«Все решения по Соколовскому обнулены, он может реально сесть»

Дело ловца покемонов в храме Руслана Соколовского не завершилось вердиктом Верх-Исетского суда Екатеринбурга. Приговор, который фанаты блогера восприняли как победу, еще не вступил в свою силу, а это значит, что Руслан Соколовский имеет все шансы отправиться за решетку. Об интриге, развернувшейся сразу после скандального приговора, — в материале «URA.RU».

В понедельник, 22 мая, стало известно, что адвокаты Руслана Соколовского подали апелляционную жалобу на приговор. Об этом одним скупым предложением сообщила пресс-служба Свердловского облсуда. Составивший жалобу адвокат Алексей Бушмаков весь день был недоступен для журналистов.

На звонок корреспондента «URA.RU» он ответил только на следующий день. Бушмаков заявил, что не может раскрыть никаких подробностей своей жалобы. «Поймите меня правильно — это делается в интересах клиента», — пояснил адвокат Соколовского «URA.RU».

Примечательно, что и прокуратура не спешит сообщать о своем намерении обжаловать приговор блогеру. «Мы ничего не комментируем по этой теме», — заявил «URA.RU» пресс-секретарь прокуратуры Свердловской области Марина Канатова.

Подобная скрытность, считают наблюдатели, говорит только об одном: стороны ожидают ходов друг друга. Такая ситуация возникает, когда приговор, вынесенный первой инстанцией, представляет из себя нечто из серии «ни нашим, ни вашим». Именно так и произошло с Соколовским. Он не отправился за решетку, но и не был оправдан. Блогер признан виновным и получил условные 3,5 года колонии и еще ряд различных ограничений как экстремист. «Однако теперь, после подачи апелляции, фактически все решения по Соколовскому обнулены, он может реально сесть», — говорят в юридическом сообществе.

«В таких случаях между адвокатами и гособвинителями разворачивается игра «в кошки-мышки». Защитнику вроде есть куда смягчать наказание, а прокурору — ужесточать. При этом каждая из сторон понимает, что своей попыткой обжаловать приговор спровоцирует оппонента к ответной подаче жалобы.

А куда в дальнейшем качнутся весы правосудия, одному судье может быть известно. «Поэтому, возможно, лучше оставить как есть, — кусают в таких случаях локти адвокаты и гособвинители. — Чтобы себе хуже не сделать». В итоге стороны пристально следят за действиями оппонента, чтобы в случае подачи ими жалобы на приговор успеть внести свою и при этом уложиться в отведенные для этого процессуальные сроки — 10 суток с момента получения приговора», — объясняет бывший следователь прокуратуры Дмитрий Рожин.

Защитники Соколовского подали свою жалобу в последний возможный для этого день истекающих 10 суток — 22 мая. 23 мая в Верх-Исетском суде Екатеринбурга «URA.RU» объяснили, что канцелярия получила жалобу только от адвокатов блогера. При этом, по неофициальным данным, гособвинитель по делу Соколовского Екатерина Калинина получила указание об обжаловании приговора. «Отсутствие в суде жалобы прокуратуры на приговор, может означать, что представители гособвинения документ направили, например, по почте, формально исполнив требование о 10-дневном сроке. Я бы на месте любой из сторон по делу Соколовского так бы и сделал», — пояснил известный екатеринбургский адвокат, пожелавший остаться инкогнито (среди защитников считается дурным тоном высказываться о чужих делах).

Часть опрошенных «URA.RU» адвокатов объяснила, что сталкивались (а порой и сами пользовались) с подобной практикой. Адвокат Александр Петрикин привел в пример процесс над имамом екатеринбургской мечети «Рамазан» Альбертом Баязитовым, обвинявшимся в экстремизме. 11 октября 2016 года Чкаловский суд признал его виновным и приговорил к 360 часам обязательных работ. Адвокаты имама обжаловали приговор в установленные 10-дневные сроки. А в январе 2017 года от заместителя екатеринбургского прокурора Шурыгина в суд поступило ходатайство о восстановлении пропущенных сроков обжалования в связи с отпуском и болезнью гособвинителя и последовавшими новогодними праздниками. Чкаловский суд удовлетворил ходатайство и принял апелляционную жалобу обвинения к рассмотрению.

«Если у прокуратуры подобное получилось один раз, значит, прецедент создан, можно ставить на поток», — делает вывод Александр Петрикин.

Примечательно, что сам Соколовский дает дополнительные поводы гособвинению требовать ужесточения сроков. Так, на прошлой неделе, выступая в эфире «4 канала», отвечая на вопрос ведущего Евгения Енина, жалеет ли он о том, что выложил свои скандальные ролики, Соколовский ответил: «О выкладывании этих роликов я не жалею, потому что они мало чем отличаются от того, что выкладывается на Youtube ежедневно. Я не признал вину — напомню. Я лишь сказал, что хочу извиниться перед теми верующими, которые оскорбились моими роликами. Их чувства я оскорблять не хотел».

Руслан Соколовский прославился видеороликом о ловле покемонов в Храме на Крови в Екатеринбурге, после чего силовики провели проверку аккаунта молодого человека на Youtube и завели на Соколовского уголовное дело. Блогер обвинялся по трем статьям Уголовного кодекса: это «возбуждение ненависти либо вражды», «нарушение права на свободу совести и вероисповедания», а также приобретение «шпионской» ручки-видеокамеры. Суд приговорил его к 3,5 годам лишения свободы условно — в течение этого срока он не сможет менять место жительства и посещать массовые мероприятия.