«Просто нам надо было кого-то закрыть. А так вы не причем…»

От редакции: на почтовый адрес «URA.Ru» пришло письмо. Настоящее, в конверте, что уже редкость в наше время. Увы, не редкостью становится другое: обратный адрес – следственный изолятор. Письмо на имя шеф-редактора нашего агентства Аксаны Пановой пришло от небезызвестного Александра Назарова, челябинского журналиста и общественного деятеля. В феврале этого года Назаров был арестован вместе со своим другом и товарищем по Национал-большевистской партии Иваном Герасимовым по обвинению в возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды, совершенной организованной группой. С этого времени оба находятся в челябинском СИЗО, а с 14 июня – еще и на скамье подсудимых в Центральном районном суде Челябинска, который разбирается в этом деле. Правописание в письме полностью сохранено.

Приветствую Вас Аксана!

Не знаю, стоило ли вообще писать это письмо, но профессия обязывает…

Представляюсь: я Назаров Александр, журналист, обозреватель ИА REGNUM, ген.директор ИА «АПН-Урал», руководитель челябинской отделения НБП, а ныне просто политзаключенный, арестант, политзек можно сказать. Ну я думаю, Вы в курсе обо мне, и по работе немного следите за процессом моего дела. Жаль, что с Вами лично я незнаком, но с Сашей Патаном (собственный корреспондент РИА «URA.Ru» в Челябинской области – прим. ред.) пересекался и общался.

Зачем я Вам пишу? Да я сам толком не знаю. Просто оказавшись в том водовороте беспредела и произвола, в котором я сейчас нахожусь, лишенный нормальной связи с внешним, вольным миром, я пытаюсь хоть как-то вынести из застенок немного правды о моем деле. А почему я пишу Вам? Именно Вам? Ну я уже не первый год работаю в информ. пространстве и понимаю, что <Вам> можно доверять (ну не забывая об эксклюзиве ))), кто может пойти навстречу, а кто вообще никак не подходит для этой роли.

И еще такой момент: данное письмо идет к Вам без ведома на то следственных органов и вполне может быть прочитано кем-то до Вас.

Ну а теперь немного сути.

В СИЗО 74/1 я и мой товарищ находимся уже более трех месяцев. Содержимся мы вместе с людьми, находящимися здесь по подозрению в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Отношение со стороны арестантов к нам нормальное. Есть такие, кто высказывает нам поддержку. Особенно это касается отношения к Владимиру Путину. В тюрьме его никто не любит, ну Вы понимаете, что это очень мягкий эпитет, никто! Но это все мелочи жизни, так сказать. Основной интерес нашего дела заключается в том, что «дела» как такового нет! Нет состава преступления! Это мне лично, глядя в глаза, не пошевелив ни одним нервом на лице, заявляют оперативники ОБОПа и ФСБ. Тяжело себе представить, каково это когда ты – обвиняемый в совершении преступлений по трем статьям УК РФ, которому грозит наказание до 13 лет! Слышать от тех людей, которые тебя посадили, что невиновен. «Просто нам надо было кого-то по 282 ст. закрыть. А так вы не причем», заявили мне. Слышать такое мало приятно.

После, уже в ходе следствия эти же милиционеры приходили ко мне в СИЗО и «настойчиво просили» признаться в совершении других преступлений, таких <как> кража, разбой, убийство! Подобные просьбы также были многократно озвучены и моему подельнику Герасимову . Позже такие визиты прекратились, но давление на <меня> осталось.

Примером таких противоправных действий может служить следующий факт: уже полтора месяца мой товарищ Герасимов содержится в карцере и подвергается физическому и моральному давлению со стороны администрации СИЗО. В знак протеста Герасимов объявил голодовку на одну неделю. В итоге он был лишен положенной ему ежедневной часовой прогулки, а его сон свели к 3-4 часам в сутки! Какое влияние на здоровье молодого человека оказал подобный режим еще неизвестно. Но явно, что ничего хорошего это не принесло. В момент написания этого письма Герасимов опять был помещен в карцер еще на 15 суток. Страдая тяжелым заболеванием (панкреатит) я лишен медицинской помощи и лекарственных препаратов.

Также во время следствия сотрудники ФСБ и ОБОП оказывали давление на мою семью, подругу… и даже на моих одногруппников. Причем на последних, не имеющих вообще никакого отношения к моей политической деятельности, кричали, орали и требовали признаться в каком-либо преступлении. Как это назвать я не знаю.

Проведение экспертизы, на основаниях и выводах которой мне предъявлено обвинение, вызывает столько вопросов, что писать о них до суда опасно…

То, что касается поддержки с воли, это вообще отдельный вопрос. На сегодняшний день я получаю поддержку только от двух-трех людей, помимо семьи. Что творится с нашим положением в НБП мы не знаем. Иногда я правда могу позволить себе почитать подборку прессы о нас, в частности вашего СМИ. Закинуть сюда одну такую подборку стоит не один литр моей крови. Но один раз удалось. Мне, как человеку, жившему в информационном пространстве, нехватка свежих новостей подобна кислородному голоданию!

Огорчает позиция ЧРО НБП. Мы не видим ни грамма помощи от наших «товарищей» из Москвы и др. регионов России, не получили ни одного письма.

Мой проект «АПН-Урал» оказался завален, т.к. сотрудники прокуратуры изъяли все компьютеры с офиса агентства. Насмарку пошли массы потраченных денег, нервов, здоровья.

Но несмотря на все это мы не сдаемся и продолжаем отстаивать свою правоту. Теперь это предстоит делать в суде.

Заранее извиняюсь за отвратительный почерк и возможные ошибки.

Если Вам покажется интересным некоторые части этого письма, можете использовать их в качестве материала для публикации. Также Вы можете мне написать. 454006 г. Челябинск, ул. Российская 53 «a» СИЗО 74/1.

С уважением к Вам и коллективу URA.Ru, Назаров Александр, политзек. 30.05.06 г.

P.S. Патану привет и огромное спасибо за отл. статьи.

Снова от редакции: Повторим уже высказанную мысль. Нашему агентству за свой менее чем полугодовой период жизни уже не впервой публиковать письма из мест лишения свободы, причем написанные не простыми смертными, а достаточно известными людьми. Участившееся появление этих посланий о чем-то говорит. Главное, наверное, о том, что иного способа заявить о своей точке зрения на происходящие события, кроме как попытаться передать «маляву» в редакцию, да и то далеко не в каждую, у этих людей просто не остается. Об этом стоит задуматься всем.

Мы некоторое время думали, стоит ли вообще публиковать это письмо. У нас возникло опасение, что это только усложнит и без того незавидное положение Александра и Ивана. Однако все-таки решились на публикацию – в надежде, что, оказавшись в фокусе всеобщего внимания, дело челябинских нацболов уже не останется без общественного контроля. А значит, злоупотребления по отношению к подсудимым, о которых говорится в письме, впредь если совсем не будут исключены, то их станет меньше. Возможно, что с нашей стороны это просто наивно и, публикуя письмо, мы совершаем непростительную ошибку. Но мы заранее берем на себя ответственность за это. И вот почему.

В ситуации с Александром Назаровым и Иваном Герасимовым еще предстоит разобраться суду. Со своей же стороны мы не можем не отметить следующее. Попытаться «закрыть» журналиста жалобой в органы следствия теперь становится так же модно, как некогда было модно попытаться закрыть редакцию неподъемным иском о защите чести, достоинства и деловой репутации. Прямой смысл слова меняется на переносный, но от этого оно становится только более зловещим.

Подобные ситуации возникали и ранее – взять хотя бы самое известное «дело о клевете», по которому в 2003 году на год колонии-поселения был осужден наш челябинский же коллега Герман Галкин. Но тогда этот факт вызвал, мягко сказать, непонимание не только в профессиональном журналистском цехе, но и у представителей элиты. Теперь же многое говорит о том, что опыт двух челябинских вице-губернаторов, один из которых, к слову, нынче сам находится под следствием, все охотнее берется на вооружение сильными мира сего.

А если принять к сведению то, о чем пишет Назаров, ситуация начинает выглядеть просто из рук вон. Надеемся, что суд действительно во всем разберется. Ну не хочется верить, что ребят «закрыли» только потому, что в «органы» пришел какой-то «план», подобный тому, какой спускается в военкоматы перед очередным призывом…

Грустно на самом деле еще и оттого, что общественно значимый процесс – по делу о разжигании национальной и иной вражды – самой общественностью оказался просто не замечен. Признаем толику своей вины в этом странном молчании и приглашаем небезразличных людей к дискуссии.

И последнее. Ни в коем случае не мешая одно с другим, заявляем о поддержке организаторов митинга в защиту прав журналистов, который запланирован на 10 утра 26 июня у памятника основателям города в Екатеринбурге.