Почему Путин назначил Жогу своим полпредом на Урале

Назначение героя ДНР Артема Жоги на пост полпреда президента в УрФО — это окончание процесса воссоединения новых регионов с Россией. Как объяснил в интервью URA.RU генеральный директор Института инструментов политического анализа Александр Шпунт, без этого процесс остался бы политически не завершенным. И это — не эмоциональное решение Путина, как было в 2012 году с Игорем Холманских, а продуманная кадровая политика. Для Жоги это — пост «на вырост».

- Александр Владимирович, какие сигналы обществу несет решение Путина о назначении Жоги полпредом президента в УрФО?

- Давайте начнем с самого простого: на такие должности не назначаются для сигнала — слишком уж большой приз для того, чтобы дать обществу сигнал. Давайте рассматривать это назначение как абсолютно кадровое.

Если человека назначили на высокую должность, значит, он ей соответствует — так считает Путин. Даже если кто-то считает иначе.

Конечно, назначение Жоги имеет символическое значение. Прежде всего, Путин показывает, что Донецк, Луганск, Запорожье и Херсонщина — это такие же регионы России, как и любой другой. И человек, который сделал карьеру в Донецке, а при этом родился в Магадане и с 1990-х годов жил на Украине, вполне может сделать карьеру в России, получить доступ к вертикали в своем карьерном развитии. Вот это, наверное, самый главный сигнал, если он действительно есть.

Но, подчеркиваю, не надо здесь заигрываться. Такая должность слишком высока, чтобы ее распределять просто потому, что нужно подать кому-то какой-то сигнал.

- Просто Урал — это особый регион: во-первых, крупнейший индустриальный, во-вторых, его центр считается едва ли не самым либеральной территорией страны. Более того, Жога — уже седьмой полпред на Урале. Причем — после авторитетнейшего политика Владимира Якушева. Это вызов для Жоги?

- Безусловно, для него это действительно, может быть, даже авансовая должность. Должность «под развитие».

- А для Путина? Ведь, опять же, назначение произошло после Якушева, который всегда задает очень высокую планку.

- Понимаете, логика в том, что в России обязаны появиться федеральные политики, которые делали карьеру в новых регионах. Иначе было бы странно: новые регионы начинают напоминать какие-то совсем далекие, присоединенные земли. Но это не так. Возможно, Жога — это как раз та фигура (не нужно думать, что единственная), на которую посмотрели как кадровый резерв именно в этом контексте, как на человека, которого можно продвигать на федеральный уровень. Ведь посмотрите, новые регионы в составе России два года. Есть ли оттуда федеральные чиновники?

- Если честно, не припомню.

- И я ни одного не помню. По крайней мере, на слуху таких нет. Если не назначать людей из новых регионов на федеральные должности, присоединение будет неполно в политическом плане.

Поэтому, если говорить про то, есть ли здесь вызов для Путина… Должность полпреда позволяет легко человека проверить — большой круг обязанностей, большая территория, прямая коммуникация с президентом. Это хорошая возможность проверить человека перед тем, как вывести его, если он справится, на уровень выше.

Жога, кстати, уже показал, что может работать: он ведь год был председателем парламента ДНР. Это достаточный срок, чтобы проверить, способен ли человек работать на больших задачах. Федеральный округ — это маленькая федерация. Если он сможет коммуницировать с губернаторами, выстраивать между ними мостики, взаимодействие, значит, он годен к работе и на других должностях на федеральном уровне.

- На Урале Жогу пытаются сравнивать с Игорем Холманских, который пришел на этот пост в 2012 году с Уралвагонзавода. Но после ухода из полпредства он не сохранился на политическом поле. Нет ли рисков повторения?

- Смотрите, Жога жил в Донбассе с 1990-х годов. Он там воевал. А это очень важный фактор — сейчас во власть приходит воевавшее поколение. Причем реально воевавшее. Очень многие муниципальные и региональные чиновники, причем высокого уровня, ушли на фронт добровольцами.

Жога — это человек, который воевал, который пришел в политику «с войны», который год был главой республиканского парламента. Он понимает, что такое нормотворческий процесс, коммуникация с федеральной исполнительной властью, работа с правительством, с администрацией президента. Назначение же Холманских было скорее эмоциональным, таким сигналом системе. Но сейчас другое время, это не время для эмоциональных сигналов.

- И все-таки не всем до конца понятен этот выбор, и вопрос «почему Жога» продолжает звучать. Какие-то скрытые смыслы есть, может быть, в этом?

- Ну, смотрите. Возьмем [секретаря Госсовета Алексея] Дюмина. Он вошел недавно в Совбез. Сегодня многие подзабыли, что он рассматривался как кандидат в президенты. У нас формируется новое поколение военных, которое получает опыт гражданского управления. Это новый кадровый резерв. Помните, как Владимир Шаманов из генералов сразу стал губернатором?

- Да, конечно. Возглавил Ульяновскую область в 2000 году.

- И он ведь был неплохим губернатором. Просто грамотный мужик. Но сейчас у [первого замглавы Администрации президента Сергея] Кириенко более грамотный подход: человек сначала адаптируется в гражданской должности в течение какого-то периода, чтобы потом уже его можно было проверять как федерального политика.

Я вам приведу такой пример. Представьте себе: полпред Жога сталкивается с ситуацией, что в военные части поставляют некачественные бронежилеты. Он сам эти бронежилеты носил на себе. Как он отнесется к этой ситуации?

- Ответ понятен, с одной стороны. С другой — мы ведь понимаем, что порой для того, чтобы дать ход какому-то громкому коррупционному делу, нужен сигнал сверху…

- Вряд ли таких ситуаций у нас сейчас будет много. Есть масса вопросов, не связанных напрямую с военной операцией.

Но война так устроена, что она все проблемы страны позволяет рассмотреть под микроскопом. В этом смысле опыт военного, особенно если человек воевал не рядовым, если он потом поработал в воюющем регионе, — это хорошо. Он по-другому смотрит на любые проблемы, которые есть в стране. Это не значит, что он лучше. У него просто другой микроскоп. Он по-другому видит.

Наверное, где-то это не хорошо, потому что такие люди, как правило более радикальны, меньше готовы идти на компромиссы, мириться с чем-то, но это другие люди, которых Путин решил попробовать.

- В таком случае, нет ли риска, что начнет шашкой махать?

- Конечно, такие риски есть. Вот и проводится проверка — как человек себя поведет. Но на должности полпреда риски меньше, чем, например, если бы его назначили врио губернатора в Курган, — там исправлять за ним пришлось бы больше. Повторюсь, кадровая политика с приходом Кириенко сильно изменилась. Понятно, что не всегда по понятным причинам можно понять, справиться человек или нет. Но для того назначения и производятся, чтобы проверить возможности человека. Вы вот привели пример из прошлого [с Холманских] — таких случаев больше нет.

- Правильно вас понимаю, что для Жоги для закрепления на Урале лучше ориентироваться на команду и на систему, выстроенную Якушевым?

- Жоге, конечно, что-то придется менять, привносить свое. Он все-таки уже руководил парламентом региона, региона, который живет в особых условиях. У Жоги, конечно, сложился свой стиль управления. Автоматически с ним весь аппарат с Донбасса не переедет, но личные помощники, какая-то аналитическая группа — наверняка. И это нормально.

Как нормально и то, что руководитель, придя на новое место, не будет менять сразу старую команду. Хотя бы потому, что она работоспособна, она выстроена. Начнет с существующей командой, а дальше поймет, с кем работать комфортно, с кем нет. Опять же возвращаемся к Якушеву: если бы его переход в Совет Федерации был «почетной пенсией», то есть работа на посту полпреда была бы провалена, тогда встала бы и задача менять команду в полпредстве. Но для Якушева это повышение. Так зачем менять кого-то без необходимости?