Почему только Путин может примирить Трампа и Ким Чен Ына

Россия является практически единственной страной, которая может стать медиатором диалога между США и Северной Кореей. Пока обоюдные заявления оппонентов усиливаются. В четверг, 19 октября, правительство Северной Кореи официально пообещало нанести удар по американским ВС «в неожиданное время в неожиданном месте». Так руководство КНДР отреагировало на совместные учения Южной Кореи и США, которые проходят в Японском море. При этом поддержание мира на Корейском полуострове — одна из главных внешнеполитических задач, которые стоят перед Россией. О том, какие шаги наша страна предпринимает для сдерживания Пхеньяна и почему Вашингтон недоволен участием Москвы в переговорах — «URA.RU» рассказал заведующий отделом Кореи и Монголии Института Востоковедения РАН Александр Воронцов.

Основных договоренностей между США и КНДР, которые можно было бы поддерживать, сейчас нет. Есть только архаичный договор о перемирии 1953 года. Этот факт задает тон дипломатическим отношениям. Напомню, что с 2003 по 2009 год достаточно успешно работал механизм шестисторонних переговоров: он оказывал сдерживающее влияние. [В них участвовали Россия, КНДР, США, Китай, Япония и Южная Корея]. Но с 2009 года, после того, как КНДР вышла из переговоров, этот инструмент не работает. Тем не менее, все это время Россия призывает стороны к скорейшему примирению, активно работает со всеми партнерами: и с КНДР, и с США.

Камнем преткновения остается позиция американцев и их союзников. Они выставляют предварительные условия: Северная Корея должна взять на себя определенные обязательства еще до начала переговоров. Но КНДР видит в этом попытку навязывания позиции, а не равноправия. А для Пхеньяна очень важно, чтобы позиции были именно равными. В ультиматуме они видят попытку разговора с ними с позиции силы.

Отсутствие равноправных переговоров усложняет ситуацию, и Россия пытается убедить стороны вернуться к нормальной дипломатической практике. Мы в последние месяцы настаиваем на том, что потенциал санкций исчерпан и дальнейшее нагнетание ситуации к позитивному результату не приведет. Причем и наш представитель в Совбезе ООН Василий Небензя, и глава МИД Лавров, и президент Владимир Путин повторяли эту мысль.

К сожалению, к нашей позиции не всегда прислушиваются. Сейчас американцы проводят внеплановые крупномасштабные маневры. По некоторым источникам информации, в них принимают участие до 70 кораблей. [Задействована авианосная ударная группа, которую возглавляет атомный авианосец «Рональд Рейган», ракетные эсминцы «Стэтхем» и «Мастин», а также две ударные атомные подводные лодки США]. У берегов Южной Кореи находится очень мощная группировка ВМС США, и, естественно, северные корейцы воспринимают это как угрозу собственной безопасности. В ответ они делают грозные заявления. И тут сложно их в чем-то упрекать.

Вспомните, как были обеспокоены страны ЕС проведением наших учений «Запад» этой осенью. Двенадцать тысяч российских военнослужащих вызвали тогда серьезный ажиотаж, а тут американо-южнокорейский контингент достигает несколько сотен тысяч человек. Только в мае этого года было привлечено 320 тысяч человек — совершенно невероятные цифры для малюсенького полуострова. И это действительно воспринимается как серьезная угроза безопасности. Потому что Пхеньян не может знать, какие на самом деле стоят задачи: может быть это тренировка, а может быть — это подготовка к нападению. И поэтому делает предупреждение другой стороне, что если они посягают на территории КНДР, то ответ будет неумолимый, неожиданный и так далее.

В период нынешнего обострения Россия оказалась единственным из главных крупных игроков, с которыми у КНДР сохранились позитивные и конструктивные отношения.

С Китаем, традиционным союзником КНДР, в последние годы наблюдается некоторое охлаждение. Поэтому именно в Москве зачастили межведомственные консультации. Наши оппоненты даже начали с некоторым раздражением и ревностью смотреть на то, что Москва приобретает дополнительные функции медиатора в международных отношениях.

В последнее время в Россию приезжали представители КНДР, США и Китая. И в сентябре, и в октябре проходили консультации, во время которых мы прикладываем все силы, чтобы играть балансирующую, посредническую роль. В октябре к нам приезжали спецпосланник Госдепа по корейской проблеме, директор департамента американского МИД по Северной Кореи, а также китайский представитель.

Все они съезжаются не одновременно, но диалог складывается. Москва выполняет техническую функцию, но при этом она не только передаточное звено. С нами хотят поделиться своей позицией, а также через нас хотят передать свое видение другой стороне, поскольку дипломатических отношений у КНДР и США нет. Мы доносим мнение КНДР до американцев и наоборот.

Но не стоит рассчитывать на импровизацию со стороны переговорщиков. Официальные представители приезжают с мандатами от своих стран: у них есть четкие указания, с чем они могут согласиться, а с чем — нет. Если мы говорим о представителях КНДР, то они действуют по инструкции еще больше, чем кто-либо. Но нужно понимать, что всегда встречи на самом высшем уровне, саммиты — самый действенный механизм решения вопросов. Потому что первые лица говорят напрямую, им не нужны посредники. Правда, Ким Чен Ын пока не выезжал за пределы своей страны.

Отметим, ближайшей площадкой, на которой мировые лидеры могут поднять вопрос о ситуации на Корейском полуострове, станет саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Он пройдет 10—11 ноября во Вьетнаме. Как заявил помощник президента РФ Юрий Ушаков, план встреч Владимира Путина с главами других стран в рамках этого мероприятия пока не прорабатывался. Известно, что президент США Дональд Трамп примет участие в саммите.