«Всех троих детей похоронила я»

История женщины-отравительницы из уральской глубинки, похоронившей троих детей, до сих пор лихорадит федеральную повестку. Но не спешите делать выводы — здесь не все однозначно. Корреспонденты «URA.Ru» целый день провели в эпицентре событий, в поселке Малышево, и узнали все доступные подробности. Есть несколько версий. По одной из них героиня — черная ведьма, которая заслуживает едва ли не костра. По другой — все жертвы этой трагедии пали под ударом жестокой судьбы. Подробности — в материале агентства.

Арест 37-летней Елены Кордюковой стал для жителей Малышево шоком. И это мягко сказано: кошмарную по всем признакам историю горожане обсуждают прямо на улицах 5-тысячного городка.

Уже пару дней федеральные СМИ с подачи силовиков называют мать семейства не иначе как отравительницей. Повод для подобных заявлений у них был: трое из четырех детей семьи Кордюковых лежат на погосте.

С 1999 по 2015 год они умирали последовательно: сначала Александра, которой сейчас было бы 16 лет, затем ушел ее младший брат Максим и совсем маленький, 2,5-летний Миша, скончавшийся минувшей весной в областной детской клинической больнице № 1 в Екатеринбурге.

Ни один из троих не дожил до четырех лет. Четвертого ребенка Кордюковой — 8-летнего Илью — врачи ОДКБ почти буквально отбили у матери с помощью полиции.

«Силовиков вызвали в больницу после того, как Елена Кордюкова хотела в очередной раз забрать ребенка на амбулаторное лечение домой, в Малышево. Она так уже делала и, когда возвращала малыша на плановую госпитализацию, его всякий раз приходилось откачивать, восстанавливая от воздействия препарата, похожего по действию на крысиный яд», — говорит собеседник «URA.Ru» из свердловского минздрава.

Следователи СКР уверены, что Кордюкова целенаправленно травила ребенка и уже предъявили ей обвинение в покушении на убийство.

Действующим веществом — орудием преступления, предположительно, стал препарат варфарин. Если его действие описывать «на пальцах», то в терапевтических дозах он блокирует свертываемость крови и препятствует образованию тромбов в кровеносной сети органов.

Не исключено, что показания для применения этого препарата были у всех детей Кордюковых. Они все наблюдались у медиков с диагнозом «атипичный гемолитико-уремический синдром». Это редкое системное заболевание с крайне неблагоприятным прогнозом из-за нарушения нормальной работы органов вследствие тромбоза.

Судя по тому, что в организме выжившего малыша было 30-кратное превышение варфарина, таблетки, его содержащие, малышу скармливали буквально горстями. Сотрудники СКР не раскрывают способа неудавшегося убийства, но косвенные признаки имеются, судя по показаниям врачей: никто из медиков ОДКБ не назначал ребенку Кордюковой препарат, тем более в такой дозировке. По данным свердловской прокуратуры, аналогичным образом могли быть умерщвлены все дети и даже мать Елены Кордюковой.

На улицах Малышева, где вся эта история обсуждается в голос, силовикам не верят. Аргументы предельно эмоциональны.

«Не может этого быть! Нет, нет и еще раз нет! Она души не чаяла в своих детях. Со старшим, с Ильюшкой, она и в больницах лежала, и в бассейн ходила. У него вон полный набор медалей по плаванью. Он был на домашнем обучении, но с третьей четверти он готов был вернуться в школу, в свой 2 „Б“. А как она могла отравить мать? Мать вообще от пьянства умерла — в больнице от приступа», — едва сдерживая слезы, рассказывает пожилая Любовь Сибирякова. Она, как и многие в поселке, знала семью, но больше — главу семейства, Андрея, занимающегося «ювелиркой». Этим в Малышево занимаются все более-менее предприимчивые мужики.

Наш диалог с Любовью Сибиряковой привлекает внимание проходящих. «Журналисты? Правда, что ли, такое случилось? Не может быть! Ну, вы бы обратились в больницу, там лечащий врач — Мяличкина Елена Петровна. Она всех детей Кордюковых знает. Ну, знала, конечно», — останавливается проходяшая мимо женщина.

Через пять минут — мы в детской поликлинике большой поселковой больницы. Разговора с Мяличкиной не получается. «Опять, что ли, журналисты? Развели на пустом месте, непонятно с чего, устроили нам под Новый год», — с неприязнью встречают нас люди в белых халатах. Самой представительной из них была именно Елена Мяличкина.

«Что вы хотите узнать? Я уже побывала на допросе, дала все показания. Чем болели дети? Открывайте интернет и смотрите. У всех четверых было одно и то же заболевание, но я — именно я — лечила детей Кордюковой, в основном, от простуд. Все назначения делали врачи в Екатеринбурге. Что все хотят от деревенского доктора? Я могу сказать, что уход за детьми был хорошим, но всех троих похоронила я», — говорит Мяличкина. И дает понять, что более не желает общаться с прессой. Правда, между ее слов читается то ли обида, то ли сожаление.

Отметим, арестованная мать оставшегося в живых ребенка дала понять, что какие-то препараты выписывали ей именно в малышевской больнице.

Разговоры с жителями Малышева, с теми, кто знал многострадальную семью, приводят еще один, но уже более рациональный, аргумент в защиту женщины: Кордюкова страстно хотела иметь детей. Рожать ей удавалось без труда, но здоровых ребятишек из-за (предположительно) носительства мутантных генов не было рождено ни одного.

Именно поэтому с первой же беременности ей было рекомендовано предохраняться. Был ли категоричным этот запрет — неизвестно.

Но именно так, совершенно случайно, «получился» Миша, умерший в мае. «После рождения Лена очень радовалась, всем говорила, что счастлива. Но потом развилась та же патология, что убила и двух других детей», — рассказывает под окнами дома Кордюковых подруга семьи Татьяна Павловна. Она, как и другие жители Малышево, говорит, что некоторое время счастливым исключением считался 8-летний Илья.

Сейчас вряд ли кто-то сможет дать юридическую оценку еще одному фактору, который влиял на несчастную семью. В поселке все знали о том, что Елена и Андрей — люди очень набожные, посещали церковь еще с начала 2000-х годов. Именно тогда в Малышево появилась община пятидесятников, христиан веры евангельской, причем пастырей от РПЦ в городке даже близко не было.

«Слышал про семью и крысиный яд. Но эта женщина не наша прихожанка, она в другой общине. Поэтому ничего сказать и не могу», — обрывает вопросы настоятель местного православного храма отец Алексей. Он бы не против пообщаться, но Елену Кордюкову он не знает совсем и показывает дорогу к зданию с крестом. Но в общине евангелистов пусто. На непраздный вопрос о том, кто запрещал предохраняться, наверняка, не будет ответа.

Покидаем Малышево уже в сумерках с вопросами, которых не стало меньше, чем утром. Главное: четкую картину мешает составить жуткий диссонанс. Он возникает между тем, что увидели и услышали мы от жителей Малышево, и теми чудовищными обвинениями, которые очень уверенно предъявили в СКР. Не говоря о подозрениях в убийстве Еленой ВСЕХ своих детей, на что прозрачно намекнула свердловская прокуратура.

Как было на самом деле, покажет ряд экспертиз, в том числе эксгумация захоронений. «URA.Ru» будет следить за развитием событий.