«Вирус, крадущий деньги, хакерам Lurk передал человек Касперского»

В Екатеринбурге 4 июня уже во второй раз стартует судебный процесс над бандой хакеров, обвиняемых в хищении 1,7 млрд рублей с помощью компьютерного вируса Lurk. Первый суд (шел в феврале — марте) окончился ничем: обвиняемые уличили судью в нарушении правил ведения судебного процесса, внезапно их поддержала прокуратура. Теперь дело рассматривает тройка судей — случай очень редкий. Хакеры считают себя невиновными и заявляют, что суд и следствие не дают им возможности защищаться. О том, какие есть нестыковки в деле «лурков» и как оно связано с группой «Шалтай-Болтай», — в интервью жены главаря группировки хакеров.

— Анна, «URA.RU» сообщало, что вашего мужа Константина Козловского держат в маленькой камере-одиночке. Он по-прежнему в «карцере»?

— К сожалению, да. Костя содержится в одиночной камере, у него нет соседей, и почти уже пять месяцев он не в социуме. Нахождение в одиночке доставляет ему много проблем: камера находится в отдаленном корпусе, поэтому ожидание свидания занимает от одного до трех часов. Это покажется смешным, но даже с доставкой ему питьевой воды есть трудности: пять литров до его камеры не понесут — только 1,5 литра. Несмотря на очень долгое время нахождения в СИЗО (уже три года), Костя молодец: он занимается спортом, чтобы поддерживать себя в тонусе.

— Вы рассказывали, что вам долгое время не давали с ним видеться. А сейчас?

— За два с половиной года нахождения в СИЗО Москвы, в спецблоке 99/01 «Матроской Тишины», следователь Клишина не дала ни одного свидания.

Даже наше бракосочетание длилось не больше 5-7 минут вместо положенных 3-4 часов разрешенного по закону общения.

На протяжении всего времени следствие оказывало психологическое давление на нас. Только в конце февраля 2019 года судья Кировского районного суда разрешила мне и еще четырем людям стать общественными защитниками и осуществлять помощь обвиняемым наряду с их адвокатами. Но, к сожалению, данное полномочие сейчас аннулировано в связи со сменой состава суда и началом нового процесса.

— Судя по заявлениям подсудимых и их адвокатов, в новом процессе опять ожидается множеcтво ходатайств, требований к суду с их стороны. Что не так с этим делом?

— Оно изначально сильно затягивалось сначала следствием, теперь — судом. В итоге за решеткой ребята уже три года.Никто не хочет услышать, что пытаются рассказать ребята. Их ограничивают в общении со СМИ: несмотря на то, что заседание открытое, Косте не разрешают обращаться к журналистам, хотя такое ходатайство он заявлял — тогда как Игорь Маковкин (заключил досудебное соглашение со следствием — прим. ред.), который уже осужден, легко общается со СМИ. Они даже приходят к нему в колонию.

— Вы считаете вашего мужа и его подельников невиновными?

— Ряд СМИ говорит о богатствах хакеров, подтверждая это фотографиями со старыми машинами и смешными суммами. У нас в стране у некоторых находят сумму в 12 миллиардов дома — это точно не наш случай. На официальной странице Козловского на Facebook (деятельность запрещена в РФ) выложены материалы о невиновности ребят — всех, кто сейчас под стражей. Все подтверждено материалами из этого же уголовного дела — каждый может открыть и прочитать их.

Сотрудники «Лаборатории Касперского» написали статьи о функциональных особенностях Lurk, однако никто так и не объяснил, каким образом похищались деньги с корсчетов российских банков. Дело в том, что программа «Лурк» не могла красть деньги — у нее нет такой функции, «Лурк» — программа, лишь открывающая дверь.

Зато это умеет делать программа-вирус «Пегас» (Pegasus). «Лурк» специально кидали туда (на зараженные компьютеры — прим. ред.), чтобы, когда будут проходить экспертизы, его там обнаружить. И кидал тот, кто проводил потом экспертизы.

— А кто их проводил?

— Большинство экспертиз по делу «лурков» делал некто Сабитов, подчиненный Стоянова — руководителя отдела расследований компьютерных инцидентов. Стоянов участвовал в деле, курировал его, расследовал, писал труды о поимке и о изобличении «Лурка». Он же фигурант дела группировки «Шалтай-Болтай», вкупе с сотрудником ФСБ Дмитрием Докучаевым, с ним Козловский был хорошо знаком и в молодости даже дружил.

И тот, и другой (Стоянов и Докучаев) сейчас осуждены за госизмену — очень интересный знак, который никто не хочет обсуждать и замечать. В связи с этими персонажами в деле множество нестыковок.

— Какие, например?

— В уголовном деле есть переписка в «Джаббере» людей с никами Meg и Cashout, она содержалась на жестком диске, изъятом во время обысков. В этой переписке «Мег» предлагает «Кэшауту» воспользоваться проектом «П» и передает ему сперва описание этой программы (декабрь 2015), а затем исходный код (январь 2016). В ней прямо описано, как будут уходить деньги из банков, в том числе из «Металлинвеста» (то, что и вменяется группировке «Лурк»). А в 2018 году в США были опубликованы коды вируса Pegassus — если сравнить, то мы увидим, что Пегас и проект «П» — это одно и то же, один и тот же код. Он стоит миллионы.

В переписке много разных никнеймов, и каждый раз следствие устанавливало, кто есть кто. По версии следствия, Cashout — это Козловский. Но ни разу не было задано вопроса: «Кто такой Meg?» Никто не спрашивает, что за человек скрывается за этим никнеймом, как его найти? А ведь сообщения, которые он пишет в переписке, являются доказательной базой этого дела!

Создается впечатление, что информация о нем не нужна следствию: она не вписывается в общую картину выстроенного ими дела. И вот почему:

Meg, или Megusto, с закрытого хакерского форума MazaFaka — это и есть Стоянов. Получается, что это он передал вирус Козловскому, а потом его люди (Сабитов) делали экспертизы по «Лурку».

Кстати, сам Стоянов был на обысках у Игоря Попова, а также у Костиных родителей во время следственных действий (правда, официально он в них как бы не участвовал). Что самое интересное, «Мега» (Стоянова) разрабатывал как раз Докучаев. Так что они все там повязаны.

— Раз есть такие сомнение и подозрения — надо просто допросить этого Стоянова

— И не только его! Стоит выслушать внимательно всех привлеченных по данному делу лиц. Объективное рассмотрение уголовного дела будет лишь в том случае, если суд подойдет к этому беспристрастно. Парни заявляли ходатайства об истребовании ряда доказательств и вызове экспертов — суд до настоящего времени относится к этим ходатайствам со скепсисом, забывая о состязательности сторон в процессе. Но без помощи суда большую часть доказательств в суде нам представить не удастся. Поэтому мы возлагаем большие надежды на объективное рассмотрение уголовного дела.

— Если «лурки» невиновны, если крал деньги не «Лурк», а «Пегас», то куда ушли 1,7 млрд рублей?

— Это нужно спросить у Стоянова — наверняка он знает, где они.

— Ваши действия теперь?

— Будем бороться! Сейчас у нас наконец очень грамотный адвокат, который верит нам, Ольга Кезик. Несмотря на все трудности в этом деле, она согласилась с нами работать, не испугавшись давления и проблем, которые, могут возникнуть из-за нас. Я очень надеюсь, что все будет хорошо и этот абсурд, в котором мы живем уже три года, закончится.