«Россель — харизматик, Мишарин — технократ, Куйвашев — прагматик»

У каждого свердловского губернатора свой стиль работы, свой характер. Россель влезал в окно, когда Ельцин гнал его за дверь. Мишарин просчитывал новые стратегии, Куйвашев держит руку на пульсе каждой болевой точки. С каждым из них работал экс-директор Института философии и права, бывший депутат и действующий советник главы региона Анатолий Гайда. Он рассказал «URA.Ru», как за последнее десятилетие изменились выборы, можно ли избежать засилья судимых во власти и почему улицы Екатеринбурга должны убирать частники.

— Это десятилетие Свердловская область прожила без губернаторских выборов. Как сказалась их отмена на регионе? Что изменится с их возвращением?

— По моему мнению, наличие или отсутствие выборов не определяющий фактор. Способ прихода во власть зависит от экономической и политической ситуации в стране. Но 

качество управления определяется исключительно талантом самого руководителя. В данном случае — талантом губернатора, его способностью адекватно реагировать на вызовы, которые бросает жизнь.

— Последним избранным губернатором области стал Эдуард Россель. Многие до сих пор считают его одним из сильнейших региональных политиков в России. Действуют ли до сих пор заложенные им принципы? Помнит ли его современная элита?

— Мы его не забывали, да и он сам не дает возможности себя забыть, оставаясь активным членом Совета Федерации. Заслуги Росселя трудно переоценить. Он организовал систему государственного управления регионом, включающую правительство, двухпалатный парламент, уставной суд. Он курировал приватизацию, выстраивал систему продовольственной безопасности, поддержку ВПК. При нем Свердловская область и Екатеринбург стали открытыми для всего мира, наладились международные контакты.

Я оценил личные качества Эдуарда Росселя еще до того, как он возглавил область. Мы познакомились в непростое время, когда он был в отставке. Я увидел харизматика, которому власть нужна не ради власти, а как инструмент решения проблем земляков-свердловчан. Его не пускают в дверь, он лезет в окно, и все равно всего добивается и все решает. Он абсолютно уверен в своей правоте, умеет зажигать людей вокруг себя, вдохновлять своими идеями. Когда Эдуард Эргартович начинает говорить о перспективах, ты готов рвать на себе рубашку и идти с ним до конца.

— То есть эмоции в то время во власти много значили?

— Совершенно верно. Никто другой не смог бы пробить принятый в 1994 году Устав Свердловской области. Проект Устава тормозили на всех уровнях. Президент РФ Борис Ельцин незадолго до этого снял Росселя с поста главы администрации области. Но Эдуард Эдгарович отбросил все прошлое, добился с ним встречи.

Россель взял на встречу брошюру с Уставом, а Ельцин — Конституцию РФ, на которой давал клятву президента. Один зачитывал положения Устава, а другой проверял их на соответствие Конституции.

Спустя какое-то время Ельцин сказал, что все нормально. Тут же пришел на полусогнутых начальник Государственного правового управления администрации президента. Через день нас собрали в ГПУ, где мы все согласовали.

Вскоре Устав приняла Облдума.

Эдуард Россель собрал вокруг себя команду профессионалов. Нам было непросто. Ведь у большинства не было опыта в государственном управлении. Но пока Россель был у власти, принципиальных стратегических ошибок не совершалось. К концу 2000-х годов стала ясна необходимость придания области нового толчка. И тогда губернатором был назначен Александр Сергеевич Мишарин.

— Чем он отличался от предшественника?

— Это другой человек. Очень грамотный рационалист-технократ. С ним общаться — одно удовольствие. Он получил на посту начальника Свердловской железной дороги хорошую школу управления. При Мишарине стартовал целый ряд крупных проектов — начиняя со строительства Екатеринбург-ЭКСПО, заканчивая подготовкой к играм чемпионата мира по футболу. Все оживилось. Появились стратегические проекты на перспективу. И людей это воодушевило.

Минусом Мишарина в качестве губернатора был не очень удачный подбор команды. Особенно ближайшего окружения. Думаю, что к его отставке привела не та страшная авария. Когда Александр Сергеевич лежал в больнице, произошла управленческая разбалансировка. К разрешению возникшей проблемы подключился занимавший в то время пост полпреда президента в УрФО Куйвашев Евгений Владимирович.

— В чем особенность его управленческого стиля?

— Если Росселя можно назвать харизматиком, Мишарина — рационалистом, то Куйвашев является прагматиком. Это качество соответствует особенностям его характера, потребностям времени. Он не столько сторонник ручного управления, как принято считать, сколько стремится держать руку на пульсе всех процессов, всех событий. Стремится лично знать, что творится во всех отраслях, на конкретных предприятиях.

Нынешнее нестабильное время как раз и требует такого рода руководителей, как Куйвашев. Я не могу представить, как бы Россель или Мишарин действовали в сегодняшней ситуации.

Философы говорят, что время определяет лидеров, и я в верности этой мысли убеждаюсь на собственном опыте.

— Вас считают основоположником уральской школы политического консалтинга. Как изменились за прошедшие 10 лет предвыборные кампании? Какое-то время назад бытовало мнение, что профессия политтехнолога обречена. Разделяете ли это опасение?

— Профессия не вымерла. За прошедшее десятилетие не было выборов губернаторов, но были выборы в Заксобрания, в Госдуму, выборы глав муниципальных образований. Они не обходились без технологов.

Вспомните, как проходили первые выборы в конце 80-х годов в советы всех уровней? В основном, это были встречи с избирателями, портреты на стенах и т. п. Затем был этап, когда большую роль в избирательном процессе занимали «черные технологии». Эти выдвижение двойников, вброс компромата, использование услуг юристов-«киллеров». Со временем все это ушло и возврата не будет.

— Почему больше не актуальны «черные технологии»? Избиратель стал умнее?

— Избиратель стал грамотнее, это все всякого сомнения. Но дело не только в этом. Выборы — это не только искусство, но и наука. Политконсультанты обобщают накопленный опыт, выходит соответствующая литература. Появляются новые подходы к общению с избирателями, новые каналы, например, Интернет. И это отодвигает привычные еще в недавнем прошлом «черные технологии» на второй план.

— Как за это время изменились кандидаты?

— У каждого из кандидатов свой мотив идти на выборы. Но у всех них есть и нечто общее. Сегодня абсолютное большинство участников выборов, на мой взгляд, идут во власть не за длинным рублем. Большие заработки сегодня в других сферах. Они участвуют в выборах, чтобы реализовать собственный потенциал и, пусть это высокопарно звучит, послужить Отечеству. Прагматичности и цинизма в абсолютном большинстве случаев в этом вопросе сегодня нет.

Это, в частности, связано с усилиями по противодействию попадания криминала во власть. Я был лично знаком с покойным Александром Хабаровым, с ныне здравствующими Александром Куковякиным и Сергеем Воробьевым (все — бывшие руководители ОПС «Уралмаш», — прим. авт.). Как-то они возглавили отделение Социалистической партии. Узнав об этом, я их спросил: «Ребята, вам зачем власть? Всем же известно, кто вы». Они мне объяснили, что устали от своего статуса и хотят чего-то большего.

— Могут ли такие люди выиграть на выборах сегодня?

Не думаю, что такая опасность существует. Партии начали более жестко относиться к таким кандидатам. Но мне кажется, что нужен и законодательный запрет на участие в выборах людей с криминальным прошлым. Пассивное избирательное право у людей с судимостью останется.

Отношения между властью и гражданским обществом должны строиться на доверии. А судимые кандидаты это доверие подрывают.

— В 2015 году на выборах в местные органы власти Свердловской области неожиданно много обнаружилось кандидатов с судимостью…

— Совершенно верно. Есть кандидаты, за которыми стоит криминалитет, и на проходящих в эти дни досрочных выборах в Режевскую гордуму. Такие будут и в Арамили, и в других городах, где сегодня идет политическая буза.

— Одним из политических «символов» Свердловской области стало противостояние губернатора и главы Екатеринбурга. Одни считают его недопустимым, другие говорят о некой системе сдержек и противовесов. Считаете ли вы такое противостояние допустимым?

— Давайте исходить из благих намерений. Ведь в чем позиция администрации Екатеринбурга? Сити-менеджер Александр Якоб отстаивает интересы горожан. Город вносит львиную долю доходов в бюджет области и его администрация желает, чтобы бюджетная обеспеченность екатеринбуржцев соответствовала этому вкладу. С одной стороны, они правы. С другой — наполнение бюджета Екатеринбурга лишь частично заслуга его руководителей. На его территории регистрируются и платят налоги мощные организации, которые работают в области. Губернатор в свою очередь отвечает за стабильность всех муниципалитетов области, высокий уровень жизни каждого из них. Для его равны что житель Екатеринбурга, что житель Шали. И он тоже прав.

Такие же противоречия испытывают многие другие субъекты РФ и их административные центры. Есть противоречия между различными регионами и в рамках нашей страны. В ней есть субъекты с мощной экономикой, вносящие львиную долю в федеральный бюджет, есть другие, нищие, как церковные мыши. Президент и правительство России в равной степени несут ответственность и перед одними, и перед другими. И поэтому идет перераспределение бюджета.

Такая же ситуация и в Германии. Там есть богатые и крупные земли, типа Баварии, и есть другие, намного беднее. Что сделали умные немцы? Они законодательно отрегулировали процесс перераспределения бюджетных средств. Богатые субъекты точно знают, какая часть заработанных ими денег перейдет в дотационный субъект. Может быть, и мы когда-нибудь придем к такой законодательной схеме. Тогда исчезнет база для конфликтов.

— Но ведь дело не только в экономике?

— Не только в ней. Нужно раз и навсегда прекратить борьбу кланов. К тому же каждый должен делать то, что обязан желать. Кесарю кесарево.

Администрация Екатеринбурга должна быть вне большой политики, хорошо занимаясь при этом хозяйственными вопросами. Вот вы сегодня прошли по городу. Заметили грязь и снег под ногами? Неужели нельзя решить эту проблему?

Денег не хватает? Обоснуйте увеличение финансирование, даст вам губернатор еще денег.

Еще претендуем на звание третьей столицы… Какая к черту третья столица, если по всей стране за нашим городом закрепилось прозвище Грязьбург? Может быть, в таком случае стоит области полномочия по очистке улиц у города изъять и отдать через конкурс все в частные руки с деньгами и техникой. Я вас уверяю, что частники порядок наведут.

Для решения этой и всех других проблем необходимы консультации, индивидуальные встречи и главное — добрая воля. И главное — никакого раскачивания лодки. Стратегия развития города должна вписываться в стратегию развития области, и по-другому быть не может.

— Вы долгое время возглавляли комитет по законодательству Областной думы. Были одним из инициаторов перехода от двухпалатного парламента к однопалатному. Какие знаковые законы были приняты за десять лет? Как изменилось законодательство в целом?

— Я действительно принимал самое активное участие в этой реформе. К концу 2000-х годов изменилось законодательство, и из более чем десяти полномочий, которые были закреплены за палатой представителей (ранее — верхняя палата Законодательного собрания области), осталось только два или три. Держать ради их реализации 21 депутата уже не имело смысла.

К тому же изменилось избирательное законодательство. Нижняя палата — Облдума в период его создания и расцвета формировалась из представителей не только партий, но и таких общественно-политических движений как «Преображение Урала», «Наш дом — Наш город», «Май» и многих других. С конца 2000-х годов они были исключены из избирательного процесса. В выборах было разрешено принимать участие только партиям. Поэтому мы отказались от двухпалатного парламента. И я нисколько об этом не жалею.

Оценить эффективность законодательства в целом очень сложно. В первое десятилетие работы парламента интенсивность его работы была намного выше. Принимали очень много законов, потому что начинали с нуля. Каждое направление нуждалось в законодательном регулировании. Потом законодательная сфера оказалась более-менее насыщенной. Федерация начала брать ряд направлений под свой контроль. В последние годы шло по большей мере приведение действующего областного законодательства в соответствие с федеральным.

Хотя были и прорывные законы, в работе над которыми я лично участвовал. Первый — Закон об общественной палате. Второй — Закон о контрольных полномочиях Заксобрания. К тому моменту везде указывалось, что Заксобрание имеет право контролировать исполнительную власть. Но как именно оно должно это делать, не указывалось нигде. И после долгих дискуссий закон был принят на ура чуть ли не единогласно.

— Какие сегодня остались в законодательстве «белые пятна»?

— Назвать сферу, которая вообще не регулируется, я не могу. Но есть вызовы, которые требуют работы. Сейчас уровень жизни падает, и я бы вернулся к проблеме точечной адресной поддержки нуждающихся. В том числе, и в виде продовольственной помощи. Это не будет откатом в советские годы. Тут предела совершенству нет.

Стоит вернуться к идее обеспечения продовольственной безопасности региона. Определить, какова должна быть пропорция собственного производства и объемов покупаемых товаров. Этот вопрос поднимался и при Росселе, и при Мишарине. Но сейчас она актуальна как никогда в рамках курса на импортозамещение.

— Какие, на ваш взгляд, были три важнейших события для Свердловской области за последние 10 лет?

— Первое — это заседание ШОС и БРИК в 2009 году. Это был рывок для области, который дал толчок масштабному строительству.

Второе, может быть, не такое глобальное, но все же важное для области событие — строительство Академического района в Екатеринбурге. Это совершенно новая схема государственно-частного партнерства, новый подход к градостроительству. Проект был поддержан и городом, и областью, и федерацией.

Третье событие, хотя по социальной отдаче я его бы поставил на первое место, это ликвидация очередей в детские сады. Я помню, как я правдами-неправдами устраивал собственных детей. Сейчас ничего подобного нет.

И я бы добавил одно прорывное событие, которое станет ключевым для самого ближайшего времени. Это создание Большого Екатеринбурга.

Это новая система управления муниципалитетами. Губернатор очень серьезно сейчас этим проектом занимается. Ее будет выстраивать бывший заместитель администрации Екатеринбурга Александр Высокинский. Я очень надеюсь, что проект позволит снять все противоречия между «областью» и «городом», станет значимым на федеральном уровне.