело. Удобств — минимум. Мыться приходилось холодной водой. Рацион состоял из ежедневной миски риса, раз в двое суток к нему прилагался кусок мяса.

— Из лекарств бесплатно — только парацетамол. Все остальное тоже было, но просто так получить медикаменты невозможно — приходится покупать за деньги. Был случай, где-то простыл и стала нарывать десна. Надо было делать зубы. Пошел к стоматологу, а они там не лечат, а просто сразу вырывают. Прямо вот так ногой в плечо упираются и вырывают. На меня врач посмотрел и говорит: «Нет. Потерпи лучше. Домой вернешься — сделаешь зубы».

Жизнь относительно наладилась после семи месяцев. До этого времени Андрей находился в афганском аналоге нашего СИЗО. Со слов Баталова, там он обессилел, заболел и был на грани гибели. Выжить помог перевод на постоянное место заключения. Там уже работал Красный Крест — заключенным раздавали одеяла и прочие необходимые в быту предметы. Также Андрей завел тесные отношения с заключенными, в том и числе и с талибами, которые впоследствии помогли обеспечить югорчанину комфортные условия проживания. Даже подарили мобильный телефон.

— Там все держатся разными группами. Талибы — с талибами, кандагарские — с кандагарскими, наркоторговцы — с наркоторговцами. Была группа из Нигерии — за «дурь» сидели. Сидел даже гражданин Австралии, представляешь? Приехал воевать за деньги на стороне США, а оказался в тюрьме. Странно, что его в общую «зону» посадили. Отношение к нему было сам понимаешь какое. Угрожала опасность — талибы могли во время бунта в заложники взять или просто попал бы под горячую руку. Вообще, талибов уважают. Они — сила. Даже условия свои администрации диктуют. Если что-то не устраивает — поднимают бунты. Несколько раз так было.

— А ты участвовал в бунтах? — провоцирую я.

— Ну как участвовал... там такой хаос творится. Где-то, может, камень и бросишь...

Бунты в афганских колониях, естественно, подавлялись, впоминает югорчанин. Жестко, с применением оружия и военных. После подобных акций, рассказывает Андрей, недовольных сажают на «особый режим», из которого можно выйти, только откупившись от администрации тюрьмы: «Талибы всех своих сразу выкупают. Меня тогда тоже выкупили, правда, самым последним из всех». О годах, проведенных в Афганистане, Андрей Баталов готов говорить часами. Даже освободившись из колонии, он решил остаться на некоторое время в этой горной исламской республике.

— Та жизнь совершенно отличается от нашей. Все намного проще. Не надо никуда спешить, торопиться, зарабатывать деньги, время как будто останавливается. Тысячелетиями живя в этом размеренном ритме, местные жители выработали то самое гостеприимство, которым славится Восток. В любом доме — ты гость, и пока ты таковым являешься, тебе не причинят вреда, всегда накормят и напоят. У мусульман вообще не принято строить амбициозные планы на будущее. Жить надо днем сегодняшним. На задумываться, не переживать постоянно, а просто жить. А уж Аллах не оставит тебя голодным, не сомневайся.

Когда вернулся домой, в Нижневартовск, за прошедшие годы многое изменилось. Появились «приезжие». Люди стали злее, а жизнь сложнее. Я привык жить так, что, если человек на меня посмотрел — я сразу улыбаюсь и здороваюсь. А здесь сейчас — по-другому. Тоже злым становлюсь. Обидно видеть, как себя ведет молодежь, особенно на тонированных черных «Жигулях». Людям хамят, на дороге подрезают. Невоспитанные — одним словом. А потом говорят, что они мусульмане. Настоящий мусульманин так не поступит никогда. У нормальных людей потом впечатление неверное складывается. Есть хорошая поговорка: «Не суди ислам по мусульманину, а суди мусульманина по исламу». А вообще, если честно, в любой конфессии есть те, кто ее позорят.

— А ты сейчас распространяешь в Нижневартовске ислам, ведешь какую-нибудь просветительскую деятельность?

— Сейчас вообще уже ничего не распространяю. Хожу только по пятницам в мечеть, намаз читаю. У нас сейчас это превратно воспринять могут. Кому интересно, я могу поговорить, если вижу, что человек расположен. Если — нет, я не навязываюсь.

— Что ты думаешь о деятельности террористических организаций, в частности «Хизб-Ут-Тахрир аль Ислами»? Последователей этого радикального течения сейчас судят в Югре.

— Не знаю. Я с ними незнаком. Вообще, ислам — это мирная религия. Она не призывает ни к насилию, ни к религиозной ненависти. Очень жаль, что многие своими необдуманными поступками очерняют ее. Все учения от Бога — и Тора, и Библия, и Коран. Мы одинаково чтим всех пророков — Мусу (Моисей), Ису (Иисус Христос) и Мухаммеда. Все конфликты от незнания.

— Очень, кстати, популярным становится решать конфликты с помощью оружия. Знаю несколько историй, когда обычные северные парни вооружаются и едут добровольцами на войну...

— Это все большая политика. Не хочу отвечать за других людей и гадать, что ими двигает. Правила ислама нужно соблюдать прежде всего внутри себя.

Я не стану брать на себя право судить, что из сказанного Андреем Баталовым является правдой, а что оправданием. Пусть читатель сделает об этом выводы сам. Однако с точной уверенностью могу добавить — 36-летний житель Нижневартовска не желает никому зла, боится бога, искренне любит свою Родину и переживает за ее судьбу. Возможно, иногда действительно нужно обойти весь мир, чтобы понять, что клад зарыт у твоего собственного дома.