Экономист УрФУ, вызвавший гнев Соловьева: «80% элиты нужна замена»

Преподаватель Высшей школы экономики УрФУ Константин Юрченко, чья лекция для школьников вызвала федеральный скандал, объяснил «URA.RU», как люди, взрослевшие в 90-е годы, учились грабить, убивать, обманывать, брать и давать взятки и зачем он рассказал это юному поколению.

— Константин Павлович, видели ли вы пост Владимира Соловьева про Вашу лекцию?

— Да, уже видел. Для меня совершенно неожиданно, что случился такой резонанс.

— Ваше отношение к его критике в Ваш адрес. Вы считаете свои высказывания в ходе лекции для школьников «дискриминационными»?

— Жизнь сейчас меняется очень быстро. Какое-то поколение стареет (с точки зрения своих управленческих навыков) быстрее, какое-то — медленнее. Какая тут дискриминация? Я сам одной ногой стою в том поколении, которое считаю неэффективным, я это признаю. Чего тут обижаться?

— Как обычно, скандал раздут на цитате, выдернутой из контекста. О чем шла речь до этого фрагмента лекции и о чем — после?

— Я макроэкономист, и разговор шел об экономическом кризисе, который продолжается уже четвертый год. Когда возникает вопрос о том, почему наша экономика успешно развивалась в 2000-е годы и почему она сейчас притормаживает и есть такие сбои в экономическом механизме. Ответ на этот вопрос упирается в то, что сегодня в силу возраста люди, которым 45-50-55 лет, составляют основу управленческого корпуса. В большинстве своем эти люди получили управленческую закалку и первичные навыки в 90-е, когда им пришлось учиться выживать.

— Это тогда, когда они научились грабить, убивать, обманывать, давать и брать взятки?

— Да, такие навыки они приобрели. Сейчас ситуация изменилась и, видимо, лучше, чтобы люди тоже были другими. Экономика начинается на уровне отдельных компаний, отдельных подразделений, и желательно, чтобы эта управленческая элита сменилась.

— Одна из причин кризисных явлений — в ментальности управленцев?

— Именно так: то поколение отягощено прошлым и это стало частью их ментальности.

— Какую цель вы преследовали, рассказывая о людях поколения 1965-75 годов нынешним школьникам? Показать им, что они другие?

— Что они другие и что именно они сумеют толкнуть экономику вперед. Я противопоставил их поколение с их возможностями и их навыками себе, нашему поколению, 65-75 годов. Я пытался объяснить все это доступно и понятно.

— Как они смогут толкнуть экономику? Что у них есть такого, чего нет у вашего поколения?

— У нас есть отягощенность прошлым: мы очень хорошо помним не только 90-е годы, но и закат советской власти. Это называется «ловушки якорения», которые мешают жить. А у них этого нет, они новые, свежие, и они другие, что очень важно. Я говорил им: «Ребята, когда вам говорят, что вы плохие, что раньше студенты были лучше, это все неправда. Нам проще сказать, что вы плохие, чем признаться в том, что вы другие и нам сложнее вас понять». Ребята это ценят.

— Как аудитория воспринимала такую вашу лекцию?

— Обратная связь была хорошей: ребята задавали вопросы, мы с ними пообсуждали.

— Большая часть свердловского правительства, включая его главу, губернатора Евгения Куйвашева, попадает в очерченную Вами категорию. Что Вы думаете по этому поводу? Достойны ли все эти люди занимать свои служебные посты?

— Среди коллег есть мнение, что примерно у двух третей управленцев этого поколения не очень получается. Безусловно, есть костяк, который принимает взвешенные, хорошие решения.

— Вы говорили о том, что не все люди из этого поколения такие, но какой процент из них — не слышно: видео обрывается. Сколько процентов управленцев не на своих местах?

— Для восьмидесяти процентов управленцев могла бы быть найдена замена среди более молодых — как носителей более свежих знаний, идей о том, как устроена сейчас экономика.

Смотрите: нынешние ребята живут в смартфонах. Нам в силу возраста это не нравится, мы часто говорим: «Че ты в своем смартфоне сидишь?» А он решает там свои задачи, и он понимает, что экономика там, в смартфонах, в интернете. И понятно, что, чем скорее это поколение станет лицами, принимающими решения, тем скорее начнет меняться внешний вид нашей экономики.

— Что вообще делать с этим поколением, к которому относитесь вы и которое вы назвали «одним из самых больших зол»? Исправить его представителей уже невозможно (они давно уже «приспособились»), вырвать — тоже: они часть системы управления. Что им делать?

— Жить дальше: сейчас явно не то время, чтобы объявлять охоту на ведьм. Я за ротацию: там, где принимаются решения, омоложение состава сильно помогло бы экономике.

— Понимаете ли вы, что у вас сейчас могут возникнуть проблемы по работе?

— Этого я пока не знаю: ко мне из вуза еще никто не обращался. Мне, конечно, не «все по барабану». Пока живу в этой ситуации. Наверное, какие-то разговоры будут…