«Как себя вел? Уж точно не по-мужски»

В Курганском городском суде завершился громкий процесс, стартовавший в середине 2015 года. На скамье подсудимых почти год провел видный единоросс, экс-депутат и бывший директор «Курганского АТП» Юрий Безгодов.  Звучали странные версии, подсудимый менял показания, но «URA.Ru» стало известно, как появилось «дело Безгодова» и что происходило в кабинетах АТП до того, как на предприятие пришли следователи. Оказывается, топ-менеджер был в разработке у службы собственной безопасности предприятия. Его махинации изучали финансисты, юристы и безопасники. А потом состоялся непростой для всех разговор. Подробности — в эксклюзивном интервью с советником по безопасности директора ООО «Корпорация СТС» Андреем Жуковским.

За вымогательство коммерческого подкупа, растрату с использованием служебного положения в крупном размере и получение коммерческого подкупа  Юрий Безгодов в минувшую пятницу был приговорен к 5,5 годам лишения свободы в колонии строгого режима и штрафу 15 млн рублей. Также осужденный должен возместить предприятию ущерб -  1,6 млн рублей.

Очень кратко напомним фабулу дела. В 2010 году Безгодов стал исполнительным директором автотранспортного предприятия, подконтрольного ООО «Корпорация СТС». Функционал нового директора был ограничен, он мог распоряжаться только фондом заработной платы. За два года топ-менеджер наладил на предприятии систему денежных поборов с работников: каждый сотрудник под угрозой увольнения отдавал часть своей зарплаты Безгодову. Также на предприятии формально числились родственники директора. Только супруге, которая ни разу не появилась на рабочем месте, было выплачено около 500 тыс. рублей. 

Такое простое уголовное дело во время следствия вдруг стало «сложным». Безгодов, защищаясь, сначала свалил вину на бухгалтера  Наталью Мадинских  и финансового директора  Татьяну Котельникову, которые якобы вынудили его выплачивать им фантастические зарплаты.  А потом и вовсе заявил, что уголовное дело сфабриковано и все это «месть вышестоящего руководства».

-Почему именно Безгодов в 2010 году был назначен на должность исполнительного директора ОАО «Курганское АТП»?  Учитывались ли депутатский статус Безгодова и его партийная принадлежность?

— Рассматривались два кандидата, один из них Юрий Безгодов. Второй снял кандидатуру, приняв предложение сторонней организации. Таким образом, фактически выбора не оставалось. Депутатский статус и партийная принадлежность во внимание при назначениях менеджеров не принимались и не принимаются. Основной критерий — профессиональные навыки.

— Почему возникла необходимость слияния двух подразделений — ООО «Курганское АТП» и ООО «Курганавтотранс» — в ОАО «Курганское АТП?

— Причины простые и объективные — необходимость консолидации активов и сокращения издержек двух хозяйствующих субъектов, находящихся на одной территории, выполняющих идентичные функции.

— Во время судебного процесса всплыла информация, что до момента возникновения объединенного ОАО «Курганское АТП» на автотранспортных предприятиях выводились деньги. Если уже тогда был выявлен способ хищения, почему бухгалтер Мадинских и финансовый директор Котельникова заняли ключевые посты в объединенной структуре?

— Способы хищения в незначительных вариациях существуют с допотопных времен, передаются «по наследству», люди сживаются с этой практикой и уже не воспринимают свои действия как нечто предосудительное. А в условиях 90-х — середины 2000-х годов это вообще было общей практикой.

 Для пресечения этих действий необходим ряд условий: отработка и внедрение системы учета ТМЦ, контроля расходования денежных средств и третье — отнюдь не последнее по существу — разъяснение работникам предприятий сути перемен, необходимости отказа от противоправных действий, предупреждение об ответственности за такие действия.

При отсутствии этих базовых условий никакие запреты или угрозы уголовного преследования не работают. В отношении Мадинских Н.А. и Котельниковой Т.А. Первое — их вина в применении каких-либо способов хищений установлена не была. Второе — наказание за какие-либо действия, совершенные до вступления в действие новых условий деятельности предприятия нелогично и недопустимо.

Третье — хоть это и не касается вышеупомянутых — даже уличенному преступнику дается шанс на раскаяние и исправление, возможность продолжить нормальную жизнь. А в отношении ключевых постов — в хозяйствующем субъекте всего один ключевой пост — руководитель. Если руководитель адекватен — то никакие другие посты ключевыми быть не могут.

 — Получается, в данном случае ни система учета, ни объяснения не помогли. Почему служба безопасности начала проверку деятельности Безгодова, Мадинских и Котельниковой? Почему и когда именно возникли подозрения?

— Да маялись как-то от безделья. Думаем — кого бы нам проверить? Вот и ткнули пальцем в глобус.  (смеемся).

— Полномочия Безгодова были ограничены, он мог распоряжаться только фондом заработной платы. На суде он сам это подтвердил. Насколько соответствует действительности информация о том, что именно Безгодов мог бесконтрольно принимать решения по увеличению окладов некоторым сотрудникам? Проверяло ли вышестоящее руководство такие решения Безгодова? 

— Речь идет о персональных надбавках к окладу. В рамках утвержденного фонда оплаты труда — мог. ФОТ рассчитывается по определенным параметрам, руководитель предприятия имеет право и обязанность использовать эти ресурсы для поощрения своих сотрудников.

Вот только действия Безгодова никакого отношения к разумному распоряжению предоставленными возможностями не имеют. Проверяли ли его решения? Нет. Как и других руководителей. Теперь проверяем. Но Безгодов в этом плане уникален.

— Прокомментируйте показания Безгодова в суде, который настаивал, что Мадинских и Котельникова просто вынудили его увеличить им оклад до 100 тыс. рублей (за два года сотрудницы выплатили Безгодову более 2,5 млн рублей), ссылаясь на решение вышестоящего руководства.

— Коротко — бред. Безгодову было достаточно сделать один звонок руководству СБ (службы безопасности, — прим. ред.), личное знакомство позволяло. А для начала позвонить «вышестоящему руководству», чтобы проверить слова собственных подчиненных. А в целом, у вас не вызывает недоумение такая ситуация, когда руководитель предприятия заявляет о том, что подчиненные сотрудники его «вынудили»? У меня лично вызывает. «Хороший директор»: Мадинских Н.А. и Котельникова Т.А. вынуждают его увеличить им оклады, ссылаясь на «вышестоящее руководство».

 Там, кстати, таких «вынуждавших» не двое было. Побольше. И директор, в нарушение всех возможных требований, идет у них на поводу. Очень сильно боялся навлечь на себя гнев этого «вышестоящего руководства»? Столь высоко стоящее, мистическое, солнцеподобное? Он, директор, не имеет к нему доступа, а его подчиненные имеют? Вам не смешно? А строители и отделочники, которые работали на его личном коттедже, вынудили его устроить их на работу в АТП? И водители его личного автотранспорта, сдававшегося в аренду, тоже вынудили? И слесари ему пожертвования навязывали? Логика ведь та же самая. И кладовщики его вынуждали материалы и оборудование на свой коттедж забирать. Просто с ножом у горла стояли.

С супругой ситуация другая: здесь «вынудила» не уместно, чутки мы к просьбам любимых женщин, так что, думаю просто попросила устроить на предприятие. И, конечно же, очень эмоциональное, я бы даже сказал импульсивное интервью небезызвестному изданию, которое Юрий Петрович дал в декабре прошлого года, его тоже «вынудили» дать. Кстати, очень интересное интервью, мне лично, как человеку, непосредственно принимавшему участие и знающему истинное положение дел, было очень занятно читать. Охарактеризовал он сам себя в нем краше некуда: вышестоящих боится до икоты, нижестоящие указания дают, проверки за спиной руководства проводит. Да и в целом, лейтмотив интервью: заговор коварных вышестоящих руководителей с жадными и алчными подчиненными против кристально честного руководителя и депутата.  Что тут еще можно комментировать… Ага, вынудили, вымогатели этакие. Что ж сразу к «крыше»-то не обратился?

-К крыше? У него была крыша? Кто, если не секрет?

-Не секрет. Мы — безопасность. Он сам подчиненным рассказывал. Когда деньги брал, когда увольнениями грозил.

Мы чуть со стульев не попадали, когда нам работники предприятия об этом рассказали. Обидно, да? Крыша мы, а деньги он берет.

-А Безгодов никогда не сообщал вышестоящему руководству о том, что он подозревает Мадинских и Котельникову? Уведомлял ли, что привлек аудиторскую компанию — на суде он заявлял, что своими силами, с привлечением аудита, пытался бороться с хищениями.

— Нет, не сообщал. И не уведомил. Вообще-то это прямое нарушение корпоративных стандартов, и зря его тогда не наказали. Привлекать аудиторскую компанию смысла не было никакого. Все это можно было проверить силами специалистов-ревизоров, не связанных с территориальными хозяйствующими субъектами. Заключение ревизоров в обязательном порядке поступает в СБ — дальше по стандарту — служебное расследование и выводы.

— Когда представители службы безопасности сообщили Безгодову и Мадинских о выявленных фактах хищения, Мадинских сразу во всем призналась. Как именно, с ее слов, выглядела схема воровства денег на предприятии? Меняла ли она показания во время следствия?

— Хотите запатентовать ноу-хау по способу хищения денежных средств? Или подсказать схему страждущим? Давайте без меня. Все изложено в материалах дела и приговоре суда. А менять показания ей вроде бы незачем.

-Безгодов сразу признался безопасникам в том, что «наладил» на предприятии систему денежных поборов с работников? Как менеджер себя в этот момент вел? Просил прощения? Обещал все вернуть? Раскаялся?

— Нет, не сразу. Сначала объяснил, что все претензии — злые происки врагов. Потом поехал посоветоваться, было к кому. Видимо, сильно неутешительный совет получил (смеемся). А серьезно — спасибо коллегам-силовикам за то, что, несмотря ни на какие отношения с Безгодовым позицию заняли недвусмысленную: виноват — веди себя как мужик, не виноват — эсбэшники разберутся, объективность гарантирована.

 Как себя вел? Уж точно не по-мужски. Когда узнал о планах группы по проведению тотальной проверки деятельности предприятия, помчался договариваться с подчиненными о сокрытии фактов поборов, устроил истерику, не получив от них поддержки, примчался к рабочей группе взволнованный, взмыленный, со словами:

«сейчас все приедут…сейчас все расскажут… всем врать надоело». 

А дальше начался наш обычный рутинный процесс по фиксированию результатов ранее проведенной работы.  Признал ли вину? Поначалу да. Деньги, конечно, не на себя тратил, на благие дела. Чего только не приплел. И партийную деятельность, и депутатскую, и благотворительность в школе в виде золотых цепочек, да много чего. Так что и возвращать-то нечего, не для себя старался. Видимо, на тот момент не осознал объем бедствия. Ну, а дальнейшее поведение вы знаете: «не виноват я, вынудили».

-Во время следствия Безгодов изменил показания. Как выглядела его новая версия (именно во время следствия, а не на суде)? Чем можно объяснить тот факт, что теперь он стал обвинять не Мадинских, а вышестоящее руководство?

-Нет, Безгодов свою новую позицию изложил еще до возбуждения уголовного дела, в октябре 2013-го. В личном письме. Там и заговоры подчиненных, и многоходовые комбинации вышестоящих с целью его смещения, и угрозы опубликовать компромат на всех и вся, и предупреждение о наличии дубликата (письма с обвинениями, — прим. ред.) в совершенно надежном и недоступном месте на всякий случай. Зачем ему дубликат? Письмо-то электронное. Это смешно. Мы распечатку письма в тот же день в правоохранительные органы передали, от греха подальше. А вот чем объяснить его обвинения — это вопрос к врачам. Определенной специальности. Хотя и инстинкт самосохранения не учитывать тоже нельзя: такая попытка защиты.

— Когда было принято решение передать документы в следственные органы, какими доказательствами вины Безгодова вы располагали?

-Вряд ли можно назвать выводы ряда специалистов «доказательствами вины». Это устанавливается в рамках следствия и судебного процесса. Мы на тот момент располагали лишь рядом необходимых признаков присвоения Безгодовым денежных средств вверенного ему предприятия.

Решение о передаче имевшихся на тот момент материалов в правоохранительные органы было принято не сразу. Уголовные дела по подобным фактам относятся к категории частно-публичного обвинения и возбуждаются по заявлению потерпевшей стороны.

Подобного рода решения всегда даются достаточно тяжело, так как принимаются в отношении человека, который на протяжении определенного периода времени, как правило, достаточно длительного, являлся частью коллектива, команды, где зачастую рабочие отношения перерастают в приятельские и даже дружеские. И вот когда вскрываются такие случаи, задумываешься: почему это случилось, что к этому привело, не ошибаемся ли мы сами в оценке?

Работать против члена команды крайне непросто. И потому непреложное правило: максимально объективно изучить все обстоятельства, разобраться в мотивах человека, понять оступился он или нет, дать ему возможность исправить ситуацию, раскаяться в конце концов.

Если видим искреннее раскаяние, осознание человеком характера содеянного, если есть уверенность, что это послужит уроком на всю жизнь, то меры воздействия принимаются совершенно другие. Можете назвать это «достучаться до человека». Примеры в нашей практике есть. До Юрия Петровича нам «достучаться» не удалось. Было принято решение о передаче материалов о причинении ущерба предприятию с указанием предположительного виновника. И уже правоохранительные органы занимались сбором доказательств его вины. Они изложены в приговоре суда.

-Было ли опасение, что дело не дойдет до суда — подозреваемый видный курганский единоросс?

-Было такое опасение, но, к чести его однопартийцев и коллег по депутатскому корпусу, могу однозначно заявить: на нас — службу безопасности частной организации — никакого давления не оказывалось.  Да и действующие коллеги на это не жаловались.

— Оценивались ли репутационные риски корпорации: Безгодов распространял сведения о коррупции в компании, обвинял топ-менеджеров в создании подозрительных схем.

— Да, оценивались. Крайне неприятная история. Но другого поведения от него никто и не ждал. Существует другая сторона репутационных рисков — обвинение компании в сокрытии подобных фактов и, как следствие, подозрения в причастности к этим фактам всех без исключения руководителей и акционеров.

— В суде озвучивалась сумма — 2,5 млн рублей получил от сотрудников Безгодов, а, по вашим данным, ущерб, который он нанес компании, составляет 8 млн рублей.

— Насколько мне известно, в суде исследовались доказательства о присвоении лично Безгодовым денежных средств на сумму около 5 млн рублей. Не стоит забывать, что это значительная, но часть ущерба. Сотрудники, принуждением вовлеченные в преступную деятельность, часть денежных средств (30-50%) от начисленных сумм тратили на себя. Их было не двое и не трое. Сложите две суммы — и самостоятельно делайте выводы.

Привлекать этих сотрудников к уголовной ответственности? Некорректно. Да и не по-человечески.

 Ряд эпизодов не вошли в материалы судебного процесса по различным причинам. Естественно, не вменены Безгодову в ущерб и суммы налоговых отчислений, которые производились при начислении незаконных выплат — а это тоже потери предприятия. В общем, итоги работы правоохранительных, следственных и судебных органов подтвердили наши предварительные расчеты ущерба. Да и не в сумме дело. «Обобрать» сотрудников предприятия, включая самых низкооплачиваемых — подлость. Вот за эту подлость и поплатился.