«От новых санкций Россия может выиграть. Ответить нужно асимметрично»

Напряжение, висевшее в российско-американских отношениях, превратилось на уходящей неделе в полномасштабную грозу: в среду, 2 августа, американский президент Дональд Трамп после нескольких дней раздумий все-таки подписал законопроект, принятый Конгрессом США об ужесточении санкционного режима в отношении России. Что это значит для будущего Вашингтона и как быть Москве в сложившейся новой политической реальности — читайте в авторской колонке американиста, заведующей сектором внешней и внутренней политики США ИМЭМО РАН Виктории Журавлевой.

Это решение Трампа окончательно прояснило новую реальность российско-американских отношений: произошла фактическая кодификация конфликта, который тянется с 2014 года и на завершение которого так надеялись в Москве после избрания нового американского президента. Теперь наконец-то можно и нужно оставить надежды на хорошего и доброго американского президента и начать выстраивать новую стратегию развития России в тех жестких условиях санкционного давления, которые в среднесрочной (а может быть, даже и долгосрочной перспективе) будут определять как российско-американские отношения, так и отношения России с миром в целом.

По охвату санкционного воздействия новый закон объединил закон 2014 года и все последующие постановления и исполнительные указы экс-президента США Барака Обамы, расширяющие санкционные списки: тот же круг лиц, компаний и секторов российской экономики, что был очерчен еще в 2015 году, те же методы санкционного воздействия.

Фатальность же его в том, что он лишил американского президента возможности изменить санкционный режим в отношении России без согласия конгресса.

Закон по сути стал новой поправкой Джексона-Вэника, которая десятилетия была непреодолимым препятствием на пути выхода российско-американских отношений за узкие рамки стратегического сотрудничества по вопросам войны и мира. Он сводит на нет все попытки расширить экономическое, финансовое и торговое взаимодействие двух стран, без которого Россия и США вряд ли смогут преодолеть отчуждение «холодной войны» и стать единомышленниками. А значит, конфликтная логика российско-американских отношений сохранится и они и дальше будут балансировать между острой и хронической фазами противостояния.

Эта долгосрочная перспектива определилась именно в эту среду, 2 августа 2017 года, Дональдом Трампом. Действительно, за 6 месяцев его пребывания у власти двухпартийный истеблишмент сделал все, чтобы в день, когда давно готовящийся конгрессом закон попадет в Белый дом, у президента не было выбора.

Потому что ни один глава США не поставит на карту свое президентство ради улучшения отношений с Россией.

В условиях все новых и новых расследований в деле о русском следе в победе Трампа и антироссийской истерии, с упорством раздуваемой конгрессом и СМИ, не подписать новый санкционный закон фактически означало для него признать себя виновным и поставить крест на своей амбициозной программе по изменению Америки.

Однако, возможно, за решением президента, который, помимо отказа от заявленного курса на нормализацию отношений, еще и добровольно отказал себе и всем последующим президентам в свободе определять внешнеполитический курс в отношении России, закрепив тем самым новый передел власти между конгрессом и Белым домом во внешнеполитической сфере в целом, стоит не только вынужденная слабость президента-аутсайдера, но и новая долгосрочная глобальная экономическая политика США.

Санкции, прописанные в законе, — это фактически инструмент конкурентной борьбы, который США узаконили под лозунгом наказания России. И это еще один элемент новой реальности, теперь уже глобальной, которую активно создают совместно Белый дом и Конгресс США.

России в этой реальности нужно перестать уповать на «хорошего» президента и понять, что политика санкционного сдерживания России — это долгосрочный инструмент управления, по поводу которого в Вашингтоне сложился межпартийный консенсус. Ответить на эту политику можно только асимметрично: изменить модель внутреннего развития, чтобы сменить статус с энергетической державы на экономическую. Выиграть от наложенных ограничений, а не проиграть.