Писатель Иванов о кино, губернаторах Урала и авторском чтении «Тобола»

Фильм «Тобол» задолго до премьеры оброс слухами и скандалами. Автор одноименного романа (и сценарист) Алексей Иванов убрал свое имя из титров, премьера картины несколько раз переносилась, а ее создателей за глаза упрекали в использовании бюджетных средств. С другой стороны, в Тюменской области и в Тобольске особенно на ленту возлагались особые надежды — власти и жители региона ожидали, что «Тобол» станет действенной рекламой территории. В первом после премьеры фильма интервью уральский писатель рассказал «URA.RU» о своих претензиях к экранизации, первоначальном замысле сценария и романа, готовности сотрудничать с властями регионов, чьи планы совпадают с его собственными.

— Ваш конфликт с продюсером и режиссером фильма «Тобол» разгорелся из-за перекраивания вашего сценария. Насколько, по вашему мнению, киношники имеют право вмешиваться в замысел автора — где проходит граница между новым видением и искажением первоначальной идеи?

— Никаких правил нет. Киношники имеют право на всё. А я имею право не согласиться и сказать об этом. Однако дело ведь не в правах: это можно, а это нельзя. Дело в том произведении, которое получится в финале. И если произведение получилось хуже, чем могло быть, то правота на стороне того создателя, который предлагал лучший вариант.

Сценарий я написал еще за год до появления в проекте режиссера Игоря Зайцева. И продюсер Олег Урушев его принял. Кстати, это не первый мой сценарий для Олега Урушева, лет десять назад я сделал сценарий для фильма-фентези про Ермака «Идущие по Югре», но он таки и не был снят, потому что ханты-мансийская компания, которой руководил продюсер, прекратила существование. Но мне показалось тогда, что между нами есть взаимопонимание. И я принял следующее предложение Урушева: сделать фильм о Ремезове. Но, чтобы не повторять ошибок с Югрой, оставил за собой право написать еще и роман. Обидно, когда придуманный тобой мир превращается в затерянную Атлантиду. Роман — это страховка от несостоявшегося фильма или плохого фильма.

Из второго проекта продюсера Урушева я ушел, когда режиссёр Зайцев перепахал мой сценарий до неузнаваемости и пренебрег моей критикой и моими предложениями. И получилось то, что получилось.

— Каковы ваши основные претензии к вышедшему фильму?

ВНИМАНИЕ! В ЭТОМ ОТВЕТЕ — СПОЙЛЕРЫ СЮЖЕТА!

— Разве в фильме есть характеры? Чем друг от друга отличаются Петька Ремезов и Ваня Демарин? Ничем. Оба смелые, оба не слушают приказов. Чем отличаются Маша Ремезова от Бригитты Цимс? Ничем. Обе, как дуры, кидаются на мужиков. Я уже не говорю про логику действия. От пушечной пальбы там трещат мозги, и зритель не успевает спросить себя: а почему, например, полковник Бухгольц повернул обратно в Тобольск, ведь враг отступил, а русское войско вообще-то направлялось за золотом? Зачем Ремезов поехал за тридевять земель в осаждённую крепость, где погиб его сын, и повёз на войну дочь? Остановить войну? Но как? Передать дочь возлюбленному? Так Ремезов же проклял Демарина! И Демарин вообще-то на службе, в походе, кто разрешит ему идти в поход с невестой?

А зачем в фильме сцены балов, которых еще не было в ту эпоху? Только затем, чтобы сам продюсер и его помощники засветились в кадре в бальных костюмах и развесистых париках? А на кой-чёрт в этой истории нужен царь Пётр? Представляю, если бы режиссёр «Тобола» снимал «Белое солнце пустыни». В начале фильма товарищ Сталин отправляет солдата Сухова спасти гарем Абдуллы, а в конце фильма целует Сухова в обе щеки и кричит своим командармам в Кремле: «Ура товарищу Сухову! На нём земля советская стоит! Ура! Ура!» Короче, я могу долго разбирать этот фильм по косточкам, но понятно, что логика поступков и характеры героев в нём отсутствуют.

— Жалеете, что убрали свое имя сценариста из титров фильма?

— Я не жалею, что убрал свое имя сценариста из титров фильма. Профессионалы только подтвердили мою правоту. Насколько я знаю, «Первый канал» тоже снял с фильма свой логотип. Да и, думается, не случайно режиссера Зайцева тюменские власти забыли наградить за фильм, когда раздавали звания.

— А может ли грядущий 8-серийный сериал изменить ваше мнение о работе режиссера?

— После полнометражного фильма выйдет сериал, но, поскольку фильм разрушил всю последовательность событий, особых надежд на сериал я уже не возлагаю.

— Один из наших читателей спрашивает: почему в романе «Тобол» нет главного героя? Это как-то связано с прицелом на экранизацию?

— Какой может быть «прицел на экранизацию» у романа «Тобол», который я писал, когда уже снимался сериал «Тобол»? И как связано мнимое отсутствие главного героя и фильм? Сумбур какой-то, майка поверх шубы.

Обилие сюжетных линий в «Тоболе» объясняется характером героя. Когда продюсер Урушев предложил мне написать сценарий про Ремезова, он имел в виду биографическую кинопанораму (она называется «байопик») вроде советского фильма «Михайло Ломоносов» или нынешних сериалов «Фурцева», «Чкалов», «Чапаев» и т. д. Но это устаревший формат. Я предложил делать историю, более компактную по времени (не 80 лет жизни Ремезова, а семь лет петровской эпохи) и сюжетную.

Но существовала большая проблема. В петровские времена Ремезову было 70 лет и он уже ни с кем не дрался, ни в кого не влюблялся, не жульничал (был грех в молодости) и даже из города почти не выезжал. Ремезов был фигурой статичной. Его жизнь не имела сюжета. Зато сюжеты были у современников Ремезова: у губернатора Гагарина, святителей Иоанна и Филофея, пленных шведов Табберта, Рената и Бригитты Цимс, у миссионера Новицкого, шамана Нахрача Евплоева, полковника Бухгольца и других героев — раскольников, инородцев, бухарцев, китайцев.

И сюжеты всех этих людей я сплёл так, чтобы все они замыкались на Ремезове и открывали разные стороны его деятельности: строительные работы, картографию и этнографию, историю Сибири, военный опыт. Все герои приходят к Ремезову за советом, и Ремезов, почти не выезжая из города, рулит всеми процессами: войной с джунгарами, борьбой с шаманами, поиском клада в степи, поиском убежища раскольников и даже махинациями с пушниной. При такой конструкции произведения Ремезов в начале XVIII века становится главным человеком в Сибири — каковым он и является для нас в начале XXI века. Поэтому он однозначно главный герой. Без него всё рассыплется на не связанные друг с другом события. Считать, что в романе нет главного героя, значит не видеть никаких взаимосвязей.

— И тогда вы вывалили на продюсера свой эпичный замысел. Как он отреагировал?

— Олег Урушев и знать не знал про такое богатство жизни в Тобольске. Он сам признаётся, что о Семёне Ремезове прочитал в рекламном буклете тюменской гостиницы «Ремезов». Его «идея снять фильм о Ремезове» заключалась в том, что на фильм о Ремезове можно найти финансирование от тюменской власти и бизнеса, и это был совершенно справедливый и профессиональный расчёт. Вряд ли «Сибур» (крупнейший инвестор в экономике Тюменской области, выделивший средства на фильм — прим. ред.) раскошелился бы на фильм про Бригитту Цимс, а на фильм про Семёна Ремезова — вполне возможно. Но сделать из однофигурного байопика многофигурный эпос — уже моя идея, потому что байопик не интересен ни читателям, ни зрителям.

Вся эта обширная галерея героев вполне укладывалась в хронометраж сериала, а вот в двухчасовой фильм для проката, конечно, нет. И моя задача была грамотно сократить собственную сериальную историю под ограниченный хронометраж фильма. Нужно было выделить главную линию и довести ее до конца, безжалостно отсекая ненужных персонажей, что я и сделал. Однако режиссеру и продюсеру захотелось добавить в фильм собственного креатива. Зайцев увидел облако в виде ангела, когда летел в самолете в Сибирь. Урушев представил свой крупный план на балу и т. д. и т. п. И полетели клочки по закоулочкам. Чтобы освободить место под самопрезентацию, ненужный креатив и путаные приключения, из фильма начали вырубать ключевые для логики эпизоды, и сюжет утратил

смысл.

— Несмотря на негативный опыт, вы вновь включились в работу сценариста (по книге «Вилы»). В чем ваш интерес к этой роли? Заработать? Внести разнообразие в творческий процесс? Изменить ситуацию на кинорынке? Многие режиссеры и актеры жалуются на отсутствие качественных сценариев сегодня.

— Мнение, что сценарий приносит больше денег, чем роман, — это распространенное заблуждение, которое не имеет ничего общего с реальной практикой, по крайней мере с моей точно не имеет. Если бы я руководствовался финансовыми раскладами, то просто написал бы роман и продал права на его экранизацию.

Например, мой новый роман «Пищеблок», по которому снимут фильм, принес мне гораздо большие дивиденды, чем роман и сценарий «Тобол» вместе взятые.

При этом я потратил на него в три раза меньше времени. Сегодня мне выгоднее заключить контракт на экранизацию, чем писать сценарий.

Я отложил все свои писательские проекты и согласился писать сценарий для экранизации «Вил» потому что работа с компанией Star Media — это шанс сделать адекватный и сильный проект. Я уже два года наблюдаю, как эта компания и ее продюсер Дарья Лаврова профессионально работают над фильмом «Сердце Пармы», и думаю, что у истории пугачевского бунта есть все шансы стать показательным кейсом правильного взаимодействия продюсера, режиссера и сценариста. И мне хочется стать его частью.

— После того, как губернатор Моор присвоил вам звание почетного работника культуры Тюменской области, вы оценили его понимание значения культуры в продвижении территории. Что все же важнее в продвижении территории — культура или деньги? И почему?

— Я оценил понимание тюменских властей значимости культуры для продвижения территории не потому, что мне присвоили звание. Несколько лет назад, когда проект только начинался, я вместе с продюсером встречался с экс-губернатором Тюменской области Якушевым и убеждал его в правильности именно такой стратегии. И сам факт, что правительство области поддержало фильм, — свидетельство того, что оно умеет принимать важные для региона решения. И не вина губернаторов, что фильм не получился. Хотя по большому счету и слабый фильм увеличит поток туристов. Уже даже роман «Тобол», который вышел за год до премьеры справился с этой задачей. А у фильма аудитория будет в десятки раз больше.

— Готовы ли вы сотрудничать с властями регионов по продвижению их территорий? Какие условия должны совпасть, чтобы вы согласились на такое сотрудничество?

— Да, я готов сотрудничать с властями тех регионов, чьи темы совпадают с моими идеями и планами. Например, за историю Ремезова я взялся потому, что мне еще со времен моего проекта «Хребет России» интересен этот герой. Первый съемочный день «Хребта России» в 2006 году я начал именно у памятника Ремезова в Тобольске, потом Ремезов появлялся в нескольких моих книгах, постепенно я собрал целую библиотеку об этом деятеле. Предложение сделать фильм удачно совпало с моими планами, поэтому я его принял. У меня есть любимые темы во многих регионах: на Урале, в Башкирии, в Татарстане. Я уверен, что все они могут повлиять на продвижение этих территорий. Но если роман я могу написать без поддержки властей и бизнеса, то книги нон-фикшн и фильмы требуют их финансового участия.

— На ваш взгляд, стал ли Семен Ремезов после выхода вашего романа брендом Тюменской области и Тобольска, в частности?

— Ремезов уже был брендом. Ему ставили памятники, о нем упоминали все учебники по истории Сибири, путеводитель по музею «Коломенское» в Москве оформлен картами Ремезова. Но все же Ремезов пока не был общероссийским брендом уровня Рублева или Кулибина. Мой роман может изменить статус Ремезова, но для этого нужны еще и яркие интерпретации в нелитературных форматах.