Как живут трущобы богатейшего города России. Фоторепортаж

До конца 2018 года в пяти территориях ХМАО планируют навсегда закрыть проблему балков — временных строений, построенных в 70—80-е годы. Планы выглядят вполне реальными, за последние шесть лет в регионе снесли почти шесть тысяч таких времянок — но осталось еще порядка 3,5 тысяч.

Это не центр города, но и не его окраина. Когда-то на «Взлетке» в Сургуте (экономического центра ХМАО, богатейшего, нефтяного региона России), так эту территорию называют местные, кипела жизнь — здесь были десятки балков. А сейчас в этом месте как грибы растут многоэтажки — капитальные строения скрыли от глаза случайных прохожих обветшавшие вагончики. Чтобы их увидеть, надо пройти вглубь микрорайона.

Полы проваливаются, стены покосились, потолки падают на головы, в строениях бесстрашно гуляют крысы. Туалет — на улице. В некоторых балках нет даже ванных, их обитателям приходится ходить в бани или бегать в душ к знакомым.

Галина Татарова живет в переделанном под жилой дом вагончике с 1983 года. Сюда она приехала, как и все тогда, на пару лет — заработать. Недавно у пенсионерки умер муж, он так и не дождался обещанного переселения в капитальное жилье. Сейчас женщина живет со взрослой дочкой и внуком-школьником. Сил не хватает, даже чтобы поддерживать балок в приличном состоянии.

«Тут семнадцатиэтажку строили, так сваи били, что у нас все послетало. У нас там такие щели теперь. Вокруг строятся, а мы тут живем. Летом еще ничего, а зимой как начинает вьюжить, так укрываемся под двумя одеялами, и то не помогает. Щели везде, жить невозможно, крыс много — только и собираем крысиные какашки. Мне уже 60 лет, а вагону, наверное, уже 100 лет», — рассказывает Татарова.

Жительница соседнего балка рассказывает — сам вагончик по факту уже давно сгнил. Все держится на досках и фанере, которыми когда-то его облицевали с внешней стороны. «Я только полы три раза меняла, все гниет. А сейчас он вообще упал на бок. Но я ж его не подниму. Он сгнил, ни стен нет, ничего. И потолки текут. Вода привозная, ничего доброго здесь нет», — говорит Гульнара Масленкова.

Региональное правительство регулярно дает муниципалитетам деньги на переселение балочников. Иногда не получается выкупать квартиры у застройщиков по той цене, которая установлена Региональной службой по тарифам. Иногда сами жители развалюх отказываются съезжать. Последние предложения балочникам со «Взлетки» — либо на первых этажах из переделанных, но не купленных под магазины помещений. Либо в домах в районе ж/д вокзала — там оригинальная косая крыша, но на последнем этаже, где предлагают квартиры, эта крыша съедает часть помещения.

«Больше миллиона они выделить не могут — не предусмотрено программой. А если дадут квартиру — надо ж еще миллион вложить. Потом на первом этаже предложили — а я говорю, мне зачем без балкона, я не пойду. Но еще я привязана к этому району. Мне постоянно по больницам бегать приходится», — говорит Масленкова.

В балках в промзоне в районе Черного Мыса были бы рады и такому предложению, но если на «Взлетке» людей хотя бы прописывают в их строениях, то эти вообще живут в домах, которых по документам не существует. Условия здесь еще хуже, чем у обычных балочников. Например, если в обычном балке за коммуналку отдают порядка шести тысяч — то здесь восемь тысяч в месяц. Власти компенсируют часть платы за отопление — это вынужденная мера, потому что зимой в прогнивших балках потребляется намного больше тепла, чем в капитальных строениях, а платить по счетам у людей просто нет денег. Но в этих и такой компенсации не положено. Даже мусорный бак они поставили сами.

«Здесь все живут больше 20 лет. Нас как будто на белом свете не существует. Мы инопланетяне — нас не видно. У нас даже адреса нет, но за все коммунальные услуги мы исправно платим. Обещают что-то решить, но дальше разговора ничего не идет», — рассказывает Ингрида Лосева.

Условия здесь еще хуже, чем в обычном балке. Как и везде — туалет на улице, но тут он даже без двери. На вопрос, как поступают зимой, смущенно признаются — в ведра. В этих балках много кошек — спасаются от крыс. А еще много собак — район не самый безопасный. Жители говорят, недавно приезжал какой-то депутат (имени его никто не вспомнил). И честно сказал: тут работы непочатый край. Для начала строения надо хотя бы узаконить, а уже потом включать людей в программы переселения.

«Мы тут и здоровье отдали, а кто и жизни. И не можем доказать ничего, хотя с архива справки предоставили, что мы не самозаселенцы, а нам это жилье когда-то выдали», — комментирует Лосева.

Ранее все вагончики снесли в Нижневартовском и Октябрьском районах, Радужном, Покачах, Югорске. В ближайшей перспективе от балков избавятся в Сургуте, Нижневартовске, Советском, Березовском и Сургутском районах. Но останется еще пять муниципалитетов. Власти ХМАО ставят приоритетной задачей полную ликвидацию балочного фонда до 2020 года. Для этого в регионе надо снести почти 3,5 тысячи таких ветхих строений. И это без учета балков, которые вообще никем еще не признаны — итоговая цифра может заметно вырасти.

Как ранее сообщало «URA.RU», в июне 2017 года во время «прямой линии» с президентом жительница Нягани Энжи Барсукова рассказала Владимиру Путину, что живет в балке более 20 лет. После этого глава государства дал поручение решить эту проблему. В июле во время визита в Сургут полномочный представитель президента в УрФО Николай Цуканов посетил балок, после чего предложил властям ХМАО переселить в первую очередь семьи, где есть дети.