«Я приехала сюда работать, а не становиться своей или чужой»

Уже на следующей неделе Свердловская область заживет по новому закону о бюджете. Буквально за несколько дней до этого мы встретились с вице-губернатором — министром финансов Галиной Кулаченко чтобы узнать, какое влияние на главный финансовый документ региона оказали губернаторская «Пятилетка развития», выход страны из кризиса и повальное увлечение криптовалютой.

— В одном из своих интервью вы говорили, что мы планомерно выходим из кризиса. Демонстрирует ли это региональный бюджет 2018 года?

— Это видно. На сайте регионального минфина можно найти брошюру «Бюджет для граждан» и посмотреть, как менялась доходная и расходная части бюджета за последние шесть лет. Там очень хорошо виден значительный рост. Если сравнивать с 2012 годом, то доходы выросли на 40%. Расходы — на 66%. С учетом доходной динамики, которую мы фиксируем сегодня, можно смело говорить, что 2018 год должен стать хорошим в плане поступлений.

— Региональные параметры бюджета на будущий год известны. А что с федеральными поступлениями?

— Если сравнивать с текущим годом, то пока сумма меньше. На данный момент это порядка 12 миллиардов рублей. В первую очередь это связано с тем, что федерация несколько изменила расчеты по межбюджетным отношениям. 12 субъектов России, в том числе и мы, сегодня не получают дотацию, потому что считаются регионами-донорами. С одной стороны, это хорошо, потому что у нас уровень бюджетной обеспеченности выше единицы.

С другой — хотелось бы существенной поддержки хотя бы на реализацию указов президента. Мы посмотрели, что за весь период (с 2012 года) на «майские указы» была выделена достаточно большая сумма — 212 миллиардов рублей. Преимущественно, это региональные деньги. Из федерального бюджета вначале были дотации на повышение заработной платы бюджетникам в пределах двух миллиардов рублей. Потом уровень снижался, на 2018 год вовсе ничего не предусмотрено.

— Как в бюджете 2018 года отражена губернаторская программа «Пятилетка развития»? Потребовала ли она существенного пересмотра приоритетных проектов, на которые закладывались деньги?

— Пятилетка развития состоит из пяти направлений (сохранение и развитие человеческого потенциала, развитие экономики региона, комфортная среда проживания, развитие малого и среднего бизнеса, а также развитие гражданского общества и местного самоуправления). Все они отражены в нашем бюджете.

Приоритеты, конечно, изменились. Для примера, могу выделить несколько направлений, которых у нас раньше не было. В первую очередь это задача по обеспечению жильем учителей и врачей, которые проживают в сельской местности и малых городах. Также появился отдельный пункт по улучшению муниципальных дорог. Он и раньше был, но такого большого внимания этому вопросу до «пятилетки» не уделялось. Появилось направление «уральская инженерная школа». Можно перечислять и дальше.

— То есть если взять бюджет 2017 года и будущего, то это будут два совершенно разных бюджета?

— Различия видно. Мы начали наполнять пятилетку развития еще в 2017 году. И все корректировки бюджета текущего года по увеличению расходной части как раз касались поручений губернатора в рамках реализации этой программы.

— Принятый бюджет считают социальным. Вы придерживаетесь такого же мнения?

— Любой бюджет социальный. Он и существует, чтобы выполнять обязательства государства. Поэтому он другим не будет никогда. Другой вопрос — может ли социальный бюджет быть бюджетом развития? Наш бюджет соответствует тем требованиям, которые предъявляются бюджету развития. Мы медленно, но сокращаем расходы, которые имеют текущий характер. Существенно увеличиваем льготирование наших промышленников. Если в 2012 году сумма льгот составила 2,3 миллиарда, то в 2018 году прогнозируется девять миллиардов.

— Можете назвать идеальную пропорцию бюджета развития и социального?

— Любые вложения в человека — это тоже развитие. Нет идеальных пропорций. Все зависит от доходов. Возьмем, к примеру, Москву. У нее, естественно, возможностей больше. Но наш бюджет — труженик, мы должны рассматривать все расходные обязательства, которые у нас существуют. А у нас их много. И социальная нагрузка большая.

— Подводя итоги выполнения «майских указов», мы заметили, что информация в части зарплат бюджетников сильно расходится. Чиновники уверяют, что зарплаты учителей и врачей в регионе превысили 30 тысяч рублей. Врачи и учителя говорят, что не видят этих денег. Как рассчитывается средний показатель?

— У нас эти учреждения самостоятельные. У них есть положение об оплате труда, они самостоятельно формируют фонд. Соответственно платят зарплату в соответствии со своими внутренними положениями и штатным расписанием. Поэтому никто не может обвинить нас в том, что есть определенные перекосы в информации. Федеральный центр берет статистические данные. Статистика вещь такая: как учреждения отчитались, таким образом вывели средний показатель по области.

— Если резюмировать ваш ответ, то к кому должен идти разбираться врач, если он получает девять тысяч рублей в месяц?

— В первую очередь к главврачу больницы. Он утверждает штатное расписание.

— В этом году муниципалитетам выделили рекордную сумму из бюджета. Это преподносится как благо со стороны областных властей. Но у меня закрадываются сомнения: мэры правда не умеют зарабатывать самостоятельно или у них просто нет возможности это делать? Если последнее, то тренд с выделением денег будет длиться очень долго.

— Не соглашусь, что ничего не меняется. Есть примеры, когда муниципалитеты отказываются от дотаций в пользу НДФЛ. А этот налог нужно собирать. В некоторых случаях у муниципалитетов получается собрать больше налоговых поступлений, чем мы им спрогнозировали дотаций. Конечно, не все согласны на замену, но их количество увеличивается. За этот год на три (стало 64).

Мы специально отдали достаточно большие проценты с налогов на предпринимательство именно муниципалитетам, чтобы они были заинтересованы в развитии бизнеса у себя на территории. Это дало хороший результат. Во-первых, у нас идет рост почти на 2% субъектов малого и среднего предпринимательства по итогам 11 месяцев. И поступления увеличиваются.

— Некоторые муниципалитеты уверяют, что готовы самостоятельно зарабатывать еще больше. Например, чиновники мэрии Екатеринбурга в конце года заявили, что городская казна из-за отобранных полномочий недополучает порядка миллиарда рублей ежегодно. Вы экономист, профессионал. Не кажется ли вам, что, с точки зрения прибыли, городу необходимо вернуть полномочия?

— Я не очень хочу это комментировать. Это лукавство с их стороны. Они бы не заработали столько, сколько декларируют. Здесь все зависит от того, кто и как считает и какие условия существуют сегодня.

— Еще один вопрос про дополнительные доходы. Три года назад нам обещали перерегистрацию УВЗ на территории Свердловской области. Почему процесс застопорился?

— Все, что причитается областному бюджету от УВЗ, оно поступает в областной бюджет. Поэтому вопрос о перерегистрации ничего не даст. Вот если бы другие предприятия пришли на нашу территорию, эффект бы был. Мы работаем в этом плане, но не афишируем это направление деятельности.

— Сегодня в Екатеринбурге идет дискуссия на тему ЦПКиО. Были ли вы в парке в последнее время?

— Не была, поэтому судить не могу. А исходя из общей информации, понятно, что есть определенные моменты, которые нужно обсуждать, вырабатывать решения.

— Сначала все ругали руководителя парка Романа Шадрина. Теперь под критику попали и областные власти, которые отказались выделять деньги на благоустройство территории. Почему не стали резервировать средства в бюджете?

— А на основании чего мы должны были выделять деньги? Есть более 600 миллионов рублей, которые выделили Екатеринбургу на благоустройство. Муниципалитет может принять решение, каким образом распорядиться этими средствами. Сумма огромная.

— Ваш бывший коллега Дмитрий Нисковских предложил привлекать в город инвесторов через майнинг криптовалют. Может ли биткоин стать источником финансирования регионального бюджета?

— На данный момент я в этом очень сильно сомневаюсь. Зарабатывают на этом единицы. Все остальные поддерживают данный процесс. Если ты четко знаешь, что не попадешь в число этих единиц, то какой смысл давать обогащаться другим за счет себя.

— Какое будущее у криптовалют, на ваш взгляд?

— Оно может быть, а может не быть. Я не специалист в этом направлении, поэтому давать какие-то суждения не хотелось бы. Скажу лишь, что за процессом наблюдаю, но не участвую.

— Вы знаете Евгения Куйвашева дольше чем мы, свердловчане. На ваш взгляд, какой он руководитель?

— В Тюмени я не работала в его подчинении. Мы действительно сталкивались на мероприятиях и семинарах, когда я была заместителем главы города — возглавляла финансовый департамент. Затем Евгений Владимирович пригласил меня сюда. Он очень требовательный, но в то же время добрый человек, который пытается сделать максимально возможное, чтобы жизнь людей в Свердловской области стала лучше. Это его искреннее желание, его твердая убежденность. И, конечно же, в рамках этого он жестко спрашивает, если что-то не сделано.

— Вы первый министр финансов в нашем регионе, который параллельно имеет статус вице-губернатора. Как это помогает в работе?

— Министерство финансов — это общевойсковое министерство. Оно работает абсолютно со всеми распорядителями бюджетных средств (остальными министерствами). Поэтому статус вице-губернатора, конечно, помогает в этом плане. У нас на протяжении ряда лет работает рабочая группа, в нее входят представители всех министерств. Статус вице-губернатора позволяет координировать их деятельность для того, чтобы искать консенсус.

— В нашей премии «Чиновник года» вы были одним из фаворитов народного голосования. Сегодня свердловчане вас ценят. Хотя было время, когда вам ставили в вину, что вы приехали из другого города и заняли высокий пост. Насколько тяжело было работать?

— Если тебя пригласили работать, и ты знаешь, как это делать, то собака лает, а караван идет. Неприятные моменты, конечно, были, но не мешали.

— Вы ставили себе задачу стать своей в регионе?

— Я приехала сюда работать, а не становиться своей или чужой.

— Вы не самый публичный человек в свердловском правительстве. Интервью с вами мы ждали три месяца. Это черта вашего характера? Или деньги любят тишину?

— Скорее, второе.

— Какие заявления, на ваш взгляд, могут навредить бюджету?

— Нельзя обещать того, что не сможешь исполнить.