«Лучше 20 лет в тюрьме, чем минута под обстрелом»

Благодаря участию в спецоперации многие бывшие заключенные порвали с преступным прошлым и возвращаются к спокойной мирной жизни. Что чувствует бывший «К-шник» (именно так называют вчерашних зеков) на свободе — рассказал один из них. Алексей раскрыл, чем опасна «точка невозврата» и почему он никогда не вернется к прежней жизни.

«Я сел в 2007 году, дали 24 года и 10 месяцев за убийство и разбойное нападение. Отсидел 17 лет — год назад пошел добровольцем. Успел провести на фронте полтора месяца — когда шел на передок, наступил ногой на противопехотную мину, ее оторвало, после чего кинуло на вторую мину — оторвало руку», — рассказывает бывший «К-шник» Алексей.

После ранений мужчине пришлось привыкать к новой жизни. Он уже довольно бодро ходит на протезе, даже пытается бегать. Моет посуду одной рукой, пистолет научился заряжать, проталкивая патроны в патронник языком. Самое необычное, с чем пришлось столкнуться мужчине — почистить апельсин. Чтобы выполнить эту простую процедуру, приходится зажимать его между ног и действовать одной рукой.

О прошлой жизни собеседник старается не вспоминать — а то, что рассказывает, просит не печатать. После фронта Алексей отрекся от прежних взглядов.

«Мир изменился — люди, да и все пространство вокруг поменялось! Поначалу было непонимание: зачем я здесь, кто я — как будто прибыл из другого мира. Но нормальная жизнь здесь — и слава Богу, что нам дали шанс вернуться к ней», — утверждает собеседник.

«Путь домой» был непрост — 17 лет за решеткой дают о себе знать. Сознание атрофируется, и только сильное потрясение может заставить человека переступить через привычный жизненный уклад — в его жизни таких потрясений было два. Вначале — спецоперация, затем — встреча с любимой женщиной. «Во время знакомства с Аленой я еще находился в инвалидной коляске — но, к счастью, она не испугалась меня. Это самый чистый человек, которого я знал, и рядом с ней невозможно быть плохим — хочется быть только хорошим, культурным и творить добро. К этому иду», — говорит мужчина.

По его словам, после возвращения он продолжал испытывать злость и гнев, связанные с потерей впустую почти двух десятилетий жизни. «Огромный аппетит к жизни, который испытывает каждый вернувшийся домой „зэк“, зачастую становится причиной недолгого пребывания на свободе. Здесь главное — не пройти точку невозврата. Когда у тебя полные карманы денег, хочется удовольствия. И именно тогда, когда возвращаешься с деньгами в гражданскую жизнь, проходит эта точка. Главное — не сорваться и не уйти на дно», — рассказывает собеседник.

Алексею помогла вера любимого человека и признание окружающими его заслуг перед Родиной. «Мозги у меня были всегда — [СВО] вернула мне душу. Я чувствую себя нужным и способным человеком — неоднократно было, когда идешь со знаками отличия на груди, люди подходят, обнимают и просят сфотографироваться. Чувствуешь при этом дрожь в колене и восторг — пришел тот момент, когда ты являешься не частью общества, которую не надо вспоминать, а тем, кем надо гордиться», — продолжает бывший заключенный.

Алексей уверен — благодаря СВО не только он получил шанс на исправление.

«Безопаснее 20 лет отбыть в тюрьме, чем просидеть одну минуту под обстрелом. Люди, которые отрицательно относятся к нашему участию в СВО, просто не понимают, о чем речь. Они не понимают, что такое артиллерийский обстрел и фосфорные бомбы. Но мы для того туда и пошли, чтобы они не знали, что это такое», — объясняет собеседник.

После возвращения с фронта к бывшему «ликвидатору» неоднократно обращались криминальные группировки с целью втянуть его в свою деятельность. Однако возвращаться Алексей не желает. С товарищами по прошлому мужчина тоже практически не общается — только с теми, кто с ним прошел «Бахмутскую мясорубку» (боевые действия за город Артемовск (Бахмут) в ДНР). «У нас уже другие интересы и другая жизнь — СВО нас объединила. Мы помогаем друг другу с работой, а если кто-то оказывается без средств к существованию — материально. Странно прозвучит, но ничего лучше, чем спецоперация, у нас не было», — продолжает собеседник.