Как врач из РФ под обстрелами спасает жителей Карабаха. Репортаж

Каждую ночь столица Карабаха — город Степанакерт — и ее окрестности подвергаются ударам азербайджанских беспилотников и реактивных систем залпового огня (РСЗО). Местные медики из службы скорой помощи вынуждены работать круглосуточно. Они доставляют по госпиталям раненых, навещают перебравшихся в подвалы гражданских. Корреспонденты URA.RU в одну из ночей вышли на дежурство с такой бригадой.

На степанакертской станции скорой помощи из 60 сотрудников, на месте присутствует треть. Остальных, в основном семейных, эвакуировали в Армению. Те, кто не уехал, работают без перерыва и почти не появляются дома. Их дежурство началось утром 27 сентября с началом войны и продолжается до сих пор. Именно медики из этого подразделения работали в центре города в ночь на 17 октября, когда две ракеты «Смерч» упали на центральную улицу города, третья поразила гостиницу «София», а четвертая уничтожила дом в частном секторе.

«Тяжелая работа, но мы сами вызвались», — говорит доктор Зоя Кирокосян, которая числится в республиканской больнице, а сейчас дежурит на скорой помощи.

Сама Зоя из Амурской области. Ее родители — папа-армянин и мама-гречанка — переехали туда с Южного Кавказа еще при советской власти. Зоя родилась на Дальнем Востоке, там выучилась на медика, в 1993-м вернулась на историческую родину, в Армению, а в 1998-м переселилась в Карабах.

«Разумеется, не только ночью ездим, но и днем. Навещаем гражданских. Они в подвалах сейчас — женщины, старики. Проверяем их здоровье, назначаем лечение. Больница наша переполнена ранеными, работает в качестве госпиталя. Поэтому заболевшим приходится помогать амбулаторно. Если кому-то совсем плохо, то отправляем в Бердзор (город в Нагорном Карабахе) или в Ереван», — рассказывает врач.

В регистратуре станции раздается телефонный звонок — первый вызов. В одном из подвалов неподалеку мужчина сильно обжег руку. Прибывшие медики спускаются в освещенное помещение, проводят необходимые процедуры и возвращаются в машину.

Зоя хорошо запомнила первый день возобновления войны: «Воскресенье. Как раз собиралась на дежурство, и в районе 7:00 начались бомбежки и обстрелы. Мы сразу отправились по городу собирать пострадавших. Вообще, иногда в районы выезжаем, перевозим тяжело раненых в республиканский медцентр.

Бывает, едем и появляются дроны, приходится тогда по часу-полтора ждать, пока небо не освободится».

Второй вызов. На сей раз ехать приходится гораздо дольше. Карета скорой передвигается с выключенными фарами. В конце концов тормозит возле многоэтажки. Опять спускаемся в подвал: там вместе с соседками живет бабушка. На фоне обстрелов и переживаний у нее ухудшилось самочувствие. Вкалывают успокоительное, и мы едем обратно.

Зоя признается, что не удивилась возобновлению военного конфликта. «Конечно, не хотелось бы, чтобы конфликт затянулся или, более того, расширился, — говорит она. — Мне кажется, необходимо вмешательство третьей стороны — России (о популярности таких настроений в Карабахе мы уже писали). Россия ведь в свое время, при большевиках, распределила Карабах в состав Азербайджанской ССР. Что делать теперь? Возможно, прислать миротворцев».

Третий звонок. Отправляемся на окраину города и высаживаемся около частного строения. Внутри на диване сидит мужчина средних лет в окружении родственниц. У него внезапно поднялась температура, проблемы с дыханием. Предварительный диагноз — пневмония или даже коронавирус. Ему выдают направление на компьютерную томографию.

Зоя не жалеет, что приходится работать под обстрелами. «А кто станет помогать? — говорит врач. — Тем более, я лейтенант медицинской службы. Ну, допустим, я уеду. Ладно. А потом еще один и еще. И что будет с этими ранеными мальчиками, с бабушками, которых из-под развалин достают? Их же должен кто-то довезти, оказать помощь».

К риску самой оказаться среди раненых Зоя относится спокойно. «Один раз родился, один раз умрешь. Не знаешь, когда это случится.

Первые три-четыре дня эмоции еще присутствовали, а потом видишь истерзанные тела и затем уже просто четко работаешь. Вот сирена звучит, а мы смеемся и все.

Само собой, трудно. Тем более, у нас тут подвала нет. Пережидаем в коридорчике. Каждый, как атлант, по стене держит. Решили, как только война завершится, всем коллективом на десять дней в отпуск уйдем», — рассказала она.