«Это совсем нужно души не иметь, чтобы такое сотворить!»

— Мы просто не можем отсюда уйти. Чувствуем, что важно остаться здесь и рассказать всем то, что произошло.

Высокий брюнет по имени Мохаммад держит за руку миниатюрную блондинку Анну. Они — студенты-иностранцы, которые приехали из Египта и США учиться в Питер. Оба оказались на станции «Сенная площадь», когда прогремел взрыв.

— Я поднималась по эскалатору, когда услышала хлопок, сначала подумала, что это выстрел. А после сирены, крики. Ужасное потрясение, — рассказывает Анна. Девочке 17 лет. Нью-Йоркского теракта 2001 года она не помнит, зато ее родные — да. Ей моментально с другого континента стали звонить друзья и близкие.

— Все в шоке, соболезнуют и очень переживают за санкт-петербуржцев, очередной теракт в Европе: Париж, Брюссель, теперь вот Питер.

Мохаммад смотрит на Анну и кивает: «Моя семья тоже сорвала все телефоны, мама очень волновалась за меня. Терроризм не имеет ни границ, ни национальности, ни религии. Ведь я же мусульманин, точно так же мог оказаться в том вагоне, уверен, что среди пострадавших они есть. Это преступление против всех».

Площадь перед станцией «Сенная площадь» оцеплена ОМОНом, силовики угрюмо смотрят на зевак, от камер отворачиваются. Мимо один за другим проезжают битком набитые автобусы и троллейбусы — метро в Петербурге будет закрыто до утра вторника, 4 апреля. Город стоит в пробках, связь работает с переменными успехами.

Чем ближе к местам терактов — тем больше вероятности оказаться «вне зоны действия сети».

Петербуржцы на перекладных добираются с работы домой, мегаполис оказался в буквальном смысле парализован. Ситуация рассосалась только к девяти часам вечера: Uber объявил о бесплатном развозе своих клиентов, автомобилисты то и дело останавливаются у автобусных остановок, спрашивают, не нужно ли куда подвезти.

«Заходите, погрейтесь, — предлагает сотрудница магазина сотовой связи Татьяна корреспонденту „URA.RU“. — Можете бесплатно зарядить телефоны, подключиться к Wi-Fi».

Татьяна работает в цоколе напротив одной из станций. Говорит, что в первые минуты после теракта прибегали люди с просьбой позвонить близким — стационарный телефон был единственным выходом: сотовая связь в близлежащих кварталах отказывалась работать. То ли от перегрузки сети, то ли от «глушилок» спецслужб.

— Все очень напуганы и растеряны. Никогда не видела людей в такой панике.

Кто-то приходит и откровенно говорит белиберду, спрашивает меня: «Вот зачем вы это сделали? За что людей взорвали?».

Очевидно, человек в шоке, конечно, но мне от этого стало так не по себе, жутко просто», — как-то сама начала рассказывать Татьяна.

По последним данным, в результате взрыва, который прогремел на перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт», погибли 11 человек. Пострадавших около 40. Это самый крупный теракт, который произошел в Северной столице за последние 20 лет.

Кажется, только к вечеру петербуржцы действительно стали отходить от шока. Чем темнее становилось на улице, тем больше людей с цветами стали приходить к двум злополучным станциям.

— Я смотрела телевизор, как вдруг срочная новость, метро. Безотрывно следили за последними новостями все это время. Дождалась племянницу с работы, ее сына из школы, и пошли вот за цветами. Такое горе. Не могли не прийти, — рассказывает Елена Васильевна у метро «Технологический институт».

Недалеко от стихийного мемориала (цветы — преимущественно красные, церковные свечи трещат и пахнут ладаном) по телефону разговаривает женщина средних лет:

— Подожди, то есть ты прям видела все это? Прям кровь видела, да? Ох, да. Ага. Угу. Ммммм… Погоди, взрыв случился на 4 минуты ДО того, как ты вышла или ПОСЛЕ? Из вагона ты вышла? То есть ты видела все это? Ужас какой. А ты не хочешь интервью дать?

Мимо проходит восточного вида женщина, неся на руках младшую дочь, подгоняет старшую, лет шести. Кидает злобный взгляд на толпу у метро: «Это ведь совсем нужно души не иметь, чтобы такое сотворить!».