Директор «Ночи музыки» — о давках, безопасности и спонсорах

Команда продюсера Евгения Горенбурга вовсю готовится к «Ночи музыки» — главному событию лета. В беседе с URA.RU он заявил: фестиваль «с большой вероятностью» пройдет — даже в условиях серьезной озабоченности государства безопасностью на массовых ивентах. Агентство также расспросило его о проблемах со спонсорами, критике из-за давок, отсутствии Niletto в списке приглашенных. И про «Красную строку», конечно.

— Евгений Львович, есть ли уверенность, что «Ночь музыки» состоится в этом году? Ведь очень тяжело охранять сотни тысяч человек на открытых пространствах, а этого требуют меры антитеррористической безопасности.

— Если вспомнить классику, то стопроцентную гарантию может дать только страховой полис, поэтому позвольте мне ровно так и ответить. Я считаю, что большая вероятность, что фестиваль пройдет.

— Какие именно меры безопасности будут действовать на площадках?

— Я директор фестиваля, поэтому, чтобы понимать, как работают директор и команда из 20 человек: мы делегируем полномочия. По сбору музыкантов — экспертам, по безопасности — компетентным органам, заключаем договоры с частными организациями, которые отвечают за безопасность. Все это мои дела, а остальные вопросы, пожалуйста, к компетентным органам.

— На фестивале традиционно бывает много людей, и некоторые выходят на дорогу. Будут ли в этом году перекрывать улицы ради «Ночи музыки»?

— Я лицо информированное, конечно. Но решение о перекрытии улиц принимают мэрия, правоохранительные органы. Планов перекрывать улицы нет, но если будет что-то экстраординарное, то понятно, что перекроют.

— В локациях, где выступают хедлайнеры, случаются давки. Возможно ли вообще избежать этого на фестивале?

— Успех фестиваля определяется атмосферой фестиваля. Атмосфера — это не дирекция, а жители Екатеринбурга, вы — средства массовой информации. И, конечно, на атмосферу влиять можно и нужно, в доброжелательной атмосфере все будет хорошо.

— Вы рассказывали ранее, что сцены будут в Tele-Club и сквере за Оперным театром. Какие еще новинки?

— Будет одна площадка — в педагогическом институте. Это будет сцена классической музыки, украшением которой станет хор Гнесинского музыкального училища. Также бывший храм — там прекрасная акустика, но надо немного доработать. Всего же будет 120 площадок, выбор найдется.

— Сцена на Октябрьской площади вернется в список в этом году? Или финальная акция «Светает» будет проходить в другом месте?

— Мы проводим открытие на тех площадках, у которых есть сертификат безопасности. Мы встречаемся [с представителями власти] за месяц до фестиваля, и, насколько я знаю, в городском муниципальном образовании города Екатеринбург проводится сертификация Октябрьской площади. Частично она сделана, но часть площади необходимо досертифицировать.

— Почему из года в год в списке хедлайнеров появляются одни и те же имена — например, Максим Свобода, Кристина Кошелева, Billy’s Band? От чего это зависит?

— Это связано с артистами. Они по-прежнему живы-здоровы, играют все лучше и лучше, поэтому нет смысла их не привозить и не знакомить [слушателей] с новыми произведениями.

— Они сами изъявляют желание участвовать в фестивале? Или это вы их приглашаете?

— Любовь — это двустороннее движение. Хотя они и сами изъявляют желание.

— Недавно был спецпоказ фильма «Нелюбимка» про группу Niletto, где Данил Прытков говорил, что им никогда не удавалось попасть на «Ночь музыки». Вы их не приглашали или они сами не соглашались?

— Для того чтобы артист выступил на таком знаковом фестивале, как «Уральская ночь музыки», должно сойтись очень много факторов. Первое, о чем мы с вами поговорили в предыдущем вопросе, это должно быть обоюдное желание и возможности. А во-вторых, все-таки это больше возможности артиста. Мы вынуждены заниматься букингом музыканта буквально за два месяца до фестиваля, поскольку финансирование до сих пор происходит с колес.

В этом году, например, мы обращались к Niletto, у него есть некоторая проблема с выступлениями вообще (имеется в виду травма — прим. URA.RU), поэтому в этом году он не выступает. Мы с большой симпатией относимся к нему, я надеюсь, что живы будем — не помрем, и он выступит.

— Горожане жаловались, что не соблюдался тайминг выступлений артистов, иногда музыкантам выключали звук, как, например, артисту Zoloto в 2022 году. Будут ли учтены ошибки в 2024-м?

— Во-первых, давайте поймем, нужно ли этого избегать. То, что кто-то остается недовольным — это неизбежная ситуация. Чтобы более двух тысяч артистов на 120 площадках могли выступить и 99,9% музыкантов и посетителей остались довольны, тайминг — одно из самых главных составляющих. Жесткий тайминг — это то, что нас спасает, если что-то идет не так.

Работает очень много служб: технические, службы работы с артистами, отели, питание, транспорт, безопасность, взрывобезопасные службы. Всех их может скоординировать только тайминг. Это жесткое требование — следить за таймингом. И если по любым причинам — аппаратура плохо сработала, конденсатор какой-то завалился, артист не успел переодеться, пришло ему желание проигрыш дольше сыграть — творческие же все люди, — это все нивелируется жестким таймингом, ровно поэтому все так происходит.

— Есть ли среди звезд те, кто соглашается выступать у вас бесплатно?

— Есть. Их бывает немного, но назвать их не могу.

— В этом году у «Ночи музыки» юбилейный сезон. Насколько я знаю, вы с группой «ТОП» тоже будете давать концерт…

— Впервые за 10 лет сыграет моя группа «ТОП» на Капсуле времени. Нам надо доснять клип на песню «Пионы», поэтому на фестивале пройдут съемки. Также у нас осенью-зимой выйдет новый альбом — он называется «ТОПонимика», который будет разделен на две части: Екатеринбург и Свердловск. И одна из песен — это частушки про Екатеринбург из девяти куплетов, мы хотим представить именно их на «Ночи музыки».

— В 2022-м поддерживать «Ночь музыки» отказались несколько титульных спонсоров. Позже вернулись все, кроме УГМК. Вы не давали фактурных комментариев на эту тему. Можете рассказать, что произошло?

— Это тоже дорога с двусторонним движением, и у любого спонсора есть не только какая-то меркантильная составляющая, но и эмоциональная. У них могут быть собственные проблемы. УГМК — это огромная корпорация, которая разбросана от Кузбасса до Владивостока, у компании очень много и своих затей. Но это не значит, что мы не работаем: прямо сейчас мы в переговорах, и, если найдем точки соприкосновения, будем работать вместе.

— Обсуждалось, что проблемы с партнерами — и в частности, этим — возникли из-за рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда»…

— Я думаю, что нет, но переадресуйте вопрос УГМК. На самом деле, когда появилось некоторое непонимание, мы заменили рок-оперу на оперу Максима Дунаевского «Алые паруса». Меня самого это очень беспокоило, потому что лично я пришел к Евангелию, слушал оперу «Иисус Христос — суперзвезда», которая была написана в 70-м году, а услышал ее в 75-м. Православная церковь не возражает против оперы, которая представлена по городам России.

Мне посчастливилось встретиться с владыкой Евгением (митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений — прим. URA.RU) и задать ему вопрос: «Владыка, почему-то у нас есть некое недопонимание с некоторыми организациями». Он задумался и ответил так: «Хочу, чтобы вы поняли тех людей, которые могут недопонимать эту ситуацию. Все дело в названии оперы: первые два слова глубоко близки и понятны любому православному человеку. А третье слово как-то все переворачивает.» Поэтому мы с пониманием пошли на то, чтобы поменять оперу. На мой взгляд, это точно не было причиной для УГМК не участвовать в фестивале 2022 года. Но это мое мнение, лучше, повторюсь, спросить у УГМК.

— После этой ситуации вы стали согласовывать артистов со спонсорами?

— Наверное, согласование артистов со спонсорами — это не совсем то. Но мы беседуем со спонсорами, чтобы понимать, где точно сходятся наши интересы.

— В августе состоится другой ваш фестиваль — «Красная строка». Вы довольны, как он прошел в прошлом году?

— Мне не скромно самому себя оценивать. Мы вошли в тройку лучших фестивалей России с первого раза. Нам не очень повезло с погодой, было холодно. Порой на выступлении [писателя] Алексея Иванова люди стояли под дождем, но они стояли. «Красная строка» прошла хорошо, стало понятно, что такой фестиваль точно нужен городу и региону. Думаю, благодаря фестивалю активизировалась библиотека Белинского, которая, на самом деле, спала, и другие библиотеки.

— А есть уже примерная программа?

— Очень примерная, но она точно есть. У нас в этом году работают два программных директора: Анастасия Ханина, которая в свое время была директором Красноярской ярмарки книжной культуры. Мы рады этому событию и точно поняли, что нам по пути. И Михаил Фаустов, с которым мы вместе создавали фестиваль. Поэтому все идет к тому, что все будет хорошо.

— Ведете ли переговоры с какими-то известными издательствами? Или пока еще все в процессе?

— Я вам открою маленькую тайну. Когда мы открыли регистрацию для всех издательств, то закрыли ее за два дня, у нас были разобраны все места. Мы ждем около 110 издательств, и, конечно, среди них есть известные.

— Ранее некоторых посетителей смутило, что на «Красной строке» было издательство Popcorn Books, которое известно книгами с ЛГБТ*-тематикой — «Лето в пионерском галстуке» и «О чем молчит Ласточка». Будете ли как-то модерировать участие таких издательств в этом году?

— Мы получаем грант от Фонда поддержки культурных инициатив либо от Фонда президентских грантов. И определенные ограничения по распределению грантовых средств есть. Мы, конечно, согласовываем, если вы хотите назвать это модерацией, с каждым грантодателем появление той или иной литературы.

— После фестиваля к нам обратился один из представителей издательства, который участвовал в «Красной строке». По его словам, не была проведена работа с региональными издательствами, библиотеками, Союзом писателей, которые могли бы привести на фестиваль своих читателей.

— Мы открыты и работаем со всеми теми, кто хочет принять участие в мероприятии. Скорее всего, люди не обращались к нам или просто проигнорировали фестиваль. Насчет библиотек я с вами абсолютно не согласен. Была даже библиотечная премия, которую проводила директор библиотечного центра «Екатеринбург» Алена Вугельман. В Союзах писателей боюсь ошибиться, но на сегодняшний день их в регионе, по-моему, около пяти или даже семи. Какие из них не привлекались?

— «Красная строка» может переехать с Плотинки куда-то в другое место?

— Конечно, все возможно. Может быть ураган, может быть теплый ветер, мы можем переехать в помещение. Все это может быть. Но тоже открою сначала тайну: мы, конечно, сначала рассматривали не Плотинку, а Литературный квартал. Все сходится — Литературный квартал и литературный фестиваль. Но мы провели его на Плотинке, потому что нам показалось, что отсутствие герметичности, которая есть в Литературном квартале, на руку всем. Кроме того, установленная в Историческом сквере скульптура «Красная строка» там прижилась, люди фотографируются. Все должно как-то естественно происходить. Хотя есть другие возможности: у нас прекрасный большой город, много площадей, тот же non/fiction (книжный фестиваль в Москве — прим. URA.RU) переезжает с места на место.

*Международное движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено на территории России