Назарбаев мог предотвратить ГКЧП и развал СССР

Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев мог предотвратить распад СССР. Он уже был согласован на особую должность, но не хватило всего двух дней — произошел Августовский путч 1991-го, перечеркнувший все планы, рассказал в интервью URA.RU политолог Александр Ципко, работавший в «перестройку» помощником Александра Яковлева, ближайшего советника президента СССР Михаила Горбачева.

Вице-президент СССР Геннадий Янаев, руководители КПСС, правительства, армии и КГБ 18 августа 1991 года создали Госкомитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) и заблокировали президента Союза Михаила Горбачева в Крыму, чтобы помешать подписанию договора о создании Союза Суверенных Государств, куда должны были войти 11 из 15 республик. До 21 августа в стране шла борьба за власть. Победителем вышел президент РСФСР Борис Ельцин, забаррикадировавшийся в Белом Доме. Через полгода он подписал в Беловежской пуще соглашение с Украиной и Беларусью о создании СНГ и поставил точку в существовании СССР.

— ССГ позволял сохранить СССР в новой форме. Почему в окружении Горбачева не нашелся человек, способный спасти страну, пока ее лидер захвачен?

— В команде президента СССР был разлад. Близким к Горбачеву оставался [один из зачинателей политологии в СССР] Георгий Шахназаров, [советский ученый-экономист] Вадим Медведев. Но они не могли прийти к нему на помощь, когда руководство КГБ и армии были во главе ГКЧП. У самого Горбачева не было никаких шансов на спасение, так как ему изменила его собственная охрана. Она перешла под командование [председателя КГБ] Владимира Крючкова. Я знаю это от самого руководителя охраны [Вячеслава Генералова], с которым мы жили в одном доме. Рядом с Горбачевым тогда не было сильной личности, которая могла в критические минуты встать на защиту государства.

Вообще, если исходить из интересов государства, то на роль вице-президента СССР тогда годился [первый президент Казахстана] Нурсултан Назарбаев. Поверьте мне, если бы он был у власти, не было бы никакого ГКЧП.

— Почему?

— Для создания ГКЧП ведь не было никаких юридических оснований, но авторы госпереворота легко уговорили [вице-президента СССР] Геннадия Янаева войти в состав комитета и объявить себя и. о. президента Союза. Если бы вице-президентом был Назарбаев, то он бы не пошел на такой шаг. Он более разумный и осознавал, что ему не нужен никакой госпереворот, так как он сам может реализовать власть, которая у него имеется. Более того, при нем у самого Горбачева были бы более прочные позиции, так как произошло бы образное слияние представителей славянских и азиатских республик СССР. Такая сильная власть не спровоцировала бы создания ГКЧП, ведь стимулом для их появления был страх перед распадом Союза.

Ошибка Горбачева была в том, что руководители всегда любят слабых людей в своем окружении, чтобы не затемнять собственную власть. Этим объясняется назначение Янаева вице-президентом в 1990-м. Впоследствии Горбачев осознал свою ошибку.

30 июля ночью они собрались с Ельциным и Назарбаевым и договорился о назначении Назарбаева на должность председателя правительства ССГ после подписания нового союзного договора. Но договор должны были подписать 20 августа, а 18 августа произошел путч.

— Почему путчисты, выступавшие с аналогичной целью, восстали против этого ССГ?

— Появление ГКЧП и весь распад СССР были спровоцированы чуть раньше — после апрельского решения съезда народных депутатов РСФСР о приоритете российских законов над союзными. По сути это был госпереворот, дорога к гибели. Мне неудобно говорить, потому что Горбачев — близкий для меня человек, — но если бы он обладал большей политической волей, то немедленно ввел бы в стране чрезвычайное положение и отстранил бы или арестовал [президента РСФСР Бориса] Ельцина.

Многих волновала идея нового Союзного государства, за которым следовало упразднение существующей системы управления СССР. Есть версия, что большую роль сыграло решение Горбачева убрать председателя КГБ Владимира Крючкова. Якобы Крючков перехватил эти разговоры и спасал себя от увольнения. Таким образом много причин было для их решения о создании ГКЧП, но оно было спонтанным и абсолютно непродуманным.

— В одном из интервью вы рассказывали, что не все лидеры ГКЧП были просоветскими политиками, например: Борис Пуго, Валентин Павлов. Почему Горбачеву не удалось с ними договориться?

— Это главный и очень серьезный вопрос. Наверное, они понимали то, что не понимал Горбачев, — если каждая республика будет суверенная, то уже ничего не останется. Мы живем в такой стране, где ССГ — это утопия. Показательный случай был в момент «перестройки», когда Горбачев приехал в Крым. Его из толпы начали спрашивать о том, почему он не уберет тех или тех чиновников. А он ответил: «Я же вам дал свободу, почему это сами не сделаете?» Горбачев в силу особенности своего характера преувеличивал способность россиян самоорганизоваться, создать гражданское общество. Он не учитывал качественную разницу между настроениями интеллигенции и глубинного русского народа, различие между мировоззрением славянских, европейских, тюрских народов.

— В 2011 году Горбачев признавался, что знал о готовящемся госперевороте. Почему он не попытался бороться? Может, он хотел столкнуть ГКЧП с Ельциным и руками путчистов устранить своего главного политического оппонента?

— Обвинения Горбачева в том, что он сам организовал ГКЧП — это страшный миф.

Это говорят те люди, которые тогда поддержали Ельцина и распад СССР, а сейчас такие великие русские патриоты. Другое дело — непростительная ошибка Горбачева и его жены Раисы [считается, что она имела большое влияние на президента СССР] в том, что он поехал в Крым накануне подписания нового союзного договора. Трагедия нашей страны — у нас случай играет громадную роль.

— Вы лично обсуждали с Горбачевым его решения. Можете пересказать этот диалог?

— Когда я уже был директором «Горбачев-Фонда», летал с ним в Японию. Как-то вечером Горбачев учил меня пить виски. Он никогда не был пьяным. А я-то выпил больше, не выдержал, и спросил: «Михаил Сергеевич, а почему вы не поддержали ГКЧП? Ведь можно было спасти страну». Он посмотрел на меня жестким, трезвым взглядом и сказал: «Александр, иди спать». Как я понимаю, для него это был больной вопрос.

— Почему команда Ельцина оказалась сильнее ГКЧП у которых была армия, боевая техника и преимущество в виде момента неожиданности?

— Ельцин был очень популярен. Люди поддерживали его и хотели избавиться от тоталитарной системы. Но, к сожалению, не думали о судьбе своего государства. Кроме того, история с [замконадующего ВДВ] Александром Лебедем, который перешел на сторону Ельцина, показала, что Ельцин пользовался огромной популярностью и в силовых структурах. У них была усталость и, конечно, недовольство Горбачевым. А Ельцин, не забывайте, обещал «лечь на рельсы, но дать благосостояние» и так далее.

— При этом еще в марте 1991 большинство жителей на референдуме проголосовали за сохранение СССР.

— Не забывайте, для населения РСФСР было два вопроса. Они голосовали за сохранение СССР и за свободные выборы в РСФСР одновременно. Естественно уже 12 июня 1991 Ельцин имел полное право идти на выборы президента РСФСР. Но русские патриоты, партии не понимали, что как только вы выделяете РСФСР в отдельный центр, то никакого смысла в существовании России, как империи, уже нет. По сути, граждане проголосовали за двоевластие. А двоевластие всегда ведет к гибели страны.

— У меня было интервью с журналисткой Татьяной Малкиной [будет опубликовано вечером 18 августа], которая задала знаменитый вопрос на пресс-конференции ГКЧП, первой назвав путч — госпереворотом. Она считает, что Ельцин дал стране свободу и достоинство. Но как быть с Октябрьским путчем 1993-го, в котором погибли 200 человек? Есть ли параллели между двумя этими путчами?

— В том-то и дело. До 1993 года была демократическая страна. А расстрел Белого дома был госпереворотом. Тогда люди, называющие себя либералами, создали фундамент для авторитарной власти.

Да, с одной стороны, многое осталось, и это надо ценить: свобода передвижения, более или менее свобода слова. Плюс, демократия команды Ельцина выглядела более убедительно, чем демократия [вице-президента РФ] Александра Руцкого и [главы Верховного совета РФ] Руслана Хасбулатова. Но возникает страшный вопрос: можем ли мы сохранить русское государство без жесткой вертикали власти, без подавления свобод?

— Парламент блокировал важнейшие решения для государства. У Ельцина был вариант как-то по-другому решить кризис 1993 года?

— Вы правы, такая же жесткость была и со стороны Хасбулатова, который решил лишить Ельцина полномочий путем импичмента. Война шла и с той, и с другой стороны. Решить кризис можно было и другим путем — провести единовременные перевыборы президента и Съезда народных депутатов РСФСР. И таким образом дать народу самостоятельно решить этот конфликт. Но Ельцин на это не пошел из-за большого риска.

— Задумывались о том, как бы развивались события, если бы госпереворотчики в 1991 году достигли цели?

— Перестройка разрушила всю политическую систему на основе силы и сдерживания, на которой держался СССР. Лидеры ГКЧП это понимали. Но они жили иллюзией, что можно все-таки сохранить СССР, не возвращаясь к жесткой коммунистической диктатуре. К сожалению, у них не было шансов, поскольку путчисты, в отличие от команды Ельцина и наших дорогих демократов, боялись крови.