«Мне нельзя сдаваться в плен, только умирать»

Снайпер разведбатальона 174-го полка Чермен Сосиев, позывной Че Гевара, с начала спецоперации воюет на самых горячих направлениях: во Владимировке под Угледаром, в Марьинке под Донецком, а сейчас — в Бахмуте. Вместе с товарищем Че Гевара спас мотопехотное подразделение из окружения. Несмотря на численное превосходство врага, разведчикам удалось вывести всех бойцов без потерь, за что они получили ордена Мужества. Чермен Сосиев в интервью URA.RU рассказал свою историю.

Разведчик-снайпер — военная профессия, требующая особых навыков и спецподготовки. Он может действовать как в составе разведгруппы, так и самостоятельно, может корректировать стрельбу, прикрывать огнем товарищей, организовывать засады на маршрутах передвижения противника с целью поражения наиболее важных целей и, самое сложное, вести снайперскую дуэль — определить местоположение снайпера врага и уничтожить его.

— Расскажи о себе, позывной, чем занимался до начала спецоперации?

— Мой позывной Че Гевара. Я из Алании. Профессиональный военный. С 2004 года срочная служба, затем в Чечне, в батальоне «Восток» у Ямадаева, в спецназе ГРУ. Моя военно-учетная специальность — разведчик-снайпер. Когда началась СВО, пошел добровольцем. Наша разведгруппа всегда была на основных направлениях. Мы пробивались к Владимировке под Угледаром, выбривали врага из Марьинки под Донецком, а сейчас работаем в Бахмуте. Несколько раз был ранен. Сейчас снова возвращаюсь в строй после ранения.

— Почему Че Гевара?

— Сослуживцы сказали, что я очень похож по характеру на команданте Че. Поэтому прозвали меня Че Гевара и подарили мне шевроны с Че.

— Че, за что награжден орденом Мужества?

— Под Угледаром с моим товарищем, позывной Байкал, вывели без потерь мотопехотное подразделение из окружения, а сами остались на прикрытии. Нас с флангов там сильно зажали около Владимировки. У врага преимущество было в живой силе. Но ни одного двухсотого (погибшего — прим. URA.RU) и трехсотого (раненого — прим. URA.RU) у нас, всех вывели целыми и невредимыми.

Когда сами отходить с Байкалом начали, нас минометами обстреляли. В ноги ранило. Тяжелое было ранение, много крови потерял.

— Как выбрался?

— Байкал тащил, потом медик батальона, позывной Самара, оперативно довез до госпиталя в Еленовке. Там стабилизировали и отправили в третий филиал Центрального военного клинического госпиталя имени Вишневского под Москвой. Отдельное спасибо врачам и медсестрам госпиталя. Восстановился быстро, за три месяца, хотя врачи говорили, что с такими ранениями год и более потребуется на реабилитацию. Сразу вернулся в подразделение. Нас, к тому времени, уже в Марьинку перебросили.

— Если бы противник пытался взять в плен, что бы сделал?

— Мне нельзя сдаваться в плен. Только умирать.

— Бои в Марьинке отличались от Угледарского направления, было тяжелее?

— Бои в населенных пунктах другие. Тактика другая. В чем-то легче, в чем-то тяжелее. Больше укрытий, но дистанция боя может быть очень короткой, поэтому меньше времени на реагирование. Под Угледаром более открытая и просматриваемая местность. В город мы там не заходили. А в Марьинке высокая концентрация живой силы врага, много опорников, укрепов. Да вся Марьинка это сплошной укрепрайон. Работали с учетом обстоятельств, прикрывали штурмовые группы, подавляли вражеские огневые точки. Потом новое ранение. Пока лечился, нас передислоцировали. Вернулся уже сюда, в Бахмут.

— Сколько раз ты был ранен?

— У меня пять пулевых и три подрыва. Но это не имеет значения. Как только восстанавливаюсь, сразу возвращаюсь на фронт, к своей команде.

— Я знаю, что ты еще общественную работу ведешь. Можешь об этом рассказать?

— Да, возглавляю региональное отделение Союза добровольцев Донбасса на Урале. Помогаем в организация медицинской помощи раненым, содействуем возвращению тел погибших на Родину, помогаем ветеранам с трудоустройством и социализацией, доставляем гуманитарную помощь в новые Регионы, поддержка патриотического воспитания молодежи и много еще всего необходимого делаем. Работаем. Своих не бросаем.