Война похоронщиков в Екатеринбурге ведется из коттеджа у Ганиной Ямы

Скандалист-похоронщик, устраивавший флешмобы с трупами на погостах Екатеринбурга, смог покинуть группировку «Дондики», в которой находился чуть больше года. В интервью «URA.RU он рассказывает, как поделен Екатеринбург между ритуальными фирмами и когда прекратятся их войны.

Дмитрий Малышев известен в узких кругах, хотя его имя не раз звучало в новостях о похоронных войнах в Екатеринбурге. Он устроил скандал на Окружном кладбище, требуя разрешить ему выкопать могилу «для друга», и таранил живых людей катафалком, пытаясь прорваться на Лесное кладбище.

— Дмитрий, зачем нужны были все эти шоу?

— Я же был не один — я был с теми, кого называют «дондики» (от ИП Дондик — группа фирм, воюющих с другими участниками рынка ритуальных услуг в Екатеринбурге. В 2018 осуждены за разбой, поджоги машин и ограбление ювелира — прим. ред.). Я считаю, что это настоящая банда.

— Как вы связались с «дондиками»?

— Я создал кладбище домашних животных — оно до сих пор работает.

— Ходили слухи, что там людей закапывают…

— Это извращенная информация — никто там людей не захоранивает. Там колумбарные ячейки, в которые можно поместить урну с прахом. И я искал, с кем из ритуальных фирм договориться, чтобы они мои ячейки предлагали своим клиентам. Поехал к ним, рассказал, они съездили ко мне, посмотрели. Потом говорят: «Нам надо человека похоронить на Окружном кладбище, никак не можем. А как раз жил там рядом, и там же неподалеку дед умер. Мы состряпали, будто это мой друг, дали документы — и я пошел.

Оформил все, как положено — никаких препятствий со стороны администрации кладбища не было, и мы поехали копать, но начали не там, где нам показали, а прямо на дороге. Грунт был мерзлый — я до вечера не успел до конца выкопать могилу, уехал, а за ночь работники кладбища закопали ее и выкопали там, где указали место — вокруг этого и был конфликт. Теперь-то я понимаю, что все это делалось ради провокации, чтобы скомпрометировать сотрудников кладбища.

На самом деле, есть специальные нормы, есть ГОСТ — расстояние между могилами должно быть не менее 50 см по длинной стороне и не менее метра — по короткой (для прохода между рядами могил). И смотритель кладбища, когда указывает место, всегда проверяет с рулеткой: если хватает расстояния — копайте, если нет — нельзя. А они (дондики) сразу начинают: «Ты плохой, подкупленный конкурентами!»

— Насколько сильно вы сблизились с дондиками?

— Когда мы начали с ними работать по копке, Денис Емельянов сказал мне: «Переезжай к Николаю Ермакову в коттедж и живи там. Находится он неподалеку от Ганиной Ямы. Дом большой, мне там выделили комнату. В этом же коттедже проходили все их совещания. А по выходным вся эта шайка приезжала туда в баню — с женами, без жен, иногда с детьми.

— Как у них внутри все устроено?

— Есть три руководителя: Николай Ермаков, Денис Синяк и Денис Емельянов. Ермаков — голова всей организации, он имеет самую большую долю. Как я понимаю, это он придумал весь этот ритуальный бизнес и остальных в него втянул. Раньше я по их просьбам писал жалобы на других похоронищков, но Ермаков хотел, чтобы его имя везде звучало (помните, баллотировался в депутаты?), поэтому организовал благотворительный фонд, от которого пишет обращения и входит как эксперт в общественную палату, хотя ничем, кроме своей «похоронки», никогда не занимался.

Емельянов — «главный по войне». Все время призывает с кем-то воевать. Помните, у них был конфликт с торговым домом «Вознесение» — так он до сих пор остановиться не может.

У него хорошие связи с полицией, вот они его и подтянули. Емельчнов и Сергей Дивичук (бывший начальник отдела полиции №14) как раз и замутили всю схему слива информации — и у них сразу приток денег вырос, «корона на голове» выросла: мы крутые, весь рынок под себя заберем.

У них сейчас везде свои агенты — в полиции, в скорой помощи.

Денис Синяк держит всю структуру, чтобы информаторы сливали данные и чтобы агенты выезжали к родственникам умершего и их обрабатывали. За это отвечают «менеджеры» — Олег Масасин, Евгений Фомин, Александр Агафонов, Рамиль Садыков, Кирилл Агеев.

Весь город поделен, каждый отвечает за свой район. Идет звонок из полиции или скорой — сразу же звонят агенту, и он должен прибыть к умершему за расчетное время — 20 минут.

Емельянов как главный по войне отвечает за уничтожение конкурентов на рынке. Они их обсуждали постоянно, говорили — против нас действуют бандиты, надо сжечь им машину или еще что-нибудь. Поэтому набрали «боевку» — несколько отмороженных парней. У них были клички, как в настоящей банде: Джойстик, Рамблер. Эта боевка очень быстро вышла из-под управления: Емельянову потом выговаривали: «Ты зачем взял к себе этих наркоманов?»

— Кто отвечает за крышу в органах?

— Емельянов. Все время говорил: «Господа, надо определенную сумму (например, 600 тысяч) собрать и отправить наверх. Женя Фомин, который вел «черную бухгалтерию», отмечал и эти расходы. Например, есть чек 25 тысяч рублей, и он расписывает: столько-то копарям, столько-то — на хознужды, инструменты, столько-то — и стоит звездочка. Я спрашиваю: «Это что за новые затраты?» — «Это надо собрать миллион, чтобы Синяка откупить» (один из членов организации, который находился в СИЗО).

В полицию ходили постоянно. Дивичук как-то говорит: в ОП-12 на Циолковского у нового начальника День рождения — надо ехать, поздравлять — готовим водку, коньяк, угощение. В тот отдел они вообще как к себе домой ходили, и многие участковые им сливали информацию. Когда шум в СМИ начинается, полицейские прекращают сливать, боятся. Но на время — потом снова.

Все полицейские праздники отмечали — день уголовного розыска, день МВД, и каждый раз собирали деньги — со всех, с каждого бизнеса. Вот, с тебя столько-то. Я говорю: «Достали уже: то праздники, то миллион, то 600 тысяч. Это ваши полицейские проблемы, я с этого доход не получаю, почему я должен отдавать? Я даже не знаю, за какие поджоги Синяка взяли — при чем тут моя копка могил?» А они мне: «Мы же банда, мы все вместе, ты тоже должен страдать».

— Какие еще методы войны использовались?

— Постоянно «косили» под муниципальные похоронные службы. У них прямо пунктик на этом был! Особенно гордились «изобретением», когда сделали МУП («Мы уважаем память»). Пропуска на кладбища делали, например, несколько раз проезжали с поддельными пропусками КСО («комбинат специализированного обслуживания»).

В микрорайоне Компрессорный есть фирма «Ритуал Хэлп». Дондики сделали фирму с таким же названием и представлялись ей родственникам умерших. Потом клиенты звонят ее директору и спрашивают: «Что у вас цены-то такие высокие стали?» В итоге настоящий «Ритуал Хэлп» обратился в суд и выиграл его. Я тогда им говорил: «„Ритул Хэлп“-то вообще не при чем! Вы у них даже гробы закупали — зачем вы так с ними?»

— Они никогда не пытались наладить взаимодействие с конкурентами, договориться?

— Я не раз этот вопрос поднимал, предлагал, но они мне сразу: «Нет». У них какой-то антагонизм к любым договоренностям — общаться с ними всегда было тяжело. Не со всеми, конечно. Больше всех война нужна Емельянову. Парни их среднего звена нормальные. Рамиль Садыков сам говорил: «А чего мы вечно воюем? Мы же знаем всех наших врагов. Давайте договоримся, чтобы всем нормально было». Они смогут начать это делать, когда не будет Ермакова и Емельянова — тем неинтересно жить, если не воевать.

— Как повлиял суд на их настрой на войну?

— Пока шло следствие и суд, было затишье. Они собирали деньги на адвокатов и чтобы засылать в полицию, на зону, с прокуратурой что-то все время договаривались. Ну, а после суда, поняли, что, раз приговор такой мягкий, никого толком не наказали — можно биться дальше.

— Вам за вашу критику не «прилетало»? Ничем не запугивали?

— Запугивали только тем, что со мной сделают конкуренты — такие байки рассказывали! Что нас всех уже заказали, что меня должен сбить КАМАЗ. Причем, они все знали точно: какой КАМАЗ меня собьет, кто на нас нападет. Жути нагоняли по полной: в ресторан не ходи — отравят, если колесо спустило — закройся, вызывай подмогу и не выходи, потому что тебе все подбросят — наркотики, оружие и труп.

— В какой момент у вас «открылись глаза»?

— Со временем я стал понимать, что мы творим беспредел. Рыночная цена на похороны давно сформирована: в Москве это 100-200 тысяч, в Екатеринбурге — 25-30.

Я думал, что они борются против других похоронщиков (муниципалов и дружественных им фирм), чтобы сделать цену ниже — 6-8 тысяч, как они говорили. Но они стали брать с людей по 30-50 тысяч, а иногда 100 и выше.

Спрашиваю: «Мы же вроде хотели людям добро сделать?» — «Нет, нас только деньги интересуют». Я не раз предлагал: давайте сделаем нормальный сервис, чтобы к нам повторные клиенты шли, довольные качеством услуг и ценами. Мне говорят: «Зачем? Мы продадим втридорога, потом еще таких же найдем».

— Как вы сейчас оцениваете обстановку в городе?

— Она снова накалилась. В сентябре сотрудника Екатеринбургской похоронной службы Александра Уткина жестоко избили прямо на адресе умершего человека — об этом даже писали СМИ. Его госпитализировали с переломом челюсти, сотрясением мозга и выбитыми зубами. В конце октября полицейские возбудили по данному факту уголовное дело по статье 112 УК РФ (причинение вреда здоровью средней тяжести). Подозреваемым по нему проходит агент дондиков Ильдар Асылов. Насколько я знаю, дело расследуется, идут допросы. Но в справедливый исход дела мало кто верит: опять все «порешают», как на этапе следствия, так и в суде, если вообще до него дойдет.

Уверен, что избиением агентов на адресах, угрозами, поджогами автомобилей промышляют только «дондики», чувствуя свою безнаказанность и обладая обширными связями в правоохранительной системе. Надеюсь, что после назначения нового начальника ГУ МВД по Свердловской области Александра Мешкова будет ликвидирована практика «сливов» похоронщикам от силовиков и со станций скорой помощи, а полиция займется группировкой специализирующейся на обмане клиентов и устранении конкурентов.

Отделение по связям со СМИ УМВД России по г. Екатеринбургу: данные, изложенные в публикации будут тщательно проверены.