За челябинскими чиновниками и мэрами следит Большой брат

Вице-губернатор Челябинской области Евгений Голицын, один из самых закрытых руководителей регионального правительства, впервые дал большое интервью СМИ. На какие риски идет человек, участвуя в выборах или поступая на госслужбу, почему у мэров отобрали загранпаспорта, нужны ли чиновникам аккаунты в соцсетях и можно ли поймать в коридорах власти покемонов. Ответы на эти и другие вопросы — только на «URA.Ru».

— Евгений Викторович! На заседании суда, где избиралась мера пресечения мэру Копейска Вячеславу Истомину, он заявил, что «его загранпаспорт находится в аппарате правительства». Позже выяснилось, что все мэры сдают вам загранпаспорта. С чем это связано?

— У них у всех оформлены так называемые «допуски по второй форме секретности». Согласно нормативным актам те, кто имеет такой допуск, должен информировать Федеральную службу безопасности о готовящемся выезде за рубеж. Некоторые об этом забывали и рисковали попасть на административное правонарушение. Поэтому главам и было предложено сдать паспорта нам. Как приходят за паспортом, так сразу же и готовят бумаги для УФСБ. Несанкционированный выезд может повлечь за собой отказ в допуске. А человек, который лишается допуска, потом лишается должности.

— То есть требование не связано с событиями на Украине и санкциями?

— Нет.

— И все добровольно сдали?

— Да. Вообще, любой глава согласовывает свой отпуск с губернатором. В том числе, если ему необходим выезд за рубеж. Разрешение на выезд подписывает губернатор.

— Говорят, что летом глав не очень охотно отпускают. В сельских районах — уборочная. Плюс подготовка к зиме. А сейчас и выборы. Главы сейчас у нас ходят в отпуска?

— Ходят. Как правило, все же не берут полный отпуск, а неделю или две. И не только в отпуска ходят, они и в командировки ездят, поэтому, как правило, в текущем периоде два-три главы находятся либо в отпуске, либо в командировке, о чем также уведомляют губернатора.

— «За вами следит старший брат»? И, кстати, о месте отпуска тоже сообщается?

— Обязательно. Повторю — у них у всех оформлен допуск. Заключается специальное соглашение, что они сознательно идут на определенные ограничения. В договоре все прописано. То есть, заступая на должности, знают, что их передвижения могут быть ограничены.

— Вероятно, это необходимо и для того, чтобы главу, если на его территории случится ЧП, а он в отъезде, было легко найти?

— В том числе. Это не прописано, но может использоваться.

— Это касается только глав? Или руководителей подразделений правительства тоже?

— Всех касается одинаково. Требования одинаковы для всех.

— То есть все, кто сидит тут, в резиденции…

— Не все. Есть перечень должностей, которые работают со сведениями, составляющими государственную тайну. Это, как правило, руководители, их заместители, которые исполняют обязанности на период отсутствия. И есть в законе перечень сведений, которые относятся к государственной тайне. И все, кто работает по этому перечню, им оформляется допуск. Перечень согласовывается в соответствии с инструкцией о гостайне, но он ограничен достаточно.

— А не слишком ли много у нас ограничений для госслужащих и мэров? К примеру, озвучена инициатива обязательной декларации для бывших чиновников. Вроде ушел, слава богу, не посадили, и все равно надо отчитываться?

— Жизнь чиновника уже стала настолько прозрачна… Сейчас вот ждем разъяснений по обязательным отчетам за аккаунты в соцсетях.

— Кстати, что это за инструкция? Якобы тот, кто поступает на муниципальную или государственную службу, должен отчитаться в аккаунтах за последние два года, а действующие сотрудники обязаны это делать ежегодно.

— Мы ждем разъяснений. Будет еще дополнительный подзаконный акт. Как только он выйдет, порядок именно информирования, у нас появится понимание, как работу выстраивать. К слову, я предполагал, что это когда-нибудь возникнет и сам намеренно не присутствую в соцсетях.

— Как-то в одном из интервью мой собеседник сказал — «главы ходят по лезвию ножа». То есть шаг в сторону — и можно попасть под каток силовиков. Даже если и речи не идет о личной корысти.

— Многие нарушения, которые выявляются прокуратурой и относятся к разряду якобы коррупционных правонарушений, это никакие не нарушения, а где-то обычная забывчивость людей

. Кое-что удалось урегулировать через Минтруда РФ. Например, не является значительным коррупционным правонарушением, если человек, допустим, забыл указать средства, полученные от грамоты. У нас были парадоксальные случаи, когда человек за работу получает грамоту с премией, а потом его за это же и увольняют. За то, что не указал в сведениях о доходах, об этих 5-7 тысячах рублей.

— Сейчас появилась новая тема. Так называемый «конфликт интересов». Для чиновников уже многое понятно. Депутаты с этим сталкиваются впервые. Я правильно понимаю, что, допустим, депутат руководит комиссией по вопросам ЖКХ. Он же директор и собственник крупной коммунальной фирмы. Депутатская комиссия участвует в разработке схемы теплоснабжения муниципалитета. А фирме председателя комиссии отводится в этой схеме особая роль. Может быть даже монопольная. Это и есть конфликт интересов?

 — Именно. Председатель комиссии, прежде чем участвовать в обсуждении схемы теплоснабжения, должен уведомить об этом комиссию по конфликту интересов, созданную при каждом органе местного самоуправления. Задача того лица, которое принимает решения — добросовестным образом уведомить комиссию, а комиссия уже принимает коллегиальное решение, разрешить или не разрешить. Либо рекомендовать меры по устранению этих нарушений. Не участвовать в составе этой комиссии, выходить на этот период из ее состава…

— Знаю, что некоторые, наиболее сознательные, депутаты, которые представляют большой бизнес и имеют грамотных юристов, сейчас сами добровольно отказываются от руководящих должностей в профильных комиссиях.

— В том числе. Для депутатов, как вы правильно заметили, многое сейчас «впервые». В 2016 году вступили в силу изменения закона, при которых, все депутаты, а не только те, кто работает на освобожденной основе, обязаны предоставлять сведения о доходах и имуществе. И 4,5 тысяч депутатов всех уровней, от села до ЗСО, в Челябинской области, 33 человека не отчитались. Сложили полномочия. Почти все добровольно, а кто-то по требованию прокуратуры.

— Иными словами, если вы собираетесь идти в депутаты, то должны понимать, что у вас будут ограничения, как у чиновников. И декларации сдавать, и конфликт интересов учитывать.

— Лоббистские возможности напрямую не всегда теперь реализовываются. Хотя понятно, что многие депутаты именно с этой целью стремятся во власть.

— Или в мэры. Кстати, осенью у нас ожидается смена руководителей муниципалитетов. Кто у нас из глав останется на посту? Или пока рано писать?

— Писать-то можно, но это в любом случае будут выборы, как бы они ни назывались. Многие считают, что все уже предопределено и известно. Но консультации еще идут. Что касается инициативы ПАРНАСа, то на самом деле практике реализации реформы местного самоуправления, отменяющей прямые выборы глав, нет и года, чтобы ее оценивать. К борьбе с коррупцией она точно отношения не имеет.

Все главы, попавшие под громкие уголовные дела в Челябинской области, избирались всенародно.

— Того же бывшего сити-менеджера Миасса Виктора Ардабьевского, назначенного по конкурсу, судят даже не по обвинению в коррупции, а за бандитизм.

— Бывшего сити-менеджера Озерска Евгения Тарасова судили за растрату, а он тоже прошел через конкурсные процедуры. Никто не может гарантировать, что не будет зла от мэра — избранного или назначенного. Воровство, должностные преступления — это же не только для власти характерно. С этим сталкиваются в госкорпорациях, в частном крупном бизнесе, в мелких фирмах. Все сфокусировались на чиновниках, хотя проблема носит более масштабный характер.

— А в какой момент это наступает, когда чиновник идет сознательно на нарушение закона ради собственной выгоды? Я уверена: больше половины тех, кто избирается мэрами, заступая на пост, верят, что не будут воровать.

— Есть, может быть, категория, которая изначально готова за этим идти, но сейчас достаточно жесткое законодательство. Но, к сожалению, не работает до сих пор механизм уведомления о фактах склонения к коррупционной деятельности.

— Поясните.

— В случае, если тебе поступает предложение о действиях в пользу той или иной структуры, ты должен уведомить вышестоящие органы. Данный механизм просто не работает. Либо люди не чувствуют себя защищенными, чтобы подать подобное уведомление, либо не хотят попадать в жернова правоохранительной системы, потом ходить на суды, давать пояснения. Предпочитают вообще не связываться с этой историей.

Даже если человек не берет взятки, он не сообщает в правоохранительные органы, когда ему взятку предлагают. Что, с точки зрения правоохранителей, можно расценивать как нарушение закона.

— Я знаю некоторых мэров, которые, избравшись, сознательно устанавливают у себя круглосуточно работающие камеры, чтобы себя обезопасить, на тот случай, если взятку подкинут.

— Профилактически меры, конечно, принимают, и страхуется каждый, как может. Потому что в этих условиях возможны и провокации. То есть люди намерено провоцируют, чтобы убрать человека и решить свои проблемы.

— Это правда, что вы, как руководитель аппарата, запретили охоту на покемонов в резиденции?

— Конечно же нет, это шутка! Но мы эту историю рассматривали, потому что она, на мой взгляд, небезопасная, и будут по этому поводу рекомендации. Официально в России игра еще не презентована, и те, кто участвует, регистрируются через какие-то аккаунты в Америке. С точки зрения безопасности есть ряд объектов, на которых точно съемки запрещены. Здания правительства к таким не относятся, но посторонним, с улицы, чтобы ловить покемонов, здесь делать нечего.

— Ну, хорошо, а если это свои сотрудники поймали покемона? Это нецелевое использование рабочего времени, правильно?

— Мне пока такие на глаза пока не попадались.

— Некоторые руководители сознательно идут на то, чтобы отключать на серверах социальные сети. У вас до такого не доходит?

— У нас они отключены. Доступ к ним имеют только те, кому это необходимо по работе.

— Уже прошло достаточно много времени с того дня, как вы стали «политическим» вице-губернатором. Курируете не только привычные вам аппарат и кадры, но и работу со СМИ, и внутреннюю политику. Что для вас изменилось в первую очередь?

— Многое воспринимаю иначе. Отдаю себе отчет в том, что порой запаздывает публичная реакция госорганов на какие-то события. Вовремя не проинформировали, не прокомментировали, что-то упустили. Кто-то, наоборот, не придает значения брошенным словам. Работаем над этим.