Почему оппозиция не пройдет в Госдуму

На выборах в Госдуму несистемная оппозиция сосредоточилась на антипутинской повестке, но даже это не помогло повысить интерес россиян к парламентской кампании. Социологи фиксируют, что меньше половины электората собирается прийти 18 сентября на избирательные участки. Касьянов допустил кадровую ошибку, избиратели Явлинского дезориентированы непонятной агитацией. О главной трагедии несистемной оппозиции и планах на «уличный протест» — в авторской колонке генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина.

Поведение «несистемной оппозиции» и ее влияние на общий ход подготовки выборов были предопределены с самого начала. Надо сказать, что ей оказалось крайне трудно периодически выбираться из наезженной колеи.

Кстати сказать, «парламентская оппозиция» постепенно стала весьма специфическим политическим продуктом, который в качестве собственно оппозиции избирателями, да и экспертами, уже и не рассматривается. Парламентские партии ассоциативно определяют, как единое целое с «правящей партией», обороняющее подступы к Госдуме от непрошеных, на их взгляд, гостей в лице партий непарламентских.

Очевидно и то, что часть оппозиции, которая считает себя «истинной» («несистемной»), сегодня не ведет полноценную избирательную кампанию с целью попасть в Госдуму, хотя это и рассматривается, как приятный бонус. Эта часть, как правило, активно использует федеральные и региональные площадки для агитации против властей всех видов — региональных, муниципальных и федеральных.

Еще одной целью этого контингента является показать процесс организации выборов с «темной стороны» в виде тотальных нарушений, несмотря на позиционирование ЦИК во главе с Эллой Памфиловой, тотального же давления и повсеместного применения «административного ресурса».

Содержательная часть избирательной кампании этой части оппозиционного поля, в общем, однообразна. Например,

программа ПАРНАСа и «головной спикер» партии Вячеслав Мальцев настаивают на импичменте Владимиру Путину и, в «экономической» части — на прощении всех долгов населению, чем обнаруживают крайнюю степень популизма.

Вячеслав Мальцев, видимо, — тактическая ошибка Михаила Касьянова, которая «закрывает» ему возможности политического роста на перспективу. Более того, при умелом технологическом использовании этой ошибки, Касьянову будет закрыт доступ и к его западным партнерам, для которых антисемитизм является «черной меткой». Впрочем, вполне вероятно, что Касьянов просто решил прекратить заниматься политикой и выйти из игры вот таким вот нетрадиционным способом.

Партия «Яблоко», пожалуй, единственная более или менее серьезная попытка либералов принять участие в этой кампании, изначально построила свою стратегию на«двойничок», открыто совмещая думские и президентские выборы. В результате у электората предсказуемо возник диссонанс, и он оказался сильно дезориентирован. Омрачило электоральное ристалище «Яблока» и прямое заимствование идей из московской кампании Алексея Навального в 2013 году, хотя, возможно, договоренности о заимствовании имели место быть — не зря перед началом процесса Григорий Явлинский и глава ФБК уединялись.

Надо отметить, справедливости ради, что «несистемная оппозиция» продемонстрировала на этих выборах довольно эффективное уловление на нарушениях кандидатов от разных партий. Больше всего пострадали, конечно, представители «Единой России». К примеру, очень эффективно оказался атакован баллотирующийся в Москве Геннадий Онищенко, бывший глава Роспотребнадзора.

В остальном позиционирование «несистемного» сегмента политического поля оказалось примитивным: «за все хорошее, против всего плохого».

И, по итогам, этот сегмент окончательно превратился в условный «Клуб активных не любителей Владимира Путина» и благополучно замкнулся на этой теме, без четкой программы собственно для выборов, но с четкой, хотя и неоформленной официально, целью — действовать строго в повестке дня оппонентов нынешней власти извне.

После 18 сентября эта часть оппозиционного поля будет использовать результаты голосования для того, чтобы объявить выборы «нечестными, несправедливыми», и попытается повторить «успех» 2011 года, спровоцировав разные социальные группы на «уличный протест». Для этой цели в ход пойдут все проекты, которые «несистемщики» реализовывали в течение этого года — «трактористы», «дальнобойщики» и т. п. Однако преуспеть в этом не удастся, поэтому у них есть план «В».

В результате «несистемная оппозиция» условно разделится на две части, предстанет, так сказать, в виде «разделенного народа»: ту, которая ведет серьезную кампанию в Госдуму, сосредоточившись на процессе, и ту, которая имитирует думскую кампанию и идет к президентским выборам, чтобы, в конечном итоге, имитировать и их.

Основное содержание сакрального для этой части оппозиции «Протеста» пошагово сведется к следующим тезисам: «Путин должен уйти!» (опять!), хотя до 2018 года это требование, мягко говоря, не очень актуально;

«Крым не наш!», что противоречит здравому смыслу и даже, в какой-то части, международному праву, а также — «Дайте денег на борьбу!».

Последнее постепенно становится центральным тезисом, но к нему пока мало привлекается внимания со стороны потенциальных реципиентов пожертвований: «несистемная оппозиция» еще не коммерциализована полностью, однако тренд, что называется, налицо.

Главная же её трагедия, на мой взгляд, состоит в том, что эта часть оппозиционного поля пытается создать «антисистему» в борьбе с так называемой «Системой» (на выборах это выразилось в ПАРНАСовском слогане «Перезагрузи систему!»). На самом деле эта часть выступает, образно говоря, носителями вируса «западной демократии», который и пытается привить уже сложившейся политической системе в России. Однако вирус предсказуемо отторгается, отсюда — столь низкие электоральные показатели на выборах, которые выдаются за злонамеренные «происки Кремля».

Так что пока «несистемная оппозиция» не пройдет нормальную самоидентификацию в политическом поле, сориентировавшись, так сказать, на местности, об эффективном использовании её электорального потенциала и говорить не приходится.