Почему молодежь возвращается в атомград на Урале

Почему челябинский Озерск должен остаться закрытым городом, кем заменяют советских атомщиков, зачем нужно облучать продукты и на чем работает китайский луноход? Об этом рассказал «URA.RU» гендиректор ПО «Маяк» Михаил Похлебаев. А заодно прокомментировал слухи о своей отставке и отношениях с губернатором Алексеем Текслером.

— Михаил Иванович, 2019 год подходит к концу. Каким он был для вас и для «Маяка»?

— Сложным, но результативным. Все показатели, установленные нам Госкорпорацией «Росатом», перевыполнены. Сейчас формируется новая стратегия Росатома, которую я бы назвал более энергичной. Полагаю, за 10 лет «Маяку» придется утроить или даже вчетверо увеличить выручку.

— Что бы вы назвали достижением года для предприятия и для себя лично?

— Выводим из эксплуатации часть объектов и закупаем новое современное оборудование. Нашу инвестпрограмму в Росатоме признали одной из лучших.

Повысили производительность труда, особенно в строительном комплексе и приборостроительном производстве. Приборно-механический завод увеличил выручку вдвое. Больше стали делать сами: сократили закупки на стороне.

Из того, что может заинтересовать широкого читателя — мы произвели «таблетки» для тепловых блоков, обеспечивающих энергией российские и иностранные космические аппараты. Так, знаменитый рейд китайского лунохода по обратной стороне Луны стал возможен и благодаря нашей продукции. На сегодня в мире лишь мы располагаем такими технологиями.

— Удается ли «Маяку» сохранять кадры, которые делают это возможным?

— В 1990-х и «нулевых» годах людей отучили работать в сложных сферах. Поселили в умах мечту о быстрой карьере — в торговле, юриспруденции и тому подобных направлениях. В итоге оказалось, что эти специалисты, в отличие от технических, не востребованы. На стратегическом уровне в атомной промышленности есть кадровый резерв. Со средним и низшим звеном та же слабина, что во всей российской промышленности. Отрыв в квалификации и компетенциях на уровне начальников цехов и мастеров сильный.

Но мы принимаем и обучаем специалистов. Почти каждый работник «Маяка» проходит обучение, плюс учеба нужна для получения лицензий на различные виды работ. Это «облако» специалистов лучшей квалификации, желающих самореализоваться, растет. И окружающих мотивирует к этому. Те же чемпионаты по WorldSkills (международное движение популяризации рабочих профессий), на которых побеждают наши участники — это своего рода спорт больших достижений, который стимулирует к росту массы «физкультурников». Есть еще юношеские и детские соревнования WorldSkills — от семи лет включительно. Как результат — наши школьники стали с большим энтузиазмом интересоваться рабочими профессиями, такими, как сварщик или электромонтажник. Пройдя обучение, получив специальность, они заполняют затем вакансии.

— Уже десятилетиями не утихает дискуссия: надо ли снимать с атомградов статус ЗАТО (закрытых административно-территориальных образований)? Что вы думаете об этом?

— Я родился в ЗАТО и всегда был сторонником их сохранения. Да, закрытый периметр не является панацеей от всех бед, которые существуют в обществе. Да, у объектов «Маяка» есть собственная охрана. Но и безопасность в городской зоне тоже имеет немаловажное значение. Например, у меня старшая дочь в Москве детей возит по школам и кружкам, а здесь они сами везде ходят. Нужно не ЗАТО открывать, а распространять существующие в них стандарты благосостояния, безопасности и компетенций на всю страну.

— Но дети-то не ценят столь комфортную для родителей жизнь внутри периметра? Проблема постсоветской эпохи ЗАТО — отток молодежи.

— Я раньше переживал, что дети уезжают. Но это объективно: наши работники с их доходами и знаниями способны обеспечить детям хороший старт в школе и возможность учиться в лучших вузах страны. У моего подчиненного в этом году в МГУ поступил сын и сразу шесть его одноклассников. Озерск, в свою очередь, «втягивает» кадры из Каслей, Кыштыма и прочих муниципалитетов; включая студентов, которые учатся в филиале МИФИ по целевому набору. Они «вырастают» у нас до высококлассных специалистов, у них подрастают дети — и едут в МГУ. Такой «инкубатор» — выращиваем умных для всей страны.

К тому же обозначилась иная тенденция: уже три года в Озерск возвращаются больше, чем уезжают

 — сначала на 40 человек, сейчас на 200. Это молодые активные люди в возрасте от 25 до 35 лет. Мне в связи с этим нравится идея объединить «айтишников», которые все равно часто работают на «удаленке»: разместить их здесь, поближе к жизни. В Росатоме действуют такие центры, и у меня есть такая мечта.

— Есть мнение, что если отменить статус «закрытых городов», то сюда хлынут капиталы.

— Да не хлынут. Сейчас режим ТОСЭР позволяет российскому бизнесу работать здесь практически без ограничений. Но, несмотря на существенные льготы, особого наплыва не наблюдаем.

— А как себя сейчас чувствуют предприятия ТОСЭР?

— Пока все в процессе регистрации и подготовки к производству. Наш региональный центр облучательных технологий «Эра», позволяющий резко увеличить срок хранения продуктов и медицинских препаратов без «химии» и иной обработки, должен заработать не раньше окончания лета. Для начала запланированы 32 рабочих места, потом рассчитываем увеличить штат. Сегодня только в КНР работает 200 таких установок, в мире — полтысячи, другие страны покупают у нас кобальт-60 для таких центров. Озерский региональный центр облучательных технологий (РЦОТ) станет самым мощным в России.

— В атомградах изначально принято отождествлять градообразующее предприятие с самим ЗАТО. Что сделал «Маяк» для Озерска?

— Главный проект «Маяка» для города — это нынешнее Собрание депутатов. Половина его состава — действующие работники комбината. Они принимают решения, выгодные жителям, а не лоббируют свой бизнес. За четыре года бюджет Озерска увеличился более чем на 20%, ремонтируются дороги, освещение, идет благоустройство городской инфраструктуры. Ведется строительство спортивно-оздоровительного комплекса для горожан. Прямая благотворительность сравнительно невелика: уже третий год наши школьники ездят в сентябре учиться и лечиться в Евпаторию, детскому эколого-биологическому центру построили теплицы, помогаем спортсменам с поездками на чемпионаты и т. п.

— Как сложилось взаимодействие с новой областной властью?

— С губернатором Алексеем Текслером у нас хорошие отношения. И дело не только в том, что он, к примеру, помог нам с финансированием дорог. Он справедливо считает города атомщиков в какой-то степени самодостаточными, а в какой-то — источниками интеллектуальных ресурсов для региона. Нормальные люди и общаются нормально, и конструктивно работают. Думаю, у нас все еще впереди.

— В ближайшее время истекает ваш контракт, что оживило разговоры о возможной отставке. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Для отставки есть лишь два основания: провал в работе либо уход на повышение. Но у нас все показатели перевыполнены. Государство в нас поверило и вкладывается. При этом, на мой взгляд, точка «невозврата» еще не пройдена: для завершения модернизации и освоения перспективных рынков «Маяку» нужно еще пять-десять лет. Бросить предприятие в такой ситуации считаю невозможным. Контракт истекает 17 апреля 2020 года, но я собираюсь работать и дальше.