Высокопоставленный обвиняемый хочет сыграть за Чайку

Челябинский экс-сенатор Константин Цыбко хочет убедить бывших коллег поддержать генпрокурора Юрия Чайку, высказавшегося во время выступления в Совфеде за усиление контроля надзорного ведомства над следствием. Спикер верхней палаты парламента Валентина Матвиенко уже поддержала идею и поручила поработать над ней профильному комитету. Челябинец считает, что его дело может стать показательным и сыграть ключевую роль в рамках спора о полномочиях между прокуратурой и следствием. Соответствующий доклад он готовит для недавних коллег.

Возбужденное летом 2014 года уголовное дело Константина Цыбко со стороны выглядело вполне убедительно. Директор магнитогорского БТИ Евгений Тарасов через общих знакомых мог выйти на сенатора. Тот вполне в состоянии был уговорить конкурсную комиссию сделать своего нового протеже сити-менеджером ЗАТО Озерск и за это потребовать взятку в 22,5 млн рублей. Кроме того, попросить подыскать бизнесмена, которого можно было бы завести в город за благодарность с его стороны в 10 млн рублей. Таковым оказался глава магнитогорской компании «Магнитострой» Олег Лакницкий.

Сложно было не поверить силовикам. Однако от заседания к заседанию, которые посещали корреспонденты «URA.RU», дело становилось все более странным. Ни один из девяти членов конкурсной комиссии по выборам главы администрации Озерска не подтвердил, что на него давили в пользу назначения Тарасова.

Дальше вопросов было только больше. 9 июля 2011 года в ресторане «Грузинский двор» Аргаяшского района Тарасов якобы встречался с Цыбко и политическим вице-губернатором Николаем Сандаковым. Первый требовал 20 млн за назначение в Озерск, второй — 1,5 млн за избрание в дальнейшем мэром Магнитогорска. Только водитель Тарасова уверяет, что в тот день возил шефа в Новогорный. Кристина Юревич, супруга губернатора Михаила Юревича, на допросе рассказала, что в тот день они с Цыбко прилетели из Мюнхена и все вместе сразу поехали из аэропорта к ним домой. Сандаков представил в суд путевые листы от водителя, который отвозил его в Сатку на служебной машине, справки из местного отеля «Зюраткуль», выписки с банковской карты и данные геолокации. Все, кроме слов Тарасова, указывало, что встречи не было.

В обвинении говорится, что Тарасов отдал 8 млн в здании администрации Озерска. В разных материалах дела в одном варианте говорится, что это произошло в коридоре, в другом — на крыльце. В одном варианте деньги были в пакете, в другом — в папке. Сам Тарасов на допросе затруднился вспомнить.

В обвинении сказано, что озерский чиновник отдавал деньги, которые похитил в муниципальном коммунальном предприятии ММПКХ. А в суде выяснилось, что в то время еще не успели ничего украсть. После этого появилась версия Тарасова, что это была сумма, взятая в долг у действовавшего тогда главы Магнитки Евгения Тефтелева (по разным версиям от 2 млн до 5 млн), участника схемы по воровству денег Сергея Степанова (3,4 млн), мэра Озерска Александра Калинина и его помощника (2,5 млн рублей).

Совсем уж дикостью видятся «двойные» протоколы допроса Тефтелева, оказавшиеся в разных томах дела. В каждом из них указаны одинаковые дата и время, но текст отличается. Сам Тефтелев прямо сказал: подписал то, что дал следователь, не было оснований ему не доверять. Нашлись протоколы допросов других свидетелей, которые совпадают вплоть до грамматических ошибок. Как будто их копировали, даже не разговаривая с людьми.

Вторая дата якобы передачи взятки — 3 декабря 2011 года. В тот день утром Тарасов и его зам Валентин Гунин в озерской гостинице «Урал» поделили чуть больше 7 млн, украденные в ММПКХ и обналиченные. Оба в суде уверяют, что сити-менеджер примерно в 11 часов привез 3 млн в гостиницу «Париж», где жил Цыбко, и положил в его чемодан. А Гунин вечером у администрации кладет в машину сенатора еще 1,5 млн рублей. Оба не помнят, в багажник клали деньги или в салон, был ли водитель в автомобиле или нет. А такие детали добавили бы правдоподобности.

По данным же геолокации, Цыбко весь день был в резиденции губернатора в Челябинске, и только в 16.15 приехал в Озерск. В гостиницу он не заселялся, потому что в декабре она не работала. Чемодана с собой не было. Цыбко поучаствовал в заседании предвыборного штаба и в 19.50 уехал в Екатеринбург, где разместился в «Атриум палас отеле». Это подтверждается справками из гостиницы и геолокацией. А Гунин в тот момент, когда якобы клал в кукую-то машину 1,5 млн рублей, находился рядом с селом Уйское, в 400 километрах от сенатора. Он встречался с магнитогорским обналичником, который передавал украденные с ММПКХ деньги. Последний это подтвердил в суде.

Гунин уже после допроса по своей инициативе вновь пришел в суд и в очередной раз поменял показания.

Дескать, он немного перепутал данные сначала на допросе по делу о воровстве денег с ММПКХ, затем на допросе у следователя по делу Цыбко и в очередной раз на допросе в суде по делу Цыбко. Гунин пытался подогнать показания, чтобы было меньше противоречий с доказательствами Цыбко. Но допрос вела судья, и все свелось к тому, что свидетель ничего не помнил.

С последним эпизодом обвинения все также далеко не однозначно. Тарасов уверяет, что 27 декабря прилетел в Москву, с 11 до 13 часов уже был рядом с домом Цыбко. Сенатор приехал на служебном черном «Мерседесе», взял 5 млн рублей, занес домой, спустился и уехал. Складная версия. Но Цыбко заверил, что с 10 до 17 часов был на заседании в Совфеде. Представил видеостенограмму, фото и другие доказательства. В то время у сенатора была служебная «Шкода», а не «Мерседес». Тарасов перепутал дом, где живет Цыбко. Обнаружились двойные протоколы осмотра места преступления. В каждом говорится одно и то же, но указаны разные адреса.

Сторона обвинения отказалась вызывать сенаторов, которые могли бы подтвердить местонахождение Цыбко, согласившись с подлинностью фото. Кроме слов Тарасова, нет никаких доказательств того, что он сам был в Москве. Зато в тот день он передал жене 2 млн рублей.

С деньгами Лакницкого аналогично. Судя по материалам дела и допросу самого бизнесмена, он не жалеет наличных на друзей и близких чиновников. Тому же Тарасову согласовал заем в 60 млн рублей. Когда ему говорили, что нужны деньги для какого-нибудь депутата Госдумы, давал без раздумий. Вопрос только в том, доходили ли деньги до заявленных получателей. Складывалось стойкое ощущение, что Лакницкого обманывали — брали деньги под кого-то и оставляли у себя. А бизнесмену некогда было проверять. По делу Цыбко все еще проще: Лакницкий дал сенатору 10 млн, тот вернул всю сумму вместе с распиской. Казалось бы, вопрос исчерпан. Но этот факт сочли дачей взятки.

Никто не видел, чтобы Цыбко брал деньги Лакницкого до 27 апреля, даты составления расписки. Есть аудиозапись разговора бизнесмена, где он говорит, что сначала получил расписку. В суд представили тогдашнее письмо Лакницкого в Совфед, где бизнесмен заранее говорил, что у него были отношения займа-аванса с Цыбко, если вдруг его заставят изменить показания.

На допросе Лакницкий прямо говорил, что о взятке с Цыбко не договаривался. На многочисленные вопросы обвинения он лишь кивал, что якобы «подразумевалось» некое вознаграждение. Бизнесмен подтвердил, что ездил смотреть квартиру сенатора. Цыбко, напомним, уверяет, что 10 млн — это был аванс как раз за квартиру. Лакницкий хотел подарить ее дочери на свадьбу. Но потом передумал и купил коттедж в Челябинске. Цыбко деньги вернул. В обвинительном заключении, кстати, и в приговоре Лакницкому (по делу Тарасова) говорится, что возврат денег датирован 26 июня 2012 года. В суде по делу Цыбко оба сообщили, что это было 6 июля. Экспертиза подтвердила подлинность расписки, ее Лакницкий хранил у себя.

Недоумение вызывает приложенное к материалам дела видео от 8 февраля, когда Цыбко якобы встречался с Лакницким. На записи присутствует только бизнесмен с друзьями, сенатора нет. А вместо аудиоразговора приложены диски с концертами Бритни Спирс и Тото Кутуньо. Аналогично с видео от 14 февраля, где якобы Тарасов передает папку с деньгами от Лакницкого. Участник той встречи гендиректор ОГУП «Челябоблинвестрой» Константин Подсуконных и Цыбко обсуждали необходимость экспертизы сметы на озерский бассейн «Дельфин». В материалах дела есть соответствующее аудио. В суде четыре раза в замедленной съемке просматривали видео, но так и не нашли момента, где Цыбко открывал папку. В ней находились только сметы, говорил в суде Подсуконных. Более того, на следующий день он ездил в Озерск и оценивал объем работ.

Во время судебного разбирательства не бились даты и суммы, показания свидетелей значительно расходились. Геолокация и вовсе опровергала практически всю версию следствия. В пользу Цыбко говорило то, что Тарасов закидывал на свою банковскую карту крупные суммы в те дни, когда получал деньги якобы на взятки для сенатора. Гунин досрочно погасил кредит за машину. В протоколах прослушки телефонных переговоров Тарасов просит оставить 2,5 млн рублей из украденных в ММПКХ денег его жене и бухгалтеру.

Кстати, Гунина в первоначальном обвинении вообще не было. Эпизодов взятки было шесть, а сумма составляла 17,5 млн рублей. Прокуратура отказывала в возбуждении уголовного дела. Цифры и показания менялись. В конечном итоге возбудили дело, построенное по большому счету только на словах Тарасова и Гунина. Можно предположить, что следствие непреднамеренно где-то ошиблось. Как раз для того, чтобы таких недочетов не было, сенаторы и рассматривают возможность усиления надзорных функций прокуратуры.

Цыбко в определенной мере повезло — у него есть деньги на одного из лучших столичных адвокатов, возможность летать из Москвы в Озерск и жить в хорошей гостинице, знакомства для ускоренного получения справок и выписок. Другой человек на его месте на время следствия сидел бы в СИЗО и вряд ли смог бы так эффективно собирать доказательства и защищаться. Поэтому получился классический состязательный процесс. Сам Цыбко не раз утверждал, что не против СКР или ФСБ, а указывает на предвзятость конкретных следователей.

Бывший сенатор привел в пример цифры из выступления в Совфеде Юрия Чайки, недоумевавшего, что в прошлом году прокуроры не поддержали почти 5 тыс. ходатайств следствия об аресте обвиняемых, но суд встал на сторону надзорного ведомства только в 1,2% случаев. За прошлый год закрыто 15 тыс. незаконно возбужденных уголовных дел, размер компенсации обвиняемым превысил 580 млн рублей.

Совфед в 2014 году только со второго раза лишил челябинского сенатора неприкосновенности, усомнившись в версии следствия. Не исключено, что теперь дело их бывшего коллеги станет поводом для изменения законодательства. Тем более, одна из последних инициатив Цыбко касалась усиления прокуратуры, поскольку по закону гособвинение не может знакомиться со всем объемом доказательств до начала судебного разбирательства. И вынуждено работать с тем материалом, который есть, даже если его недостаточно или есть сомнения в достоверности.

Что касается разбирательства по делу Цыбко, то 10 мая в Озерском горсуде начнутся прения. Стороны обобщат свои доказательства. Это последний этап разбирательства перед вынесением решения.