«Не говорить с подростками о суициде — это предательство детей»

В Екатеринбурге школьники снимают сериал «Ловушка для китов» о группах смерти. Проект реализует частная детская киностудия «Галилей», руководители которой Наталья Тахаутдинова и Варвара Брылина (мама и дочь) стали авторами сценария, а Варвара — режиссером фильма. По сюжету, 15-летняя школьница Женя, у которой проблемы в семье и в личной жизни, попадает под влияние одной из групп во «ВКонтакте», склоняющих подростков к самоубийству. В первой серии, которую уже можно посмотреть в соцсетях, Женю сбивает машина и ее забирает к себе неизвестная девушка.

Корреспонденты «URA.RU» попали на кастинг юных актеров — и оказались втянутыми в действо. После «дежурных» заданий — прочитать стих и рассказать самую веселую и самую грустную историю из своей жизни — Варя предлагает 8-летнему Кириллу, мечтающему сниматься в кино, задание посложнее: «Ты на вокзале, просишь милостыню. Видишь дяденьку [журналиста] — тебе надо выпросить у него денег».

Ребенок начинает изображать нищего, причитая в духе «Дяденька, помогите» и «Сами мы не местные». Я решаю подыграть: «Отстань, мальчик, я не подаю попрошайкам!». «Окей, — тут же меняет задание Варя. — Видишь у него в руках телефон? Тебе надо, чтобы он тебе его отдал». Немного подумав, ребенок говорит, что потерялся и что-то про звонок маме. Мама — это святое, приходится отдать мобильный. Аплодисменты.

— Со стихами и историями из жизни все понятно, а милостыню просить зачем? — спрашиваю Варвару, когда занятие закончилось.

— Импровизация, — отвечает она. — В такой момент ребенок раскрывается. Ему же надо что-то придумать, изобрести!

— Родители расстраиваются, если кого-то не берете?

— На кастинг идут дети уже подготовленные: кто-то где-то занимался, кто-то мечтает стать актером. Берем всех, за редким исключением — в кино каждому найдется чем заняться.

Интересуюсь, какое отношение обе имеют к кинематографу. Оказывается, Варвара — актриса Центра современной драматургии, давно хотела попробовать себя в кино. Наталья — культуролог по образованию, в молодости работала журналистом, некоторое время — учителем в школе. Для обеих детская киностудия — это не только хобби и отдушина, но еще и реализация детской мечты.

— Кто придумал снимать про «китов»? — перехожу к непростой теме.

— Мы обе. Это была моя боль, — говорит Наталья. — Варя передавала мне, что ей рассказывали дети, занимавшиеся у нас в студии, и я вдруг в какой-то момент поняла, что для них самоубийство — это такая нормальная тема. Мы, взрослые, стараемся ограждать их от всего этого, а они между собой спокойно говорят о смерти — для них это вообще не табу. Может быть, это особенность подросткового возраста…

— Или времени? Мне кажется, в советские годы дети гораздо меньше обсуждали суицид?

— Конечно, мы были заняты другим, нам давали какое-то направление, а сейчас этого нет. Есть индивидуализм, каждый ребенок ищет свой путь в жизни, никто его не подталкивает. И если он его не находит, то для него это личная трагедия, он думает, зачем ему тогда вообще жить? У них эти мысли о самоубийстве постоянно рядом. У меня есть 17-летний сын, улыбчивый и оптимистичный мальчик, у него всегда все хорошо. Но сейчас перед военкоматом выясняется, что и он два года назад подумывал об этом, когда у него не ладилось.

У них все на грани: или все хорошо, или все потеряно. Что-то не так — не покончить ли с жизнью? Это же ужас!

— Однажды дети рассказали, что мальчик из их школы спрыгнул с крыши дома, — вспоминает Варвара. — Другая девочка рассказала про своего знакомого, который покончил с собой. Это дети, которые сейчас играют в этом сериале.

— А потом наш знакомый режиссер Андрей Крупин съездил летом на какой-то фестиваль и после него рассказал, что есть специальные группы во «ВКонтакте», есть люди, которые организуют детские суициды, — продолжает Наталья. — Мы поняли, что это очень страшно. И что мы теперь не можем, столкнувшись с этим, пройти мимо, никак не помочь ребятам, не объяснить им этого. Не знаю, рассказывают ли детям о суициде родители, но педагоги в школе точно стараются об этом не говорить — для них это табу. А мне кажется, что это предательство детей.

Им надо помогать, надо говорить об этом, показывать альтернативы, говорить, что они не одиноки. Ведь почему они вступают в эти группы? Потому что чувствуют себя одинокими и изолированными, ненужными. С родителями полное непонимание, с педагогами тоже — и вот они находят людей, которые говорят: «Тут у нас семья, сейчас мы тебе поможем» — и все, он клюнул, втянулся. А в конце — вот так…

Голос Натальи надрывается. Ловлю себя на том, что и мне становится трудно задавать вопросы из-за кома в горле. Перевожу разговор на содержание ленты.

— Главная героиня, у которой по сюжету несчастная любовь — что с ней будет дальше? Девушка, которая в первой серии сбивает ее на машине и забирает ее к себе, будет играть какую-то роль в ее жизни? Она не организатор групп смерти?

— Она будет иметь к ним отношение, — признается Варя. — Там будет вообще целая интрига. Во второй серии появится герой, который глубоко посвящен в эту тему, он поделится планами по спасению детей, и они начнут свою миссию.

— А «работу» самих групп смерти будете показывать? — спрашиваю я, и обнаруживается, что мнения авторов расходится. «Это точно будет, во второй серии», — уверена Варя. «Этого не будет, — отрезает ее мама, — Фильм ведь не прямо об этом! Мы не будем подробно описывать, как все происходит». Тут же выясняется, что сценария сериала еще нет — он верстается прямо «на коленке». Сюжет придуман на пять серий, но диалоги и «раскадровку» второй серии Варя пишет прямо сейчас.

— Про финал можно спрашивать? Он будет трагичным?

— Нет, только хэппи-энд. Даже не рассматриваем другого — я не позволю. Суицида однозначно не будет. Но, наверное, будет чуть-чуть грустно.

— Вы читали отклики в комментариях на «Ютубе»? Там есть и негативные: игра плохая, сценарий никакой…

— Мы спокойно к этому относимся, — отвечает Наталья. — Это первый наш опыт, и если уже сейчас кто-то находит время, чтобы написать про нас, мы довольны. Я знаю, что если ничего не делать, то вообще ничего не получится, а с первого раза ни у кого ничего не получается. Это нормально.

 — Но посещаемость говорит сама за себя: первую серию посмотрело уже 80 тысяч человек!

— А знаете, как мы удивились первым 20 тысячам? Что, это кому-то вообще надо?

— С другой стороны, жаль, ведь это мой первый режиссерский опыт, — добавляет Варвара. — А он так распространился, и сразу стало понятно, что у нас там много разных «косяков». Оператор наш тоже переживает, потому что он все делал «на скорую руку». Вообще, представляете, как это — делать кино с детьми? У них нет столько времени и желания проводить много часов на площадке. Они же не знали, что все это серьезно. Мы вообще их уговаривали. Звоним ребенку о том, что надо быстро доснять пять минут, а он: «Нет, у меня голова болит. Не хочу».

— Но актерский состав из первой серии, по крайней мере, сохранится? Не будете менять?

— Конечно, нет — сейчас-то они вдохновились!

Наши актеры пришли в школу — а в классе уже все посмотрели, все хотят помогать. Они почувствовали себя людьми!

— Раз вы видели первую серию: сильно заметно, что это «кустарное» видео? — интересуется у меня Наталья.

Приходится честно высказать свое впечатление. В фильме есть множество моментов, по которым видно, что над ним работали серьезно и профессионально (озвучка, титры, качество самой съемки, переходы), но игра детей-актеров, мягко говоря, не идеальна. «Плюс эти смайлики со звуком „аськи“, которые появляются на кадре, поначалу меня напрягали, — замечаю я. — Но к концу серии к ним привыкаешь. Вы специально задействовали этот прием?»

— Наверное, это немного заигрывание с подростками, но он появился, чтобы объяснить эмоции, — отвечает Варвара. — Например, Влад импонирует Маше, но он не показал это в игре, а тут мы добавляем смайлик с сердечком — и всем понятно.

— А вот игра главной героини абсолютно убедительна!

— Женя у нас такая. Еще когда она пришла на кастинг, сразу все было понятно. Когда я попросила ее рассказать грустную историю, она рассказала, что у нее умер дедушка, и при нас разревелась! Тут дело даже не в актерских способностях — она действительно готова рассказать о том, что у нее в душе. А тот момент фильма, где ее сбивает машина, когда она идет по дороге и плачет? Мы снимали четыре дубля, и она каждый раз по-настоящему плакала, представляете? В конце мы ее уже просто успокаивали, потому что она завела себя.

— Не было мысли задействовать самих ребят для разработки сценария?

— Когда я сочиняю диалоги, бывает, чувствую какую-то фальшь, но когда мы начинаем прямо на площадке работать, они все равно импровизируют, и у них возникает что-то свое. А теперь, когда вышла первая серия, у них еще и появилась позиция — сразу начали предлагать идеи.

— Помните, Варя сказала, что в фильме будет герой, который глубоко посвящен в эту тему? — добавляет Наталья. — И к нам как раз попал такой человек! Пришел мальчик, Андрей, который снимался у нас в 2012 году (у нас тогда с детьми занималась [драматург] Ярослава Пулинович), фильм назывался «Коля укрепляет волю» — он там худел по сценарию. И вот прошло пять лет, он посмотрел нашу первую серию и пришел. Заходит здоровый такой парень и говорит: «Я все знаю, могу помочь».

— Скажите честно, не боялись браться за такую тему?

— Боялись, конечно. Мне кажется, что психологи вовсю нас костерят. Мы уже сталкивались с подобным. У нас в городе проходил фестиваль детского кинотворчества «Гудвин», и я показала другой фильм — юмористический, в котором дети расследуют убийство.

Встает некий психолог и говорит: «Ни в коем случае! Нельзя с детьми снимать такие фильмы! Все должно быть о добре, волшебстве. Никакой смерти, вы же программируете детей!»

И я поняла, что показывать этот фильм будет непросто. Я уже готова к такой реакции психологов, что меня прессанут. Но все равно слушаю свое сердце.

— А сейчас, когда о вашем сериале все говорят, когда о нем пишут СМИ, больше не боитесь?

— Я получила поддержку. Все время идут просмотры, тысячи лайков и не так уже много негативных отзывов. Я особенно ждала реакции первые дни, после того, как выложили первую серию для просмотра. И тут звонит мне мама одного из главных героев и говорит: «Успокойтесь, все чудесно! Я судебный юрист, у меня одноклассники работают в правоохранительной системе по всей стране, и они все говорят, что это очень важно, они все вас поддерживают. Когда я поняла, что это важно и детям, и родителям, меня «отпустило».

— Вы понимаете, что «копнули» одну из самых главных тем в стране?

— Может быть. Но это назрело очень сильно. Нельзя так к подросткам относиться. На них же правда все наплевали. В школах никто этим не занимается, там вообще безобразие. Одна церковь только занимается, да и то не совсем с душой. Они все потеряны. Так нельзя.

P. S. Пока статья готовилась к публикации, стало известно о том, что студия «Галилей» приступила к съемкам второй серии фильма «Ловушка для китов».