Артюхов ответил на главные вызовы после первого года работы

Год назад президент России Владимир Путин доверил управление Ямало-Ненецким автономным округом Дмитрию Артюхову. Новый губернатор пообещал землякам не сбавлять темпов развития региона, входящего в число самых благополучных в стране. И дал старт сразу нескольким крупным реформам. Спустя год «URA.RU» спросило Дмитрия Артюхова о том, что сделано.

Ямало-Ненецкий автономный округ точно входит в число одних из самых благополучных регионов России. Но в повестке дня регулярно появляются темы, которые волнуют даже благополучную территорию. Скажешь о перевыпасе оленей — поднимаются коренные народы, упомянешь авиакомпанию «Ямал» — получишь сотни гневных комментариев. А еще спор о том, стоит ли развивать Салехард и что делать с оторванностью округа от большой земли. Подводя итоги первого года работы Дмитрия Артюхова губернатором Ямала, «URA.RU» задало и эти вопросы. Они настолько резонансные, а ответы настолько важные, что мы решили вынести их в отдельный материал.

— Недавно администрация Ненецкого автономного округа анонсировала создание собственной авиакомпании. И это звучит необычно, потому что ранее была идея превращения авиакомпании «Ямал» в авиакомпанию на весь арктический пояс. Она не нашла поддержки у Минтранса России, и вдруг такая инициатива, да еще и с господдержкой. Это упущение авиакомпании «Ямал», что не предложили свои услуги другому региону?

— Я спокойно к этому отношусь.

Авиация — это тяжелый бизнес с огромным количеством рисков, с высокой конкуренцией на рынке. И с очень чувствительными клиентами, готовыми реагировать на все: качество сервиса, задержки. Только конкурент акцию объявит — все пассажиры перебегут к нему, никакой лояльности. А рентабельность — одна из самых низких.

Такой актив, как авиакомпания «Ямал», возлагает на правительство округа дополнительную ответственность. У меня у самого как у пассажира и как у руководителя много вопросов к «Ямалу». Но у нас на Севере без своей авиакомпании нельзя. Попасть в зависимость от каких-то крупных федеральных игроков, которые потом будут выкручивать тебе руки, устроят монополию в билетах — это гораздо хуже. У нас уже был такой негативный опыт.

Мое видение — «Ямал» не должен становиться крупным федеральным игроком. Деятельность этой авиакомпании должна отвечать интересам жителей округа.

Да, она должна жить по законам рынка, выполнять чартерную программу, зарабатывать в летний период или на перевозке вахтовиков, компенсируя социально важные, но не прибыльные направления. Но это прежде всего авиакомпания для ямальцев.

— Стагнация?

— Нет. Мы сейчас заказываем серьезный аудит авиакомпании. В конкурсе участвует «большая тройка» ведущих аудиторских компаний. Перед ними стоит задача оценить внутреннюю эффективность авиакомпании, проанализировать ее слабые стороны.

В последние годы приходилось слышать обвинения в том, что «Ямал» летает где угодно, только не на Ямале. Люди видели, что есть прямые рейсы, соединяющие, например, Сибирь и Поволжье. Это приносило хороший доход, но не соответствовало потребностям ямальцев. И мы сделали так, чтобы авиакомпания расширила географию полетов именно из наших городов. Мы изучали, какие транзитные билеты люди чаще всего покупают, проводили соцопросы, куда бы ямальцы хотели летать напрямую. Так появились рейсы до Омска, Новосибирска, Уфы, а в летнем расписании — до Краснодара и Симферополя.

По итогам полугодия будем смотреть, насколько активно ямальцы пользовались этими рейсами. Нам нужна новая стратегия развития авиакомпании для Западной Сибири и для нужд ямальцев.

— «Ямал» мог бы работать в Ханты-Мансийском автономном округе. Особенно с учетом происходящего в авиакомпании Utair.

— Я сейчас смотрю на летнюю загрузку авиакомпании. У нас есть рост пассажиропотока и нет свободных самолетов. Мы не можем взять на себя какую-либо существенную долю рынка такого огромного региона, как Югра, где сегодня работает Utair.

— Ваша администрация разрабатывает абсолютно новую идеологию господдержки оленеводов. На какой стадии этот вопрос сейчас?

— Да, сейчас мы обсуждаем дорожную карту со всеми заинтересованными сторонами. Это профильные специалисты, депутаты, главы поселений и районов, где развито оленеводство, руководители общин и сельхозпредприятий, лидеры общественных организаций коренных народов Севера.

Вызов серьезный. В тундре наблюдается перевыпас оленей, это факт. Кормовая база просто не успевает восстановиться за сезон. А поголовье продолжает расти. У этого вопроса нет легкого решения в один шаг. Мы обсуждаем комплексную программу.

Во-первых, рассматривается возможность существенного увеличения закупочной цены на мясо оленей, которое тундровики сдают на убойные комплексы. Речь идет о повышении стоимости мяса первой категории. Это мясо здоровых животных с хорошим весом. Получается, оленевод, если он правильно выпасает и прививает свое стадо, сможет получать хороший доход, даже имея небольшое поголовье. Это будет выгоднее, чем выпасать много животных, которые в силу нехватки корма имеют низкий вес. Хотел бы подчеркнуть, что цена на оленину для жителей Ямала не изменится, все дополнительные расходы возьмет на себя окружной бюджет.

Во-вторых, те семьи, которые по разным причинам находятся в трудной жизненной ситуации, нуждаются в системной поддержке власти. Мы сейчас прорабатываем механизм оказания адресной материальной помощи оленеводам, которые выпасают животных не постоянно, а сезонно. Эта помощь будет предоставляться в натуральной форме: продуктовые наборы, горюче-смазочные материалы для передвижения. Также в нее входит необходимое для того, чтобы поставить чум — шесты, нюки.

В-третьих, это работа с молодежью. У нового поколения коренного населения должен быть выбор: возвращаться в тундру, заниматься оленеводством или получить другую профессию, востребованную на Ямале.

Это позволит также работать на своей родной земле, но уже по таким универсальным специальностям, как, например, монтажник, слесарь или буровой мастер.

Вместе с крупнейшими недропользователями мы будем формировать такой заказ в системе профессионального образования. Это масштабные изменения, и мы проводим их комплексно. Студентам, которые приедут из отдаленных районов и поселков, необходимо обеспечить условия для комфортного проживания во время учебы. Для этого мы создаем сеть общежитий. В Надыме такие помещения купим на днях. Кроме этого, мы начинаем проектировать большое общежитие при Новоуренгойском многопрофильном колледже.

Мы договорились, что летом все специалисты, кто вовлечен в эту работу, поедут в тундру, будут собирать тундровиков, разговаривать, получать обратную связь. Сам лично буду в этом участвовать.

— Оленеводы готовы к разговору?

— Наши тундровики — мудрые люди, которые видят, что происходит, и все понимают. Источник этой мудрости — сама природа, в гармонии с которой они живут.

Нам необходимо сбалансировать экосистему, чтобы сохранить возможность ведения традиционного образа жизни. Для конкретного хозяйства, для конкретного человека создается цепочка альтернатив и возможностей, выбирает которые он сам.

У Ямала есть положительный опыт подобных изменений. Пуровский район раньше выглядел совсем иначе. Теперь там жизнь совершенно поменялась, люди живут в основном в современных развитых городах и поселках.

Прогресс идет дальше, двигается на Север. Сейчас почти везде в тундре работает связь. У многих есть смартфоны. Тундровики активно пользуются социальными сетями, смотрят youtube, читают новости. Вместе с проникновением технологий приходит и представление о новом качестве жизни. Те условия, в которых жили представители старшего поколения, уже не подходят для молодежи. Молодые люди хотят большего.

— В последнее время вы несколько раз заявляли о развитии туризма. В частности, рассказывали, как эта сфера работает в Лапландии. Это новый взгляд на направление на Ямале?

— Наш регион хорошо известен среди достаточно узкого круга людей: любителей экстремального отдыха, которые специально путешествуют по местам, где не ступала нога человека. Это может быть не только зимний фрирайд, но и рыбалка, пешие походы по горам, сплавы по нашим рекам. Это достаточно дорогостоящие поездки, поскольку все они требуют специального транспорта, что делает такой туризм эксклюзивным.

Массовый сегмент пока развит плохо, потому что нет инфраструктуры. Должны быть туристические фирмы, которые предоставляют качественные услуги, места, где люди могут остановиться. Поэтому наша задача — поддерживать предпринимателей, которые специализируются на туристическом бизнесе, и развивать материальную базу, которая есть в округе. Нам не нужно очередное учреждение, которое по уставу было бы обязано развивать туризм. Когда государство берется что-то решать в отрасли, способной регулироваться рынком, это обычно заканчивается плохо.

— Есть ли спрос?

— У Ямала есть конкурентное преимущество — мы находимся относительно близко как от Москвы, так и от Санкт-Петербурга. Лететь из этих городов всего 2,5 часа. Это близко. То есть можно прилететь на выходные и получить незабываемые эмоции, связанные с культурой коренных и малочисленных народов, с национальной кухней, нашей природой, или заняться активным отдыхом как летом, так и зимой.

По цене такую поездку на Ямал могут себе позволить многие, кто хочет посмотреть Россию. А желающих узнать свою страну, к счастью, все больше и больше. В ближайшие годы будет построен мост через Обь. И тогда, прилетев в Салехард, можно будет быстро добраться до подножия гор: сплавиться на катамаранах, сесть на снегоходы…

По своему колориту Ямал очень сильно отличается от центральной России. Мне не раз приходилось слышать от друзей, что они представить не могли, что на таком небольшом расстоянии от Москвы есть подобное место. Это огромное конкурентное преимущество перед другими замечательными местами России, такими, как Байкал или Камчатка.

Еще одна цель — создать возможность для наших жителей путешествовать по своему региону. Будет достроена автомобильная дорога Салехард — Надым — будет развиваться внутренний туризм. Я знаю многих людей в Новом Уренгое, которые мечтают побывать на Полярном Урале. Сегодня это тяжело: надо лететь на самолете, подстраиваться под расписание. Уже совсем скоро можно будет спокойно в пятницу сесть в машину и к вечеру быть в Салехарде. Провести выходные здесь и вернуться опять к себе.

— Что смотреть в Салехарде?

— Интересных мест достаточно, а будет еще больше. Недавно обсуждали с коллегами концепцию благоустройства набережной в Салехарде. Это очень большой объект, который пока выглядит печально — незавершенная стройка. И мы обсуждали, как его доделать, чтобы это был центр притяжения для всего города. Зимой там будут главная городская елка и ледовые городки, летом — роллерные, велосипедные, беговые дорожки. Детям там должно быть интересно, должно быть место, где можно перекусить, взять напрокат коньки или ролики.

У нас очень красивый арктический край. И у жителей столицы в центральной России есть спрос на путешествие в зимнюю сказку, туда, где по-настоящему белый снег и есть ощущение праздника.

— Я правильно понимаю, что все споры относительно того, развивать Салехард или консервировать и развивать только существующие крупные города, Ноябрьск и Новый Уренгой, прекращены? Салехард будет развиваться дальше? Нет такого, что он сейчас достиг пика и консервируется?

— Салехард — административный центр нашего региона. Никаких дискуссий на эту тему сейчас не ведется. И это город с большой историей.

— У вас есть требование к операторам по развитию туризма — обязательно местные? Или готовы поддержать москвичей, питерцев, сочинцев?

— Если к нам кто-то придет, кто занимается этой работой профессионально, будем очень рады. Потому что ресурс наших компаний, к сожалению, ограничен.

— Популярная тема — будет ли построен железнодорожный вокзал в Салехарде?

— Развитие железных дорог на Ямале напрямую зависит от планов РЖД на Северный широтный ход. Недавно прошел научно-технологический совет компании, посвященный прикладным вопросам строительства и эксплуатации новой дороги. И хотя в целом весь проект больше про грузоперевозки, обсуждалась там и доставка пассажиров. Главный вопрос — какое количество пар поездов нужно в обоих направлениях. Сегодня уренгойцы ездят в Москву через Тюмень, а с вводом новых путей в Москву можно будет добраться и по Северному широтному ходу напрямую. Это будет примерно на 12 часов быстрее. А жители Салехарда получат возможность добираться в Тюмень прямым поездом.

Появится ли при этом вокзал в Салехарде? У нас есть вокзал в городе Лабытнанги, это близко, и дополнительные капитальные затраты в Салехарде бессмысленны.

— А сколько ехать от Салехарда до вокзала в Лабытнанги?

— Когда откроется мост, то путь от центра Салехарда до вокзала займет минут двадцать.

— Можно ли сказать, что это будет старт для появления новой агломерации, Лабытнанги и Салехарда? Есть ли шанс, что в перспективе будет смысл в едином центре управления для этой территории? Образно говоря, Лабытнанги станут одним из отдаленных районов Салехарда, как Коротчаево для Нового Уренгоя.

— Агломерационный эффект произойдет точно. Но говорить об объединении городов сегодня явно преждевременно.