Власти определили, как Россия будет жить во время спецоперации

Финансово-экономический блок правительства выбрал сценарий стабилизации экономики России, который позволит стране пережить спецоперацию на Украине и конфликт с Западом. Так инвестбанкир, профессор ВШЭ Евгений Коган объяснил в интервью URA.RU действия Минфина и Центробанка в последний месяц. Этот сценарий предусматривает распродажу валютных резервов, наращивание госдолга и сдерживание цен ради сохранения финансовой устойчивости.

— Президент объявил, что инфляция должна упасть с 12% до 5%. Как правительство этого добьется?

— Речь идет об уровне инфляции в годовом измерении. В первом квартале 2022 года произошел обвал курса рубля, импорт резко подорожал, плюс был логистический кризис и быстро росли цены на продовольствие. В результате инфляция ускорилась. Затем из-за сокращения доходов населения, снижения спроса, повышения ключевой ставки Центробанка, укрепления рубля, роста цен на энергоносители и увеличения доходов бюджета паника улеглась, а инфляция пошла на спад. Основной пик инфляции пришелся на первые два квартала, а во втором полугодии прирост цен был минимален. Сейчас продолжается та же тенденция.

Рубль еще пока крепкий, а все эти движения от 60 до 70 рублей за доллар — это немного. Импорт сейчас сильно не дорожает, а каналы поставки товаров из-за рубежа уже налажены. Это не та ситуация, чтобы говорить о каких-то катастрофических проблемах. Кроме того, доходы населения не растут, не растет и спрос. Если тарифы естественных монополий, прежде всего коммуналку, за отчетный период повышать не станут, то в таких условиях и большой инфляции не будет.

— Но если спрос не растет — не растет и экономика?

— Конечно. Я думаю, экономический рост в ближайший год-два или даже три российским экономистам будет только сниться. Вопрос сейчас стоит так — сильная у нас будет рецессия или не очень. Это зависит от цен на энергоносители, масштабов сокращения спроса, удорожания импорта.

— Какое впечатление произвели новые санкции Запада и дефицит бюджета РФ?

— Паники у нас на рынке точно нет. Паника была в феврале—марте прошлого года, а сейчас мы имеем дефицит бюджета и застойные явления в экономике. Повторюсь, вопрос состоит в том, какие у нас в этом году будут «отрицательные темпы роста» — значительные или не очень. И насколько велик окажется в итоге дефицит бюджета. Бюджет за 2022 год был закрыт с дефицитом в 2,3% ВВП. На этот год Минфин запланировал расходы и дефицит бюджета в районе 2% ВВП, но это было до введения потолков цен на нефть и нефтепродукты.

Мы прекрасно знаем страны, которые живут при дефиците бюджета 5% и даже 8-10%. Но важен не только сам дефицит, важны также источники пополнения бюджета — налоги, заимствования и резервы. К продаже валюты из резервов Минфин и ЦБ приступили прямо с января. Продолжать заимствования тоже вполне реально — и внешний, и внутренний госдолг маленькие. Но непонятно, что будет с дальнейшей динамикой цен на энергоносители.

— А позитивные новости для экономики России есть?

— Самый мощный позитивный фактор — это выход Китая из политики нулевой терпимости к COVID-19. Ожидается оживление китайской экономики и рост спроса на нефть и нефтепродукты, в том числе из России — это толкает цены вверх.

— Сколько Минфин сможет занять и потратить из резервов?

— В ликвидной части Фонда национального благосостояния (ФНБ) лежит больше 300 млрд юаней — а это много, около 3 трлн рублей по текущему курсу. На внешнем рынке заимствования сейчас из-за санкций затруднены. На внутреннем рынке Минфин без проблем сможет занять и 3 трлн рублей, и 5 трлн рублей, и даже больше. Но не все так просто.

Если слишком увлечься заимствованиями, то в экономике образуется дефицит ликвидности. Центробанк, конечно, всегда поможет банкам с этой проблемой, проведет сделки РЕПО, однако по сути это некая форма печатанья денег. В значительных объемах это оказывает влияние на ставки и инфляцию — они растут. Неизбежно ЦБ придется тогда повышать ключевую ставку, а это будет очень некомфортно для развития бизнеса и потребительского спроса. Предприниматели просто взвоют. Я думаю, к решениям здесь будут подходить гибко — и валюту тратить, и заимствовать.

— Почему бы правительству тогда не ограничиться продажей валюты?

— Все прекрасно понимают, что продажа юаней в рамках бюджетного правила — это не очень хорошо для Минфина, потому что он тем самым, вольно или невольно, укрепляет рубль. Укрепление рубля — это сокращение доходов казны, но посмотрим на цифры. В январе планируется ежедневно продавать валюту на 3,2 млрд рублей, всего на 54,5 млрд рублей. Это много? Нет, это копейки. Серьезно повлиять на курс рубля это не сможет.

Бюджетное правило изначально придумано так, чтобы идти в противоход рыночным трендам, иначе мы могли бы увидеть доллар не только по 80, а по 100 рублей. Если правительство страны допускает обвал национальной валюты, обычно наблюдается резкий рост инфляции. Инфляция приводит к необходимости поднимать ставки, это угнетает потребительский спрос и в итоге — экономический рост. Вот чтобы не бороться с собственной экономикой, российскому Минфину проще продавать валюту из резервов. Вообще, истина здесь не в выборе какой-то одной меры, а в их балансе.

— Многие эксперты прогнозируют рецессию в мировой экономике и обвал спроса на сырьевые товары. Хватит ли у России денег, если случится нефтяной шок?

— Здесь не надо путать причину и следствие. Рецессия — это не причина падения цен на нефть так же, как градусник — не причина морозов, он просто показывает температуру. Настоящая причина — в сокращении спроса в экономике. Снижение цен на нефть, газ, металлы и так далее — это скорее внешнее проявление экономических процессов, следствие снижения потребления.

Разговоры про нефтяной шок — это любимое дело журналистов, они им пугают людей. Но тут снова надо посмотреть на цифры. Может быть, цены из-за рецессии снизятся до 60-70 долларов за баррель. Глобально это не шок. Это нормальная ситуация. Не забывайте, что у России есть Китай, потребление которого стабильно начало расти после выхода из ковидных ограничений. Поэтому я не верю в то, что мы с вами стоим на пороге катастрофы.

В мировой экономике есть риски, которые связаны с долговой нагрузкой. Мы увидим дефолты и среди стран, и среди корпораций, и на персональном уровне. Все это будет просто потому, что сокращение потребления ударит там, где накопились проблемы с выплатами по долгам. Шанс на то, что рецессия перерастет в кризис, на мой взгляд, не очень большой, потому и нефтяного шока я не предвижу.

— Станет ли Минфин тратить все 300 млрд юаней из ФНБ?

— Вообще без резервов жить нельзя, потому что они существуют еще и для того, чтобы финансировать импорт, в том числе критически важный. Поэтому тратить валютную кубышку до конца не станут.

Валютные резервы России столь значительные, что год продержаться так или иначе хватит. В конце концов, можно провести и секвестр бюджета, но сейчас у правительства не та ситуация.

— Активно обсуждаются альтернативные варианты стимулирования экономики. Это возможно?

— Если стимулировать спрос путем раздачи денег, то этим мы вызовем инфляцию. Предложения вбросить деньги на конкретные программы развития бизнеса в теории звучат хорошо, но тут же появляется проблема, как отделять эти инвестиционные деньги от всех остальных. Другими словами — как контролировать финансовые потоки. На практике сделать это и не нанести ущерб экономике очень сложно. Капитал отреагирует на ограничения бегством.

Чтобы запустить экономический рост и при этом избежать инфляции, нужно создавать условия для того, чтобы население больше зарабатывало, чтобы капитал не убегал, а наоборот прибывал в страну. Тогда и тратить больше станут.

Экономику «НЭПа 2.0», о которой много говорили в прошлом году, то есть свободу предпринимательства, политику пряника вместо политики кнута, на мой взгляд, так и не запустили. Есть цифровизация, она правда помогает с документооборотом. Есть комплекс мер поддержки со стороны правительства отдельных сфер экономики, но бюрократия на местах так никуда и не делась, а она снижает их эффективность.