«Службы безопасности Франции превратились в некоторое подобие юмористических спецслужб»

Олег Пантелеев — опытный разведчик. В свое время он плотно занимался изучением особенностей деятельности террористических организаций. В 2004 году в составе парламентской комиссии по расследованию захвата заложников в бесланской школе он был одним из ведущих экспертов. В эксклюзивном интервью «URA.Ru» Олег Пантелеев рассказал, почему Франция в последнее время стала основной мишенью для ударов террористов, следует ли опасаться терактов россиянам и как трагедия в Париже отразится на отношениях Запада и России.

— Чем можно объяснить то, что террористы выбрали для удара Париж?

— Объяснить можно, прежде всего, тем, что Париж давно открыл ворота для представителей террористических организаций. Они попали во Францию под видом беженцев из Центральной Азии, с Ближнего Востока. Сейчас считается, что проблема мигрантов новая, для Парижа и Франции в целом она давно не новая.

Когда я работал в Страсбурге, в Парламентской Ассамблее Совета Европы, приходилось наблюдать, что на экскурсию выходили школы — в классах процентов 70 было представителей исламских государств. Естественно, там есть люди, кто подвергся воздействию, кто был завербован, или, как их называли, слипперы — агенты террористических организаций, которым было сказано внедряться, обустраиваться, но никак себя не проявлять.

По условному сигналу вся система приводится в действие. Так и выстроена система любой террористической организации и любого «тайного общества».

Вообще, Франция считается Республикой Свободы. Но за стремлением к этой свободе французы притупили внимание к безопасности. Не буду обижать никого, но, честно говоря, службы безопасности Франции превратились в некоторое подобие юмористических спецслужб под управлением комиссара Жюва, героя фильма «Фантомас». Но основная причина — это волна миграции. В этом есть большая опасность.

— На трагическом опыте России французы, очевидно, не учились…

— Надо слышать голос России. Мы говорим, но нас почему-то не слышат, не могут понять, что терроризм — это страшно. Я, например, без ложной скромности скажу, около 40 лет — со времен Афганистана. Мы ведь тогда боролись там с терроризмом, с его распространением по всему миру. И мы добили бы его, если бы нас не отозвали по команде.

— После этих терактов, может быть, изменится отношение к позиции России?

— Я не думаю, что по отношению к России что-то изменится. Для Европы на протяжении всей истории Россия всегда была самой большой угрозой. Вернее, даже не угрозой, а самым лакомым куском. А Европа — она жадная всегда была. Желание быть богатым для жадных людей сильнее, чем страх смерти. Они стремятся быть богатыми, ненавидят Россию из-за того, что хотят получить ее богатства, но не могут. Этих людей ничто не поменяет. Я не говорю, конечно, о народах Европы, я говорю, о лидерах стран.

— Можно прогнозировать, что теракты произойдут и в других странах?

— Всегда нужно быть бдительными. В настоящее время существует очень много сценариев, по которым террористы готовят теракты. Они всегда существовали. Эти сценарии разрабатываются не один день. Последнее время в России наши спецслужбы научились работать, и многие теракты предотвращаются. Нам нужно настроиться на то, чтобы быть бдительными и активно продолжать борьбу с террористами.

Нужно уничтожить не только лидеров организаций, но и всю эту террористическую систему. Это можно сделать только общими силами, как, в свое время, объединившись, мы уничтожили фашизм.

— Москву тоже называют одной из целей террористов.

— Их цель — весь мир. Москва? … Россия — это страна, которая нанесла самый мощный удар по террористам. По всем признакам я вижу, что наиболее страшный, жесткий терроризм был в конце 90-х — 2000-х годах. Последние действия России говорят о том, что почва под террористами зашаталась. Порой они действуют непродуманно. Обычно так себя ведут люди, неуверенные в результате, понявшие, что им грозит крах. Поэтому сейчас, если сравнивать борьбу с терроризмом с борьбой с фашизмом, можно сказать, что мы достигли уже большего, чем на этапе Сталинградской битвы.