Разоблачитель лжи доказал, что аудиоролики о потерях в Сирии — фейк

Фрагменты телефонных переговоров об огромных потерях российских наемников из ЧВК Вагнера в Сирии являются фейком. К такому выводу пришли специалисты в области психотерапии и профайлинга — об этом «URA.RU» рассказал преподаватель Уральского государственного педагогического университета, ректор Института психологии управления, президент Международной ассоциации профайлеров Дмитрий Рассохин. Вместе с помощниками профессиональный разоблачитель лжи проанализовал аудиоролики, активно распространявшиеся последнюю неделю по соцсетям. Результатами своего анализа эксперт поделился с «URA.RU».

По мнению психолога, то, что слышно на аудио, это заранее подготовленный и особым образом составленный текст. «Когда человек говорит и когда он читает, он мыслит по-разному: письменная речь очень отличается от устной», — объясняет профайлер. Аудиоролики, по его мнению, содержат явные признаки того, что люди зачитывают некий письменный текст». Ниже приведены конкретные признаки.

Аудиозаписи в интернет-формате. «Все рассказы уложены примерно в минуту: это „интернет-формат“ — тот, который будут слушать. Но, согласитесь, рассказать о таком сильно значимом событии (когда погибло столько людей!) за минуту невозможно. Представьте, как вы бы рассказывали об этом: „Ты представляешь, че случилось? Там такое было! Я до сих пор в шоке. Мы тут не знаем, что делать…“ Обязательно была бы куча лишних слов. В анализируемых роликах все очень сжато. Передана только „нужная“ информация. Люди при стрессе так не говорят!»

Слова-паразиты. «Даже сейчас, когда я рассказываю все это, я вставляю «э», «м», хотя я заранее знаю, о чем буду говорить. Несмотря на то, что я подготовился к комментариям, я все равно подбираю слова. Это нормально. Внутреннее мышление и мышление во время речи разное.

Когда мы говорим не по бумажке, мы всегда подбираем слова: у нас включается так называемый трансдеревационный поиск. Отсюда — замирания, паузы, все эти «э», «м» — речь «вживую» этим и отличается. Там, в тех записях, этого нет вообще.

В принципе люди могут так говорить — так выступают ораторы, артисты со сцены. Либо так говорит человек, который читает текст с бумажки.

Выход облегчения. «На записях слышен выдох в конце роликов: люди отчитали свою речь, соврали и „фу-у-ух“ — выдыхают в конце».

Шмыганье носом. «Настораживает шмыганье носом. С одной стороны, оно как бы объяснимо: смерть, горечь. Но если бы человек был в горе, он бы шмыгал носом постоянно. Здесь же имеет место „втягивание“ воздуха носом, а это специфичный признак того, что человек лжет».

Паузы. «У любого текста всегда есть смысловая нагрузка. И так называемые ключевые слова (наиболее важные по смыслу) всегда выделяются, в том числе паузами. Здесь паузы есть, но не там, где „надо“ — ими выделены слова, имеющие не самую сильную смысловую нагрузку. Человек, читая, не понимает, что выделять, какое слово наиболее „заряжено“. И, наоборот, те слова, которые несут самую сильную нагрузку („люди погибли“, „наших расстреляли“), эмоционально никак не выделяются, хотя должны были бы».

Ровность дыхания. «Если открыть эти записи в музыкальном редакторе с эквалайзером, то он покажет средний тембр, громкость и ритм произносимой речи. Эти люди рассказывают про стрессовую, шокирующую ситуацию (о массовой гибели военных!), но при этом удерживают спокойный темп и ритм речи! Потому что эти события этих людей не касаются. При стрессе ни один человек не сможет говорить абсолютно спокойно и удерживать один и тот же ритм речи».

Ненужные подробности. В записях есть подробности, о которых человек в сильной эмоциональной ситуации обычно не говорит (например, про 300 метров до позиций). Как правило, в стрессовой ситуации люди оперируют смыслами, и в аудиороликах этих смыслов много (что произошло, почему). Но тут же рассказчик почему-то переходит на детали. Это говорит о том, что текст составлял хороший коммуникатор. Потому что есть люди, которые воспринимают только смыслы, а есть те, кому очень важны детали, на них это производит воздействие. Поэтому в записях есть и смысловая, и детальная нагрузка — это сделано, чтобы записи сработали для как можно большего числа людей.

Матерки. «Мат вставлен для придания рассказу правдивости. Матом они пытаются сгладить эмоциональную ровность и добавить эмоций: все военные говорят с матом. К тому же, в СМИ весь этот мат запикается, и это пиканье будет дополнительным «плюсом» — оно будет отвлекать людей от критического восприятия, от непроизвольного анализа речи.

ОМОН. В одной из записей упоминается «замкомандира там ОМОНа». Однако ОМОНа там нет: в Сирии его не может быть априори. Но слово «ОМОН» использовано не по ошибке, а намеренно: если бы прозвучало название какого-нибудь подразделения, оно никому ничего не сказало бы. А «ОМОН» знают все, это слово придаст тексту «вес» и создает больший резонанс. Весь текст направлен на создание резонанса, на то, чтобы зацепить за живое как можно больше людей.

Наезд на правительство. Рассказ о потерях сопровождается мнениями о правительстве. Но никто в шоке не будет вспоминать про правительство — я был на войне, я это знаю.

Когда погибают твои боевые товарищи, когда ты узнаешь о смерти близких людей, тебе вообще не до правительства. А тут все сводится к тому, куда оно смотрит, как к нам относятся эти «америкосы» и т. д. — идет раздувание этой темы, разжигание («как с чертями поступили!»).

Подтекст такой: «Ребята, посмотрите, что с нами делают, давайте все обозлимся». И даются конкретные ссылки, на кого именно надо обозлиться. Людей подталкивают к выводу — кто во всем виноват».

Работали профессионалы

Заключение, к которому приходит профайлер: данные аудиролики — фейк, но очень хорошо подготовленный. «За звучащей речью стоит текст, причем написанный не теми людьми, которые его произносят. Писал текст, скорее всего, один и тот же человек или несколько, но по одному и тому же „техническому заданию“, — утверждает Дмитрий Рассохин. — Текст был не просто написан, а „прописан“: в него вставлены нужные слова. Те, кто его составлял, прекрасно понимали, что они делают, как это будет работать и какой резонанс это будет иметь».

То, как распространялись ролики, тоже, по мнению эксперта, свидетельствует о том, что работа выполнялась профессионалами. «После создания роликов началась их вирусная рассылка через соцсети и мессенджеры, — говорит психолог-профайлер. — Сделать так, чтобы из Сирии это докатилось до нас, прокатилось по всей стране — это многого стоит. Такой вирус не смогут создать один, два, даже пятьдесят человек. Ту массовую рассылку, которую мы наблюдали, вряд ли могли создать несколько россиян, находящихся в Сирии».

Все это в совокупности позволяет специалисту сделать вывод о том, что за созданием и распространением аудироликов стоит система. «Вероятнее всего, это те самые кибервойска, которые работают против нас, — говорит Рассохин. — Не возьмусь говорить, кто именно это делал, но то, что действовали профессионалы, это точно». Однако касательно исполнителей, которые «наговаривали» тексты, у него есть конкретное предположение. «В двух или даже в трех аудиороликах прослеживается украинский акцент», — замечает специалист.

Потери все-таки были…

Дмитрий Рассохин высказывает и свое личное мнение о том, что же, на его взгляд, произошло в Сирии. «На пустом месте запускать фейк бесполезно — он не сработает, — объясняет специалист. — Чтобы прошла ложь, в ней должна быть толика правда. Причем, такой правды, которую можно раскопать, проверить. Там сейчас идет война, и само событие (бой) наверняка имело место. Скорее всего, действительно были потери (но только не таких масштабов), и американцы наверняка атаковали (только, вероятнее всего, в другом районе, но примерно в это же время). Оставалось собрать все это воедино, добавить 200 трупов и запустить информационный вирус».

По словам Рассохина, получившийся в итоге фейк не первый, но и не последний. «Таких провокаций будет тем больше, чем ближе мы будем подходить к выборам», — уверен эксперт.