В Екатеринбурге банк обанкротил воспитателя детсада

Пока уральцы следят за банкротством депутатов и известных бизнесменов, в арбитраже появились первые судебные решения по людям без знака «ВИП». Есть ли жизнь после банкротства, можно ли подкупить управляющего, какие вещи у вас отнимут приставы и стоит ли пытаться прятать активы — ответ на этот вопрос ищите в материале «URA.Ru».

Семь лет назад Татьяна Я. взяла в банке около 2 млн рублей в кредит на 5 лет и открыла частный детский сад в одном из коттеджных поселков Екатеринбурга. Сначала дела шли в гору, клиентская база постоянно росла. Первые два года начинающий предприниматель исправно делала выплаты. Однако затем начались проблемы.

«Я решила развестись с мужем, а он стал вставлять мне палки в колеса. Настроил против меня соседей, заблокировал телефон детского сада. Постепенно я лишилась почти всех посетителей»,

 — сетует Татьяна. Месяц за месяцем бизнес-вумен накопила большой долг перед банком.

В итоге, юристы финансовой организации сами предложили девушке провести реструктуризацию кредита и дали один год паузы.

«Когда я увидела цифры - ахнула. Если до этого мне надо было платить по 60 тысяч рублей в течение 5 лет, то после перекредитации — 57 тысяч рублей 10 лет. Но выбора не было, я надеялась выровнять положение», — рассказала собеседница.

Перерыв не помог, и Татьяна продала бизнес, оставшись с долгом, двумя дочками и без источника дохода. На вырученные средства покупала еду, обеспечивала детей, снимала квартиру. А когда и эти деньги кончились, устроилась на работу в детский сад с зарплатой в 20 тысяч рублей и переехала с детьми к дяде.

Платить по кредиту было абсолютно нечем. Когда друзья рассказали Татьяне о новой процедуре банкротства, она поразмыслила и обратилась к юристам.

Процесс затягивать не стали, уже через два месяца суд признал Татьяну неплатежеспособной. Сейчас идет процедура изъятия имущества, финансовый управляющий выискивает все, что можно продать в интересах банка. Летом будет итоговое заседание, после которого девушку освободят от всех долгов.

Татьяна признается, быть банкротом гораздо легче, чем должником. Теперь она свободно тратит свою, пусть и небольшую, зарплату на детей. Бывший предприниматель  очень бы хотела снова открыть свое дело, но суд запрещает заниматься бизнесом в течение 5 лет после банкротства.

«Поэтому стараюсь зарабатывать на нынешнем месте. Веду в садике вечерние занятия, получаю дополнительные деньги. На жизнь хватает», — заметила Татьяна.

При этом по окончании суда приставы полностью «вычистят» квартиру, в которой она живет. Холодильник, диван, телевизор и другие предметы быта, которые она успела купить, изымут. «Конечно, жалко, у меня вещи дорогие, но я наконец-то освобожусь от этого груза. Слава богу, у дяди есть своя бытовая техника и мебель. Из всей этой истории я сделала для себя вывод: больше не залезу в кредит. Никогда нельзя быть уверенным в завтрашнем дне», — подытожила Татьяна.

Юристы отмечают: девушка легко отделалась, у нее не было крупного имущества, но далеко не все должники могут обойтись столь малыми потерями. «Раньше, до введения закона о банкротстве физлиц, людям было гораздо проще скрыть свои активы. Сейчас все сложнее. Управляющие досконально проверяют все документы, а суды легко оспаривают смену собственника имущества. Кроме того, у кредиторов появилось право изымать квартиру, купленную в ипотеку, даже если это единственное жилье», — рассказал «URA.Ru» директор юридической компании «Асгард» Никита Ростовщиков.

По словам экспертов, в законе о банкротстве физлиц практически нет лазеек. Единственная возможность оставить при себе свое имущество — незаконная — дать взятку управляющему. Однако люди, знакомые с ситуацией, утверждают, что расценки очень высоки и потянуть такие суммы смогут люди только с очень высоким доходом. А их среди банкротов не так уж и много.

«За все время к нам обратились 65 человек с желанием обанкротиться (В целом, в 2015 году в Арбитражный суд Свердловской области поступило 328 заявлений о банкротстве физических лиц — прим. ред.). Диапазон долга от 300 тысяч рублей до 70 миллионов рублей. Но из всего числа только четверо — люди с очень высоким уровнем дохода», — заключил Никита Ростовщиков.