Сергей Капчук ждет от ОПС «Уралмаш» денег и покаяния

24 сентября бывший свердловский бизнесмен, экс-депутат Палаты представителей региона Сергей Капчук, впервые после 13-летнего перерыва прилетел в Екатеринбург. В начале 2000-х годов он был совладельцем Нижнесалдинского металлургического завода, но потерял контроль над предприятием после столкновения с представителями организованной преступной группировки «Уралмаш».

После этих событий было заведено уголовное дело о мошенничестве со средствами Свердловской железной дороги. Ставший его фигурантом Сергей Капчук эмигрировал в 2005 году сначала в ОАЭ, а затем в Великобританию.

В феврале 2018 года Капчук вошел в так называемый «список Титова» вместе с несколькими десятками других бизнесменов-эмигрантов, пожелавших вернуться в Россию. Их интересы на федеральном уровне представляет российский бизнес-омбусмен Борис Титов. Недавно было отменено постановление о заочном аресте Капчука. Он получил паспорт гражданина РФ.

В Екатеринбурге его ждут следственные мероприятия по делу, которое, по убеждению Капчука, было сфальсифицировано в начале 2000-х годов полковником ОБЭП Олегом Тимофеевым по заказу ОПС «Уралмаш».

— С какими чувствами вы вступили на уральскую землю после почти 15-летнего отсутствия?

— С момента выхода из самолета не узнаю решительно ничего. Такое впечатление, что за границу куда-то прилетел. Такую красоту, такие развитые аэропорты я видел только в Европе.

— В начале 2000-х годов аэропорт в Екатеринбурге, помнится, еще двухэтажным был…

— Да, тесным и двухэтажным, а на большей части сегодняшней его территории то ли пустырь, то ли лес был. Москва меня приятно поразила после возвращения, но Екатеринбург сегодня поразил вдвойне.

— С какими планами прилетели? Что предстоит сделать в ближайшее время?

— Впереди не просто много, а очень много работы. Первым делом нужно разобраться…

— … с ОПС «Уралмаш»?

— С ним пусть полиция разбирается (смеется). Разобраться с моим уголовным преследованием. Сейчас мы поедем к следователю, будем начинать следственные действия по уголовному делу, возбужденному еще в начале 2000-х годов.

— Когда закроют ваше уголовное дело?

— Я рад, что вы настроены так оптимистично и считаете, что оно точно будет закрыто. Может быть, вы знаете то, чего не знаю я (смеется). На этом этапе я рассчитываю на справедливое досудебное следствие. Мы будем, конечно, заявлять ходатайство о прекращении производства по уголовному преследованию за моей непричастностью. Но сделаем это после определенных следственных действий, допросов, очных ставок. Будем разбираться с этим вопросом в процессе следствия, анализируя, как и что будет технически происходить.

Дальше следователь будет решать, удовлетворять наше ходатайство или нет. Свое слово скажет и прокуратура, которая осуществляет надзор. Напомню, что расследование дела находится на контроле Генпрокуратуры РФ.

— То есть суд все равно будет?

— Не обязательно. Если будут собраны в процессе досудебного следствия доказательства моей непричастности к инкриминируемым событиям, то у следователя будут полномочия прекратить производство по делу без всяких судебных разбирательств. Воспользуется он этой возможностью или нет — второй вопрос.

— Проводили ли вы какие-то переговоры с представителями свердловской области, депутатами заксобрания, свердловскими промышленниками, местными бизнесменами?

— Переговоров ни с кем не было. Откровенно говоря, сегодня бизнес как таковой меня абсолютно не интересует. Я планирую заниматься политикой и буду ей заниматься, если такая возможность будет дана мне правоохранительными органами и господом Богом. Веду переговоры об этом в Москве и нахожу понимание.

— Можно хотя бы намекнуть, о каком политическом проекте идет речь? Он будет федерального или регионального уровня? Планируете ли участие в каких-либо выборах?

— Прямой ответ на ваш вопрос даст агентство Bloomberg. Мы на днях закончили с ним большое интервью, которое будет опубликовано в The Wall Street Journal. Интервью выйдет на английском языке и разойдется огромным тиражом по всему миру. Там будет рассказана вся моя история и будут изложены мои планы. Сейчас могу лишь сказать, что основные политические задачи связаны с 2021 годом.

— Это год выборов в Госдуму РФ?

— Да, именно так.

— Пойдете по пути Андрея Лугового (Андрей Луговой занялся политикой и избрался в Госдуму после того, как Великобритания обвинила его в причастности к отравлению полонием Александра Литвиненко, — прим. ред.)?

— Думаю, что меня некорректно сравнивать с Луговым. Прежде всего из-за того, что ко мне нет никаких претензий со стороны правоохранительных органов и судов Великобритании. По крайней мере мне о них ничего не известно. У меня своя дорога, я по ней иду и буду идти.

— Как будете строить отношения с ОПС «Уралмаш»? Ранее вы заявляли, что представители этого сообщества незаконно захватили Нижнесалдинский металлургический завод, в состав собственников которого вы входили. И что впоследствии по их указанию было сфабриковано против вас уголовное дело.

— Я говорил и еще раз подтверждаю, что, по моему убеждению, фабрикацией уголовного дела против меня занимался полковник Тимофеев по заданию уралмашевской преступной группировки. На сегодняшний момент из-за того, что я более десяти лет не находился в России, все сроки давности по обжалованию незаконного присвоения представителями ОПС «Уралмаш» и преследованию их за хищения моего имущества уже вышли. Легальных юридических путей отсуживать это имущество фактически нет. Именно этого они и добивались, сфабриковав против меня уголовное дело и вынудив уехать за границу.

Я убежден, что сегодня уже в интересах «Уралмаша» со мной рассчитаться. Может быть, этот шаг стал бы для них актом покаяния.

Они же кричат на каждом углу: «Мы уже не ОПС „Уралмаш“, мы уже не бандиты!» Но, раз вы больше не бандиты, значит, отдайте то, что украли. Я думаю, что они отдадут — это точно. Вопрос только в том, когда это произойдет. Я не переживаю из-за сроков.

— В каком виде они должны вернуть долг — в финансовом, моральном или политическом?

— В финансовом. Мне от них никакой моральный отчет не нужен. Они украли имущество — они должны его вернуть в виде денег, в виде другого имущества или других материальных ценностей или иным способом. Но это будет сделано, я не сомневаюсь. Это отдельный разговор, который сегодня для меня по важности стоит не на первом месте. Это произойдет со временем.