«Заявление на Соколовского я не писал. Это был запрос о комментарии от пресс-службы»

Накануне в Екатеринбурге был арестован Руслан Соколовский, известный ловлей покемонов в Храме-на-Крови и серией провокационных антицерковных роликов. Одной из магистральных тем этого сюжета неожиданно стала заметка нашего агентства от 19 августа. С подачи конкурентов распространяется легенда «парня арестовали по доносу агентства». После того, как автор заметки Андрей Гусельников закончил описывать новые повороты в деле Соколовского, Михаил Вьюгин задал ему вопросы, которые волнуют и профессиональную среду, и «Фейсбук» (деятельность запрещена в РФ). О рекомендациях юристов, оскорблении чувств верующих и о главном: был запрос в правоохранительные органы или нет — в нашем материале.

— Сейчас тебя и агентство обвиняют в том, что мы написали заявление на Соколовского об оскорблении чувств верующих. Я не видел такого заявления в нашем документообороте. Оно вообще есть?

— Заявление на Руслана никто не писал. В конце заметки про его ролик о православном браке указано, что мы обращаемся в правоохранительные органы с просьбой дать оценку действиям Соколовского.

— Разве это не означает, что было написано заявление?

— Нет, это неправильная трактовка.

Готовя заметку, я позвонил Руслану, спросил его, что он имел в виду, снимая и публикуя этот ролик, а затем обратился в пресс-службу нашего полицейского главка с вопросом, как ведомство оценивает этот ролик.

Я считаю это нормальной работой журналиста: есть провокационная история, есть информация от первоисточника и есть оценка тех, на кого рассчитана эта провокация.

— Но сформулировано все иначе: обратились с просьбой провести проверку.

— Теперь, когда разгорелся такой скандал, я понимаю, что, вероятно, выбрал двусмысленную формулировку.

Имел в виду: дайте оценку, как комментарий, а выдал — просьба провести проверку.

— В «Фейсбуке» (деятельность запрещена в РФ) ты пишешь, что эта формулировка — рекомендация юридической службы. Я сегодня разговаривал с ребятами: они подтверждают.

— Да, так и есть. Ты сам знаешь, что, после изменений в законодательстве в последние годы, резонансные темы сложно описывать. Такая проблема есть с описанием самоубийств. Кто-то троллит контрольные органы, публикуя новости про «совершил действие, запрещенное к упоминанию, способом, запрещенным к упоминанию».

Но для меня это не работа журналиста. Какими бы ни были условия, нужно находить способы собирать, обрабатывать и распространять информацию.

— Давай без пафоса.

— Пафоса нет.

Напомнить о нашем расследовании убийства русского парня в Свердловской области, убийца которого даже не был взят под стражу? Мы это расследовали, доказали, что это действительно так, показали, что были и другие случаи, когда виновники преступлений не понесли наказания, что вызывало справедливое недовольство жителей поселка. И что в итоге? Сами же получили претензию органа надзора.

В таких условиях начинаешь дуть на воду. Наши юристы непреклонны: нейтральное описание Соколовского потенциально приводит к претензиям надзорных органов. Это вторая причина, по которой я обращался в полицию за комментарием, за оценкой его действий. Формула простая: после прочтения заметки не должно быть ни малейшей возможности обвинить редакцию в поддержке провокации.

— Ты чувствуешь свою вину перед Русланом?

— Теперь пафос у тебя. Заметка, из-за которой сейчас столько споров — она за 19 августа. Руслан видел наши публикации, на его странице «ВКонтакте» есть даже репосты на них. Уже после заметки я брал у него интервью и за рамками беседы спрашивал, понимает ли он, на что идет и чем это чревато, на что получил утвердительный ответ.

Из общения с его адвокатом я понял, что тот пытался вразумить Руслана: предлагал сменить темы, антицерковную направленность роликов, однако, когда после ролика про ловлю покемонов взлетела посещаемость его страницы и канала, когда о нем массово стали писать СМИ и другие блогеры, Руслан с головой ушел в монтаж новых роликов, общение с прессой и другими блогерами и даже не стал готовить документы на случай возможного ареста, о чем его настоятельно просил адвокат.

Подними публикации по его информповодам, пересмотри телесюжеты… Ролик про ловлю покемонов в храме вышел 11 августа, скандал вокруг него набрал обороты к 18 числу — именно тогда все начали писать про него, и в тот же день пресс-секретарь ГУ МВД по Свердловской области Валерий Горелых дал свой знаменитый комментарий о том, что, по ему мнению, блогера надо засадить лет на пять. Уже тогда он заявлял, что правоохранители начали проверку по факту публикации Соколовским этих видеороликов. После этого, кстати, Руслан разразился еще одним роликом — про самого пресс-секретаря, в котором высказывался о его сексуальных отношениях с женой. Моя же заметка про ролик блогера о православном браке появилась только спустя сутки.

Если говорить о чувствах, то я не нахожу себе места. Если бы можно было вернуть время и сделать по-другому, я не стал бы ставить этот абзац. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы парень вышел на свободу.

— Как ты оцениваешь избранную для Руслана меру пресечения?

— Полный треш. Ситуация абсурдна. Лишать свободы за видеоролики (пусть даже нарушающие закон — если так решит суд) — это перебор. Зачем держать парня под стражей, мне совершенно непонятно, в этом просто нет смысла: компьютеры и оборудование изъяты, вряд ли он сбежит.