«Лошагин, мы здесь не в модельном агентстве!»

Чего здесь только нет! И неожиданные ходы подсудимого, достающего из пиджака сенсационные документы. И столичный адвокат, который, как в кино, говорит: «Ваша честь, я протестую!» И гособвинитель, интересующийся, были ли апельсины в меню на смертельной вечеринке, где убили жену фотографа. И новая эффектная блондинка-адвокат, утомившая своими вопросами даже судью. И весь этот спектакль — здесь, в Екатеринбурге. Скоро здесь же состоятся гастроли новой звезды — московского адвоката Лолиты и Джигурды, Сергея Жорина...

В апреле в Октябрьском районном суде Екатеринбурга стартовал повторный процесс по делу известного фотографа Дмитрия Лошагина. Его обвиняют в убийстве жены — модели Юлии Прокопьевой-Лошагиной. «URA.Ru» сравнивает первый процесс 2014 года, который вел судья Эдуард Измайлов, оправдавший подсудимого, и новый, который начала вести на днях Александра Евладова.

9 сентября 2014 года в Октябрьском районном суде Екатеринбурга прошло первое заседание по делу Лошагина. В тот день была допрошена потерпевшая Светлана Рябова — мать убитой Прокопьевой. Старший прокурор отдела государственных обвинителей прокуратуры Свердловской области Микаэль Оздоев на то заседание даже не явился, за него отдувалась помощница. Кроме того, у Рябовой не было представителя, она явно была не подготовлена, а у Лошагина тогда были два адвоката — Зоя Озорнина и Сергей Лашин. Поэтому, если оценивать заседание по очкам, убедительную победу одержала сторона подсудимого. Кажется, даже судья Эдуард Измайлов был, скорее, лоялен Лошагину, чем Рябовой.

Обвинение задало Рябовой всего один вопрос и провалило то — первое — заседание. Защита же просто «закидала» мать убитой уточняющими вопросами. Затем масла в огонь подлил сам Лошагин, который устроил Светлане Рябовой настоящий допрос и вывел ее из себя, спрашивая о лжесвидетельствовании на других процессах. Рябова даже нецензурно выразилась несколько раз в связи с выступлением зятя. Судья Измайлов тогда сделал ей замечание: еще одно подобное высказывание — и он вынужден будет ее оштрафовать.

Показателен диалог Измайлова и Рябовой

Измайлов: Какие конкретно слова о том, что намерена или хочет расторгнуть брак с подсудимым, дочь вам высказывала? Или это только ваши умозаключения?

Рябова: Вы знаете, вы меня сейчас поставили в такой тупик... Непосредственно она мне не говорила, что подаст на развод. Я поняла, что дочь ждала, когда на развод подаст Дмитрий. Это моё умозаключение.

В итоге в СМИ сформировался образ Рябовой как взбалмошной женщины, истерички, нацелившейся забрать себе «лошагиский лофт за 50 миллионов». Рябова на заседании неоднократно вскрикивала, плакала. Настроение ее менялось несколько раз. То она кричала, огрызалась на Лошагина. То говорила, что если суд не примет решение в ее пользу и отпустит Дмитрия, то она не будет противиться, но станет уповать на «божий суд». Мать убитой, конечно, понять можно (даже судья это отметил), но эмоции ее, видимо, взяли тогда верх над рассудком.

На новом процессе у Рябовой появился защитник Руслан Дьячков, который работает в бюро «звездного» адвоката Сергея Жорина. Он смог немного успокоить Светлану и, по всей видимости, подготовить текст ее «свободного рассказа» (она вышла во время допроса с листком бумаги). Рябова на этот раз отвечала на вопросы увереннее, но эмоций все равно сдержать не смогла. При этом и Оздоев, и особенно Дьячков постоянно всячески удерживали мать Юлии от лишних выступлений. Столичный адвокат неоднократно пытался остановить Рябову, говоря ей: «Помолчите.... Хватит... Не отвечайте на вопрос, если суд его снял».

Но удержать мать модели получалось не всегда. Все-таки суровый Евгений Черноусов, который представлял интересы Рябовой ранее, подходил ей больше. Черноусов не стеснялся резко осаживать Светлану, тем самым помогая ей избежать ненужных противоречий в показаниях. Именно на противоречиях ее пытались поймать Зоя Озорнина и новый адвокат Лошагина — эффектная блондинка Наталья Смирнова-Зуева. Дьячков, как в американских фильмах, возражал почти против каждого вопроса защитников фотографа. Это нервировало не только Озорнину и Смирнову-Зуеву, но и судью Александру Евладову, которая даже возмутилась: «Нельзя возражать по каждому вопросу».

Впрочем, досталось от Евладовой и лошагинским адвокатам. «Прекратите изводить потерпевшую», — обратилась к ним судья, после того как Рябова в очередной сорвалась: «Что вы меня цепляете, постоянно цепляетесь к словам?». В целом на новом процессе Рябова держится лучше, а судья относится к ней более благосклонно.

Гораздо активнее стал и гособвинитель Микаэль Оздоев, который все-таки решил посещать все заседания, видимо, понимая свою ответственность за решение по этому делу. Но, по всей вероятности, осознав также «медийность» заседания, прокурор на новом процессе не может отказать себе в троллинге и шутках.

Так, во время допроса свидетеля Соколовой, которая была на вечеринке в лофте, он увлекся вопросами о меню вечера: «А что ели? А виноград был?» Особенно волновали Оздоева апельсины. «А апельсины были? Вот мне просто из любопытства интересно, были ли апельсины?» — вопрошал он. Возможно, таким образом он троллил Смирнову-Зуеву, которая задавала десятки вопросов, которые, по его мнению, не имели отношения к делу и которые он постоянно пытался отклонять. Смирнова-Зуева даже не преминула отреагировать на его «гастрономические» интересы: «Вам можно про апельсины, а мне нельзя?»

Появились у Оздоева и новые вопросы, которые он задает практически всем. На первом процессе он спрашивал у всех участников вечеринки о том, кому Лошагин дарил цветы, пытаясь вывести на ответ, что «не только Юлии, но и художнице Ичкинской». Якобы именно ревность к Ичкинской (по его предположению) могла стать поводом для ссоры Прокопьевой и Лошагина в лофте. Теперь гособвинитель спрашивает у всех о том, как изменилось телосложение Дмитрия с 2011 года и похудел ли он за это время. Еще один коронный вопрос Оздоева — были ли на вечеринке спецназовцы. Здесь имеет место отсылка к версии московского эксперта, заявившего на прошлом процессе, что свернуть шею Прокопьевой мог только человек со специальной подготовкой, имеющий отношение к вооруженным силам.

Единственный участник судебного заседания, чье поведение не изменилось, — это, собственно, сам Лошагин. Он подчеркнуто спокоен и театрален. Его необычные вопросы и новые пиар-ходы всегда ставят в тупик потерпевших. Если на прошлом процессе он спрашивал у тещи про то, где работала ее дочь, то затем удивил всех вопросом о том, где она училась. После чего отошел к трибуне, выбрав место, где бы его удобнее было снимать, и, достав из пиджака аттестат Прокопьевой, стал рассказывать, что его жена купила этот «документ» за 20 тысяч рублей. «Лошагин, мы здесь не в модельном агентстве!» — прервала его судья Евладова... Действительно не в модельном — хочется сказать в заключение — мы, скорее, на программе «Пусть говорят» или на премьере очередной серии «Санта-Барбары». И впереди — новые серии. Из последних новостей: Лошагину предложили провести выездное совещание суда прямо в лофте...